– Одна хрупкая и невинная выпускница пансиона, – прошептал муж, нависая надо мной, – когда-то пообещала отдаться мне во всех возможных позах. Как вы думаете, миледи, она догадывалась, что ей придётся исполнить это обещание? Например, когда над ней гнусно и жестоко надругается собственный муж?
– А точно гнусно и жестоко? – робко уточнила я.
И счастливо вскрикнула, когда горячий язык скользнул по животу.
Когда я выскользнула из ванной, мой муж уже спал, закинув руку на голову. Я тихонько залезла под одеяло и устроилась рядом. Не удержалась и потёрлась о горячее тело, как кошка, но он лишь глубоко вздохнул, не просыпаясь.
– Ты тоже важнее любого чуда, – прошептала я, прижимаясь к нему грудью. – Поедем завтра в лес кормить белок? Только орехи надо не забыть.
Его ресницы дрогнули, а губы шевельнулись в улыбке. Кажется, ему снился хороший сон. Я улыбнулась, приподнимаясь на локте. Кажется, я никогда не устану им любоваться.
Я взглянула лорду в лицо – и мир вдруг совершил оборот вокруг оси. Следы от ожогов на его скуле и брови исчезли. Растрёпанные тёмные волосы вились вокруг совершенно здоровой кожи.
Необыкновенное чудо. Которое, кажется, совершилось потому, что…
…что мы приняли друг друга целиком, а все остальные чудеса сделались неважны.
– Кажется, – прошептала я, – кого-то утром ждёт замечательный сюрприз.
Например, роскошный завтрак в постель, к которому будет прилагаться зеркало.
Как же я его люблю. Мужа. И завтрак. И фарфоровые серёжки с фиалками, лежащие на прикроватном столике рядом с забавными, но с такой любовью изготовленными деревянными бусами.
И дни, месяцы и годы, которые мы встретим вместе.
Эпилог
Высокий алый клён уходил в вечернее небо.
– Кто бы мог подумать, что мы будем идти бок о бок с открытыми лицами? – спросила я. – Вот вы бы могли, милорд?
– Я же дипломат, – с лёгкой иронией заметил мой муж. – У меня богатая фантазия.
Мы остановились у светлого ствола, глядя на весело шумящую листву и держась за руки. Хромота моего мужа совершенно исчезла, и я лишь иногда ловила его изумлённый взгляд, устремлённый на собственные ступни. «Неужели, – говорил этот взгляд, – я снова могу ходить?»
– Вы простили моего отца за ту дуэль? – тихо спросила я.
– Нет, конечно. Простить – значит поверить, что он бы больше так не поступил, будь он жив, а это явно не так. Я просто не чувствую злости или желания мстить.
– Но оно было? Это желание?
– Было, – кивнул муж. – И я даже не заметил, когда оно исчезло. – Он чуть улыбнулся: – Когда вы воровали мои блинчики, может быть.
– Ну уж! – возмущённо фыркнула я. – Было бы что воровать! Там и стопка-то была тоненькая, и варенья мало, не то что позавчера!
Лорд Таннис тихо засмеялся:
– Тем не менее. Вся злость, ярость, обида, досада… их просто не стало. Мне лишь жаль, что…
Он не договорил, но я поняла:
– Вам жаль, что отец не поверил вам и не отказался от поединка.
Лорд Таннис развёл руками:
– Возможно, тогда он бы сам благословил нас на брак и мы стали бы семьёй. Хотя я, разумеется, никогда на вас бы не женился, с вашим-то несносным характером.
– Пфф!
Но я вздохнула с облегчением. Хорошо, когда старое зло забыто, а враги не могут больше причинить зла. Хорошо, когда наступает счастье.
…И хорошо, когда в груди живёт отголосок тайной звезды.
– Всё-таки наш отложенный брак состоялся и стал счастливым, – произнесла я. – Как и брак ваших родителей. Интересно, вы подсознательно на это надеялись, когда подписывали контракт в мой восемнадцатый день рождения?
– Я думал… совсем не об этом в ту минуту, – не сразу ответил мой муж. – Скорее уж, я ломал голову над тем, что с вами делать. Какую комнату отвести, когда показаться вам на глаза и показываться ли…
– И ни на секунду не подумали, что встретите свою истинную любовь, – проворчала я. – Упрямый вы лорд!
– Какой уж есть.
Он бросил на меня иронический взгляд. Да уж, знала я, как проявляется это его упрямство. Особенно когда кое-кто хочет отнести меня в спальню на руках.
…А ещё я помнила, как часто он уступает мне и радует меня – просто так. Просто чтобы я съела последний блинчик и улыбнулась. Или прочитала раньше всех проект какого-нибудь особенно интересного соглашения.
…А я радую его. Потому что очень люблю, как он улыбается.
В груде листьев вдруг мелькнул беличий хвост. Я чуть не бросилась вперёд. Белка остановилась, осторожно пригляделась и вытянулась в мою сторону.
Не дыша, я присела и высыпала несколько орехов на ладонь. Больше не стесняясь, белка подбежала ко мне, схватила орех и была такова.
– Знаете, – сказала я задумчиво, провожая её взглядом, – а ведь мы с вами устроили немало словесных дуэлей и ещё устроим. Как насчёт того, чтобы поставить условия для следующего поединка?
Мой муж поднял бровь:
– Хм? И что же вы предлагаете?
Я поднялась и отряхнула юбку:
– Если я выиграю, то вы сыграете со мной в четыре руки на рояле. Вы немного умеете, я знаю!
– Хм.
– А если проиграю, то… – я покраснела, – я согласна устроить разврат на ваших условиях. Даже связанной и… и… всё остальное. Только ненадолго!
Лорд с изумлённым видом покачал головой.
– Вот и женись на невинной девушке, – пробормотал он. – Боюсь даже представить, какая судьба теперь ждёт наш рояль.
Я протянула руку:
– Ну так как, идёт?
– Я выиграю, – предупредил лорд, пожимая мою руку. – Я всегда исполняю свои желания.
– Угу. Жду не дождусь возможности увидеть вас за роялем.
Мы обменялись торжествующе-ехидными взглядами.
А потом, сами не заметив, как это случилось, шагнули друг к другу, обнялись и одновременно посмотрели в темнеющее небо.
Где горела, указывая путь, одна-единственная звезда.
Конец
