– А нельзя ли его.., обмануть? – спросил Дольф.
– Неплохое предложение. Но еще лучше, если бы дракона вообще дома не оказалось., – Да, гораздо лучше, – подозрительно мечтательно вздохнул Дольф. – Мы ведь не сражаться явились, а просто забрать русалкин камень. А как нам узнать, есть дракон в пещере или нет?
– Давай подождем и понаблюдаем, – предложил скелет. – Может, дракон как раз сейчас и вылезет. Если вылезет, значит, пещера пуста, потому что у Кондрака супруги нет, хозяйство вести некому.
– Молодец, Косто, здорово придумал! – обрадовался Дольф.
И они направились к горе Съелл, чья покрытая снегом вершина посверкивала в окружении деревьев. Они всматривались в небо, каждый миг ожидая увидеть там дракона, отлетающего или возвращающегося, но небо оставалось абсолютно пустынным, даже птицы и те опасались залететь в эту область. В лесу путники не заметили ни одного крупного животного, хотя мелких было в достатке.
Верно, дракон не обращал на мелких внимания, а те хищники, которые обращали, были сами давно съедены драконом. Вывод неутешительный. Раз Кондрак отличный охотник, Дольфу это не сулит ничего хорошего.
Они приблизились к подножию горы. Дольф поднял голову и стал обшаривать глазами крутой скалистый склон. Вскоре он увидел вход в пещеру, но настолько маленький, что у Дольфа тут же возник вопрос: а не ошиблись ли они? Ведь если вход маленький, то и жилец должен быть соответствующий.
Но Косто, кажется, не сомневался, что это именно та пещера, поэтому и Дольф постарался отогнать сомнения. Превратившись в серенькую незаметную птичку, Дольф устроился на плече у скелета и оттуда принялся наблюдать за пещерой.
Прошло несколько часов. Дольф сначала клевал носом, а потом незаметно для себя задремал.
Проснулся он от толчка. Это Косто разбудил его, потому что…
Дракон наконец появился на пороге своей пещеры!
Ну конечно, наступил вечер, время ужина, и дракон собрался за провизией.
– Сейчас он улетит, тогда мы быстренько проникнем в пещеру, заберем камень – и назад! Там наверняка темно, так что лучше превратиться тебе в кого-нибудь светящегося…
План Косто показался Дольфу настолько убедительным, что он тут же обратился в жука самосвета.
Косто подобрал огненного жучка и поместил себе в левую глазницу.
– О, боюсь, что… – начал Косто.
Что еще случилось? Дольф терпеливо ждал продолжения.
– ..мне не удастся добраться до входа. Склон слишком крутой. Может, тебе превратиться в птицу?.. Нет, не годится. Птица должна быть достаточно большой, чтобы поднять меня, и вместе с тем не очень большой, чтобы пройти сквозь отверстие.
Дольф понял, что требуется подключить живой человеческий ум. Он выбрался из глазницы, слетел на землю и вновь преобразился в человека.
– Хочешь, я превращусь в огра и заброшу тебя в пещеру! – предложил Дольф.
Косто с радостью согласился.
Через минуту дело было сделано. Огр забросил скелета в отверстие пещеры, а сам превратился в маленькую птичку и залетел туда же. Потом снова стал самосветом и занял свое место в пустой глазнице скелета.
Косто на карачках вполз в пещеру. Зеленый лучик света падал из его глазницы и освещал путь.
Места для продвижения было вполне достаточно.
Стены в коридоре были гладкие, словно отполированные. Наверное, дракон отполировал их, чтобы не царапать чешуйки.
Скелету пришлось проползти довольно долго, прежде чем тоннель расширился и перешел в пещеру, потолок которой украшали сталактиты, похожие, естественно, на драконьи клыки. С иных из этих сталактитов-клыков даже стекало что-то напоминающее слюну. Дольф предпочел верить, что слюна не отравленная.
В глубине пещеры чернело подземное озеро.
– Странно, – сказал Косто. – Драконы вообще-то любят отдыхать в гнездах, украшенных драгоценными камнями. Водяные драконы, те иногда спят в воде, но Кондрак ведь не водяной, а летающий, к тому же огнедышащий. Что-то здесь не так. И все же выбравшийся из пещеры дракон был именно Кондрак.
Нет, я совсем запутался.
И снова настал черед человеческого ума. Дольфжук, конечно, мог пропустить через себя мысль-другую, но для серьезных размышлений требовался все же человеческий облик. Жук выбрался из глазницы и снова превратился в принца.
В пещере было темно хоть глаз выколи. Хотя видеть, по сути, было нечего – вверху клыки, внизу вода, вот и весь пейзаж.
– А что если тот дракон, который отсюда вылетел, не хозяин пещеры, – выдвинул предположение Дольф, – а просто случайный прохожий? Забрался сюда, скажем, в поисках пищи?
– Вспомни, сколько мы ждали, пока он выберется, – тут же напомнил скелет. – Что он здесь делал?
