– Так я и думал, – холодно констатировал он. – Что ж, спокойной вам ночи.
Я зажмурилась. «Проклятье, – бессильно промелькнуло в голове, – так плохо, так плохо… за что? Ведь теперь я буду рыдать всю ночь. А он будет это слышать. Только не это, пожалуйста, только не…»
– Это поможет вам заснуть, – вдруг раздался негромкий голос. – Просто откройте рот и глубоко вдохните.
Я невольно приоткрыла губы. В следующее мгновение что-то сладкое и мятное прыснуло мне в лицо из невидимого баллончика. В голове зашумело, и я не успела закрыть глаза, как почувствовала, что проваливаюсь в сон.
Глава 8
На следующее утро, едва позавтракав, я отправилась в библиотеку. Голова была пустая после вчерашнего вечера, и эмоций тоже не было, даже злости. Просто опустошение и странное упрямство.
Я не сломаюсь и не сдамся. Плевать мне на всё – и на драгоценности, и на горячие прикосновения. Решили поиграть со мной, лорд Таннис? Даже не надейтесь, что я ещё хоть раз развешу уши! Теперь у меня есть оружие, которое весьма надёжно защитит меня от любых ваших посягательств. Безразличие.
Но одна вещь не была мне безразлична. Вчера вечером я пообещала лорду Таннису закончить его перевод на аккарский – и собиралась сдержать слово.
Я достала тяжеленный юридический словарь с золотым обрезом, положила рядом ветхую книжечку-словарь на древнеаккарском и погрузилась в чтение.
Сам текст удивительно переплетался с нашим разговором в библиотеке, словно это совпадение было послано самой судьбой. Или лорд Таннис специально подобрал перевод после нашей беседы о тайных звёздах?
В Аккаре тоже была легенда о сиянии тайной звезды. И аккарские чиновники, в отличие от наших, были весьма не против ею воспользоваться.
Указ требовал от всех владельцев домов, где горела тайная звезда, немедленно извещать об этом государство и беспрепятственно пускать внутрь инспекторов. Фактически их дом переставал принадлежать им: они обязаны были подчиниться, если дом будут использовать «по государственной необходимости». Как именно аккарские чиновники хотели использовать силу чужой звезды, я не знала, но то, что у дома вообще-то были хозяева, никого не волновало.
Я почувствовала, как на глазах наворачиваются слёзы, и торопливо отложила лист. Наверное, я была сентиментальной пансионской девчонкой… но я просто не могла иначе. Я представила, как меня и моих детей выгоняют из любимого дома, из единственного дома, что мы знали, и в горле вставал ком.
Закончив перевод, некоторое время я смотрела в никуда. А потом резко встала, складывая листы в строгую чёрную папку. Мне было на что злиться на своего мужа, но здесь, я чувствовала, мы были солидарны. Он бы тоже никогда не отдал свой дом аккарцам. Ни за что.
Я вздохнула, оглядывая библиотеку. Прошлым вечером мне на миг показалось, что мы сблизились, что минута, когда лорд Таннис рассказал мне об убийстве родителей, была настоящей и я видела проблеск искренности. А потом… там, в ванной, моё тело в сиянии свечей, полотенце, его подбородок и руки…
Я мысленно застонала. Лиза, у него есть любовница! Лю-бов-ни-ца! Если ты не помнишь, кто это, я напомню: это такая зараза, с которой он спит в одной постели, снимает платье, тискает грудь, кормит с ложечки мороженым, расчёсывает волосы…
…А жене, то бишь законной супруге, всего лишь дарит какие-то дурацкие драгоценности. Хоть бы ноги предложил помассировать вместо горничной.
…Я вспомнила мужскую руку, лежащую на моём обнажённом бедре, и вспыхнула. Нет, лучше об этом сейчас не думать.
Лучше подумать… например, о делах. Я перевела взгляд на папку. Лорд Таннис сказал, что ему нужен перевод уже сегодня. Так почему бы не поехать к лорду и не отвезти его? Так, совсем не хвастаясь и не намекая, какая я потрясающая переводчица. Просто… надо же показать, что мне всё равно, правда?
Но сначала…
Дворецкий нашёлся в малом кабинете на первом этаже, где он проверял бухгалтерские книги. При моём появлении он немедленно встал и поклонился.
– Миледи.
