— Похоже, будто лес приближается к нам, — говорит Трегон. Никто ему не перечит.
Старик в черном плаще едет своей дорогой. Он спокоен.
XXIV. Рыцари, не тратя лишних слов, становятся в ряд на вершине. Мечи со свистом вылетели из ножен, Говед упер в землю древко своего боевого топора. Стукнули опущенные забрала. Словно пять статуй, стоят рыцари перед накатывающейся, как прибой, волной. Глаза их прикованы к подступающему лесу, губы сжаты. Мощный рык заглушает все, волна захлестывает рыцарей. “Бей!” — кричат они, занеся оружие.
XXV. Рыцари стоят плечом к плечу. Тени надвигающихся деревьев уже достигли их ног. Ночь — это пора, когда все убитые, оставшиеся непогребенными и превращенные в деревья, оживают, пробужденные злыми заклятьями.
Гротон ударяет со всего маху, меч отсекает чудовищную голову и левую руку-ветвь, но древотруп замахивается правой. Гротон отсекает и ее. Рогальт пронзает копьем рыцаря Ноктгаарда. Скарбмир и Трегон рубятся, как бешеные. Но врагов не убывает. Злая мощь колдуна оживила давным-давно полегших воинов Мозиза, и они спешат на подмогу древотрупам, и несть им числа, они неодолимы. У ног Протона срастается разрубленное тело, враг вскакивает и вновь замахивается мечом.
— Живыми нам отсюда не уйти! — в отчаянии кричит Говед.
XXVI. Рогальт сражается яростно и хладнокровно. Успевает подумать, что на рассвете чудовища потеряют силу. Но продержатся ли рыцари до рассвета? Надежда быстро угасает. Рогальт сражает древотрупа и видит, как надвигаются другие — словно все упыри Ноктгаарда сбежались сюда, чтобы погубить их. Но умирать Рогальту рано.
Справа он слышит крик и глухой стук. Говед упал, и десятки проржавевших мечей пронзают лежащего. О, какая грустная судьба постигла тебя, рыцарь, — гнусная смерть в этом проклятом краю. Не оплачет тебя никто, не проводит в последний путь, не разожжет у могилы погребальный костер. Скверно же тебе отплатила судьба за верную службу королю!
XXVII. Вот и Трегона со Скарбмиром захлестнула живая волна. Боль пронзила тело Трегона, меч выпал из руки. Рыцарь оседает, не ощущая уже ударов.
И ты, несчастный рыцарь, уже не вернешься домой, явилась и за тобой из краев мрака Ледяная Госпожа. Заберет она и остальных. Мечи пронзают Скарбмира. Рядом падает бездыханным Гротон. Рогальт оплакивает свою полегшую дружину и громко призывает смерть, вертя мечом.
XXVIII. Но вот и Рогальт выбился из сил. Чует, что смерть его близко, ничто его теперь не спасет. Но мертвецы расступаются вдруг. Из-за их спин появляются живые дерева Трасгорга и надвигаются на рыцаря, окружают его. Рогальт бегает меж ними, бьет их мечом, но клинок отскакивает, как от камня. Сучковатые руки хватают его, сжимаются на горле.
— Месть! Месть! — в ярости рычит Рогальт, и дыхание его пресекается. Тьма смежает ему веки, рыцарь падает без сознания.
Старец в черном капюшоне стоит среди руин Ноктгаарда.
* * *
Вижу беспокойство ваше, благородные мои слушатели. И ты, король, как видно по лицу твоему, мало получил удовольствия от песни моей. Но не прерывай меня. Обычай повелевает барду допеть на коронации свою песнь до конца Слушайте же, о достойные!
XXIX. Вот минули уж день и ночь с тех пор, как дружина Рогальта билась с чудовищами. Виновник ее поражения, маг Гарот бродит среди развалин храма Безымянного. Отваливает камень у входа в подземелье, вот-вот спустится туда, вниз, навстречу призывающей его силе.
Он у цели. Сколько лет мечтал он о черном камне! Сколько лет в тайне от Орнофа искал заклятья, что позволят пройти сквозь голубой туман… и вот он у цели.
Но не знает Гарот, что не все он предусмотрел. Есть тут, в Ноктгаарде, сила, что древнее всего сущего и никому не подвластна. Она и владеет здешними местами.
XXX. “Значит, ты добрался все же, ученик мой и враг мой? Много лет, до самой смерти своей опасался я этого…”
Узнавши этот голос, Гарот на миг поддается тревоге, но рассудок и отвага тут же возвращаются к нему. Оглянувшись, он видит тень своего старого учителя, едва различимую при свете дня. И говорит:
— Вот даже на что ты решился, чтобы воротиться из Счастливых Краев? Велика же была твоя ненависть ко мне!
— Вовсе не ненависть, ученик мой. По зову Мирлана я ушел из этого мира и не должен был вмешиваться более в его дела, ибо окончилось мое земное предназначение. Но обрек я себя на гнев богов и страшную кару, лишь бы только помочь тебе. Выслушай меня, прежде чем я вернусь к умершим.
