– Взлетно-посадочную карамельку никто не хочет? Прилетели, Яков Дормидонтович.
– Это... черная дыра? – с опаской поинтересовался Злюхин.
– Это труба мусоропровода, – ответил космонавт. – Дыра дальше, но если присмотреться, отсюда ее видно.
– А скоро мы ее еще и почувствуем, – добавил второй пилот. – Если портал не закроется, вещество дыры может выплеснуться наружу, а потом – резко всосется обратно.
– И что? – Яков побледнел.
– Что, что, – космонавт вынул из специальной ниши скафандр. – Затянет всех, кто окажется поблизости от портала... Ну, вы тут свои дела разводите, а мы пошли.
– Куда это?! – Злюхин на четвереньках отполз вправо и подобрал с пола выпавший из рук излучатель.
– В спасательную шлюпку, – пилот помахал ему рукой. – Счастливо оставаться.
– Постойте! – Яков поднялся на ноги и устремился было за пилотами, но тут экспресс заскрежетал и продвинулся в глубь мусорной трубы еще на несколько метров. Злюхин снова упал, а когда нашел силы подняться, увидел, как закрывается шлюз перехода в спасательную капсулу.
Яков, вне себя от страха и негодования, забарабанил по прочному люку, но ответа не получил. С той стороны шлюза уже была пустота. Шлюпка с пилотами и прочими членами экипажа стартовала в направлении недалекого Супертрахбаха. Злюхин завыл и бросился к межвагонному тамбуру. Рассудок покинул его пока не полностью, и он вполне логично предположил, что шлюпки должны быть во всех вагонах экспресса.
К отправлению капсул из второго и третьего вагонов он опоздал. Оставался лишь последний, но там были враги: ненавистный Зигфрид и его покровители из контрразведки. Ну что ж, значит, так тому и быть! Злюхин стиснул зубы и решительно пнул в дверь последнего вагона.
Дверь не поддалась. Яков пнул сильнее и отбил пятку. Дверь держалась достойно. Злюхин в порыве отчаяния навел на нее лучемет, но тут за его спиной раздался оглушительный вопль.
Бывший олигарх испуганно обернулся и почувствовал, как шевелятся волосы на голове и груди. В дальнем конце вагонного коридора ворочалось и пульсировало черное Нечто. Оно медленно приближалось и тянуло к Якову аспидные щупальца. Злюхин заверещал, как пойманный за уши кролик, и пальнул в черную субстанцию.
В ответ Нечто, словно обидевшись, плюнуло фонтаном мусора, объедков и парой объемистых сгустков своего невероятного вещества, которые, немного не докатившись до Якова, распались миллионами брызг и оставили на ковровой дорожке двух отливающих медью громил. Сначала Злюхин подумал, что это роботы-стюарды из вспомогательного персонала экспресса, но под медными бровями человекоподобных чудовищ зажглись безжизненные красные глаза, и Якову стало совсем нехорошо. Эти истуканы смотрели прямо на него. А еще они медленно, но верно тянули в его сторону огромные клешни.
– Помогите! – завопил Яков Дормидонтович. – Здесь зомби! Они хотят меня задушить!
В этот момент за спиной Злюхина лязгнула дверь тамбура, и его за шиворот втянули в четвертый вагон.
– Ого! – поспешно запирая дверь, произнес Зигфрид Безногий. – Я сначала подумал, у меня уже «глюки» от водки. Откуда взялись эти болваны?
– Я... я не знаю, – Якова била крупная дрожь. – Там что-то черное... Оно колышется и ползет... как огонь, только черный. А эти из него появились. У них такие глаза! Мертвые совсем!
– Огонь, водка и медные трупы, – подытожил Безногий. – Кстати, Яков Дормидонтович, вы что тут делаете?
– Яша? – донеслось из купе.
Спустя секунду оттуда выглянула Аглаида Карловна. Злюхин уставился на старушенцию в полном недоумении. Примерно через минуту в его взгляде промелькнул испуг еще похлеще, чем от вида «медных трупов».
– Глаша? – Он попятился, несмотря на то что Зигфрид по-прежнему крепко держал его за шиворот.
– Злюхин, ты чего? – удивился капитан. – Ты куда?
– Мне надо... – Яков схватился за рукоятку двери тамбура. – Я там... забыл кое-что!
– Там же эти... оловянные мертвецы и огонь... черный, – напомнил Зигфрид.
– Мне надо! – истерически выкрикнул Злюхин и распахнул дверь.
– Карловна, это он от тебя драпает? – удивился Безногий.
– Яша, любимый, вернись, я все прощу! – старушка с нехарактерной для ее возраста прытью бросилась вдогонку за Яковом и в прыжке ловко повалила его на резиновую гармошку тамбура.
– Злюхин, вы арестованы! – добавил сумбура в ситуацию возглас появившегося из грузового отсека Сбондина.