Обедал, говоришь? Тогда, где остатки обеда? где кости?
– Ну.., на дне озера.
– Хорошо, согласимся – пусть дракон не тот, а пещера та. Но камень.., где тогда драгоценный камень? – спросил Косто.
– Не знаю, – промямлил принц. – А.., вдруг под водой есть продолжение тоннеля, и вот в том месте, куда он ведет…
– Огнедышащие драконы не плавают под водой! – категорически возразил скелет.
– Ты в этом уверен? А вдруг плавают.., когда никто не видит?
– Ну хорошо. Давай проверим, что там под водой.
– Мне лучше превратиться в рыбу, – тут же сообразил Дольф.
– В рыбу-скелета, – подсказал скелет.
– Да, согласен. Кто знает, что там, на глубине. А разве есть и такие рыбы? – опомнился Дольф.
– В гипнотыкве сколько угодно. Они состоят в некотором родстве с ходячими скелетами. И они и мы – ископаемые. Но есть и другие хорошо защищенные рыбы.
– Какие? – заинтересовался вопросом Дольф.
– Ну, к примеру, несгораемые кассы, сейфы, броневики, бронежилеты, бронедверии.
– Ух ты, бронедверии!
– Так кем ты предпочитаешь стать? – остудил его восторг скелет.
– Ладно, начну, пожалуй, с броневика, – решил принц.
Принц осторожно вошел в воду и превратился в броневика – внушительных размеров рыбину с пупырчатой жесткой кожей и узкими оконцами глаз.
Косто не нуждался в превращении. Он просто вошел в воду и зашагал по дну.
Дольф не ошибся в своих предположениях: тоннель действительно продолжался под водой, и здесь в самом деле пахло драконом, что тут же уловили чуткие ноздри броневика. Дольфу уже начало казаться, что быть броневиком не так уж плохо, как вдруг стайка маленьких рыбешек окружила его и скелета. Одна рыбешка, наверное предводитель, выплыла вперед и пробулькала какую-то фразу, которую Дольф с трудом понял: «Стоять! Быстро отвечайте, кто такие! Мы подобных в наших водах не видали!»
Дольфу-броневику дерзкий вопрос малька не понравился.
– Прочь с дороги, сурдинка! – приказал он. – Не то сжую.
– По этому пути лишь драконам вольно перемещаться без доклада, – нисколько не испугался рыбий вожак. – Спрашиваю снова, кто вы? Предъявите свой окрас.
– Сейчас я предъявлю тебе окрас… Моих зубов, червяк! – пригрозил броневик. И тут Дольф вспомнил, что у него сейчас нет зубов. «Ну ничего, у меня и без зубов вид устрашающий», – успокоил он себя.
– Да знаешь ли ты, плавучий шкаф, с кем разговариваешь! – напыжился предводитель стаи. – Я Барракуд Мурипираньо X, гроза здешних подземных вод! Теперь тебе придется пожалеть о своей дерзости!
– Не надо их сердить, – с некоторым опозданием подал голос скелет. – С местным населением лучше поддерживать мирные отношения.
Но, как уже было сказано, мудрый совет скелета не поспел ко времени. Барракуд Х и его солдаты успели окружить путешественников. И тех ожидало только самое плохое… Хотя почему плохое?!
Дольфа защищала надежная броня, а Косто… Косто и так уже был скелетом. Конечно, будь эти рыбешки озерными собачками, они бы с удовольствием растащили его по косточкам.
– Ой! – взвизгнул Барракуд, ударившись зубами (у него-то их было предостаточно) о панцирь Дольфа.
– Ай! Ая-я-яй! – на разные голоса закричали пехотинцы, после неудачной пробы вгрызться в Косто.
Лишив броненосца рук, магия взамен наделила его усами-хваталками, которыми Дольф и сдавил предводителя хищных рыбешек.
– Теперь наш черед кусать, – грозно прогремел броненосец. – Ну-с, с чего начнем: с головы или хвоста?
Он надеялся запугать дерзкого Барракуда, но его ждало разочарование.
– С головы! – гордо ответил Барракуд. – Ну, кусай! Чего не кусаешь? Думаешь, я склонюсь перед тобой? Напрасно ожидаешь! Плюю на твой нос!
И он действительно плюнул (правда, в воде это получилось не очень эффектно).
Дольф был очень юн и опыта жизни накопить не успел. Но долгие часы созерцания проходящих на Гобелене героических подвигов все же не прошли для него даром. Принц научился, например, отличать истинного храбреца от притворщика. И он почувствовал, что в самой дерзости Барракуда есть что-то покоряющее.
– А не лучше ли… – начал Косто.
– Ладно, – сказал Дольф. Теоретически он уже знал, что значит – благородно поступить с противником, и теперь решил применить это знание на практике. – Барракуд, ты достоин уважения. Я освобождаю тебя, но если ты желаешь сатисфакции, то я готов. От тебя потребуется одно – назначить время поединка.