– Росситер, я хочу съездить в одно место, а потом в департамент иностранных дел, к моему мужу. Скажите, я смогу там его увидеть?
Острый взгляд дворецкого упал на папку.
– Ему передадут любые документы, миледи. Если хотите, я могу отправить посыльного…
– Нет, – покачала я головой. – Я поеду сама. Обеспечьте мне сопровождение, пожалуйста. И ещё одно.
– Да, миледи?
– Если здесь появится госпожа Майя Хмаль, не пускайте её дальше ограды, – твёрдо произнесла я. – Она не должна и шагу ступить ни в этот сад, ни в этот дом.
На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул.
– Будет так, как вы пожелаете, миледи. Осмелюсь заметить, милорд этим утром отдал такое же распоряжение.
Я моргнула.
– Он… запретил госпоже Хмаль появляться здесь?
– Ей и её отцу, миледи. Очевидно, последние изменения в аккарском законодательстве вызвали недовольство милорда.
Я оценивающе посмотрела на совершенно безмятежное, чуть ли не невинное лицо дворецкого, в котором не было ни малейшего признака иронии. Прищурилась:
– Что ещё вы знаете, Росситер?
Увы, вместо ответа дворецкий лишь поклонился:
– Я распоряжусь подать экипаж. Куда вы хотите поехать в первую очередь, миледи?
Я грустно улыбнулась:
– На могилу отца.
На кладбище расцветал жасмин.
Я вдохнула нежный запах, ступая из кареты на кирпичную дорожку. И тут же увидела сутулую фигуру смотрителя с тростью, спешащего мне навстречу.
– Леди Таннис, какая честь! Я увидел герб на вашем экипаже… могу ли я чем-то служить вам и лорду Таннису?
Я обернулась на экипаж, где красовался золотой вензель. Я всё ещё не чувствовала его своим, но сейчас я была благодарна за него. Уважение, богатство… имя моего мужа действительно открывало многие двери.
– Да, – произнесла я. – Проводите меня к надгробию лорда Чилтона, моего отца.
– Разумеется, разумеется! Сюда, прошу вас!
Лицо служителя расцвело, пока он вёл меня к неприметной боковой дорожке. Как я поняла из его сбивчивых объяснений, он вёл себя так даже не из почтения к роду Таннис, а скорее от радости, что кто-то из «благородных» появился, чтобы скрасить его одиночество. Жизнь не очень-то баловала его друзьями и знакомствами.
Как и меня, наверное.
– Именно здесь, за оградой, и случилась та самая знаменитая дуэль, – понизив голос, произнёс служитель.
Его рука указывала на небольшой холм за обветшавшей каменной оградой, покрытой мхом. Моё сердце начало биться быстрее.
– Вон там? Там дрались мой отец и лорд Таннис шесть лет назад? И там лорд Чилтон был убит, а лорд Таннис?..
– Лорд Таннис был чудовищно изранен. Чудовищно! Увы, я присутствовал при дуэли, миледи, и я помню, как это было.
Я сглотнула, невольно остановившись у кустов жасмина. Белоснежные цветы пахли мёдом и весной, и я вдруг подумала, что в день дуэли, должно быть, они источали такой же запах.
– Из-за чего случилась дуэль? – хрипло спросила я.
– А вы не знаете? Из-за женщины, разумеется, миледи. Как же иначе!
– Из-за женщины?
Этого мне никогда никто не рассказывал.
Смотритель пощёлкал языком.
– О, то был тот ещё скандал! Имя леди так и не было упомянуто, разумеется, чтобы не позорить её. Но ходил слух, и довольно упорный, что лорд Таннис…
Он опустил взгляд.
– Простите, не стоит повторять этого при леди. Особенно если эта леди – его жена.
Моя рука сама нырнула в бархатный мешочек, который вручил мне Росситер, едва узнал, что я собираюсь выехать. Две тяжёлые монеты перекочевали на ладонь смотрителя.
– Я уверена, что это ложь, – негромко произнесла я. – Но мне нужно знать, как моего мужа оклеветали.
Монеты словно по волшебству исчезли в кармане сюртука смотрителя, и он закивал:
– Разумеется, миледи. Говорят, лорд Таннис вероломно воспользовался слабостью некоей незамужней леди, напоил её и обесчестил. Сначала она бросилась к господину Годду, умоляя его вступиться за её честь. Тот тут же вызвал лорда Танниса на поединок.