– Нет! – Яков, даже с Аглаидой на спине, быстро уползал навстречу черной субстанции и ее медным подручным. – Лучше в Щекотурию! В Дрисландию! В Зомбирь проклятую!
– Приказываю остановиться! – рявкнул Сбондин и, оттолкнув с пути Зигфрида, тоже бросился в третий вагон.
– Яша, вернись ко мне, не надо в Щекотурию! – вопила Карловна.
– Лучше смерть! – плюясь через левое плечо, ответил Яков. – Женитьба на тебе была моей худшей ошибкой молодости!
– Ну вы вообще, – изумленно глядя на эту мизансцену, заявил Безногий. – Надо же, какой поворот!
Черная субстанция вдруг подалась вперед и выплюнула кучу какого-то хлама, а заодно еще один сгусток, который подкатился к тамбуру гораздо ближе, чем стояли блестящие болваны. Зигфрид насторожился и положил руку на рычаг, в полной готовности захлопнуть дверь при малейшей опасности.
Сгусток распался, и взглядам пассажиров проклятого экспресса предстала... Аманда!
Зигфрид почувствовал, как трепещет и замирает сердце. «Надо завязывать с водкой, – пришла мысль, – вишь, как сердечко шалит...»
Аманда между тем проворно вскочила на ноги и, грозя черному Нечто кулаком, проорала во всю глотку:
– Уроды! Кошку верните! Отдайте мою мурлышку, зомби тухлые! Щекотанцы дристанутые! Отдайте, или я сейчас вернусь!
Черная субстанция пошла крупной рябью, будто морщась от ее воплей. Студенисто подрожав несколько секунд, она конвульсивно дернулась и исторгла еще один черный клубок. Он со страшным воем прокатился совсем уже до двери тамбура и растянулся у ног Зигфрида взлохмаченной мурлышкой. Бездонный взгляд «кошки» горел безумным огнем, а клыки были оскалены до самых десен.
– Киса! – зачарованно шепнул Зигфрид. – Маня! Вы вернулись!
Мурлышка, услышав дрогнувший хозяйский голос, спрятала клыки и взвыла еще громче, но теперь не угрожающе, а радостно. Безногий раскрыл объятия и заключил в них сразу обеих вновь обретенных подруг. Киса тут же заурчала, а мадемуазель Борщ попыталась вырваться, но расчувствовавшийся Зигфрид держал крепче, чем абордажный магнит.
– Амандочка! – следом за Безногим вякнула Аглаида Карловна. – Дочурка!
Безногий заинтересованно перевел влажный от радости взгляд на старушенцию. Та счастливо обняла ляжку Злюхина и повторила:
– Доченька вернулась!
Удивлению капитана уже просто не было пределов, но зато теперь Зигфриду стало понятно почти все. Такое яблочко, несомненно, могло упасть только с такой яблоньки. Когда же Карловна уточнила свои родственные притязания к присутствующим, Безногий окончательно убедился, что генетика – точная наука.
– Яша, это Аманда, наша с тобой дочка!
– Мама? – Аманда кое-как вывернулась из пахнущих шерстью и перегаром объятий и рассмотрела в клубке из трех борющихся на полу тел знакомые детали. – Какого хрена вы тут делаете? И кого это вы сватаете мне в отцы? Этого потрепанного хмыря?
– Доченька, это сам Яков Дормидонтович!
– Не верю! – сдавленно прохрипел Злюхин. – Это подлог!
Он попытался взбрыкнуть ногами, но за них мертвой хваткой держалась Аглаида Карловна.
– Ха! – Аманда торжествующе уставилась на Зигфрида. – Так я дочь миллиардера?!
– Бывшего, – капитан виновато улыбнулся и наконец-то расцепил руки. Подруга тут же выскользнула, а мурлышка осталась висеть, обнимая его лапами за шею.
– К тому же арестованного! – добавил Сбондин.
Он сидел на Злюхине верхом и пристраивал на запястьях Якова наручники.
– А-а, – мадемуазель Борщ разочарованно скривилась и прошла в последний вагон подальше.
То ли от смещения центра тяжести, то ли от неодолимой засасывающей силы черной дыры, экспресс снова содрогнулся и заскрежетал, проваливаясь в трубу все глубже и быстрее. Зигфрид, с висящей на шее мурлышкой, тоже поспешно покинул тамбур, а вот пара «молодоженов» и полковник Сбондин соскользнули по наклонной плоскости к самым ногам медных болванов. Зловещие «трупы» тут же схватили добычу и поволокли к черному Нечто. Безногий бросился было им на выручку, но дверь между вагонами сама собой захлопнулась и открываться больше не желала. Видимо, ее перекосило и заклинило.
Мурлышка, почуяв приближение опасности, предупреждающе зарычала. Капитан обернулся к Аманде и виновато пожал плечами, это было все, что он мог сделать в такой ситуации. Трагичная сцена, по идее, требовала горестной паузы, но дольше медлить было нельзя.