Гарот хохочет. Где это слыхано — не кто иной как Орноф хочет ему помочь!? Насмехаясь над своим учителем, он спускается в подземелье.
— Ты не ошибся, здесь и укрыт тот проклятый камень, навлекший беду на королевство. Но тебе его не взять. Нужно знать заклинание.
— Я преодолел уже столько преград, что отыщу и заклятье, хоть бы пришлось трудиться сто лет.
— Я скажу тебе это слово. Оно звучит так: Аимас.
Удивленный безмерно, Гарот останавливается и оборачивается:
— Почему ты открыл тайну, мастер? Не ты ли потратил всю жизнь, чтобы навеки исчез этот камень из нашего мира?
— Видимо, этот камень принадлежит все же нашему миру и никогда его не покинет. Рано или поздно ты сам отыскал бы заклятье. Скажи только, что ты сделаешь, когда камень окажется у тебя в руке?
— Произнесу заклятья, что вырезаны на нем, и стану его владетелем.
Старец долго молчит, опустив голову.
— Немногому же я тебя научил, прежде чем нам причлось расстаться. Невозможно владеть тем, что создал нам Безымянный. Только короли Эстарона могли на это надеяться, но ты-то, мудрец, ты же умнее их! Не обольщайся! Это Баангност станет твоим владыкой, отнимет у тебя все — твой разум, знания, способности. Ты станешь сильнейшим из смертных, прочитав (надпись на камне. Но превратишься в безвольную куклу, которую водит за ниточки бог зла! Помни об этом, ученик мой, и не надейся, что Баангност подарит тебе власть над миром! Помни!
— Ложь! Ты лжешь, Орноф! — кричит Гарот, ищет взглядом призрак, но Орнофа уже нет. Гарот остался один на один с укрытым поблизости камнем и своими мыслями.
XXXI. Наконец он достигает стены, прикасается к ней ладонью. И громко произносит: “Аимас!” Стена раздвигается, озаряет все вокруг таинственным блеском. Это светился черный камень в два кулака величиной. Гарот долго стоит перед ним, потом забирает его и выходит из пещеры. Садится на разрушенные ступени, задумчиво созерцает Око Статуи, отрешенный от мира, от всего вокруг.
XXXII. Смотрите! — из развалин выходит рыцарь в рваном плаще. Видит чернокнижника и медленно, медленно подкрадывается к нему с мечом в руках. Гарот ничего не видит, раздираемый внутренней борьбой. Рогальту нужно подкрасться незаметно и пронзить врагу мечом сердце. Только так можно убить мага. Рыцарь едва держится на ногах, его мучают жажда и голод, трескучий мороз забирается под плащ, студит тело. Где-то потерял Рогальт теплый капюшон и шлем, мечи упырей изодрали надетый на кольчугу кожаный кафтан. Весь день брел Рогальт, гонимый лишь жаждой мести, лишь мыслью, что настигнет, наконец, Гарота и пронзит его сердце или сам погибнет.
Вы спросите, достойные, как вырвался” Рогальт из боя, с заклятого Гаротом холма? Вспомните: оживленные чарами Гарота павшие воины Мозиза расступились, давая дорогу ужасным обитателям Ноктгаарда, оживающим ночью деревам. Хотели они растерзать Рогальта, уже огромный древотруп стиснул на его горле руки-ветви, когда услышал слова рыцаря: “Месть! Месть!” Тот, кто кричит эти слова в последний миг. жизни своей, близок становится тем, что мести ради злой мощью Ноктгаарда столетия назад превращены в дерева и ждут, когда отомстить смогут потомкам своих победителей! Почуяв обуявшую рыцаря жажду мести, священную для древотрупов, чудовища разжали руки. Утром очнулся рыцарь посреди недвижного леса и вновь пустился в погоню, не тратя времени на погребение друзей. И крадется он теперь среди руин к врагу своему, подняв меч.
XXXIII. Гарот долго колебался. Он так жаждал отыскать черный камень. Стоит прочитать вырезанные на камне слова, и он станет сильнейшим из смертных. Но Гарот знает, что Орноф сказал правду. Чует силу Баангноста, знает, что не сможет стать владыкой камня, что это камень овладеет им.
Столько лет прошло в трудах и поисках, что же, все было напрасно? Маг стискивает зубы, крепко зажмуривается, не видя, как Рогальт приближается на три шага, на два, на шаг, заносит меч…
— Ты победил, Орноф! — кричит Гарот, отшвыривая Баангност. Маг избежал искушения. И в этот миг меч Рогаль-та пронзает его сердце. Ужасный крик. Столб огня вздымается к злому небу Ноктгаарда, а когда дым рассеивается, среди камней не видно тела последнего мага Эстарона.
XXXIV. Рогальт долго стоит, уронив руки. Он отомстил, исполнил клятву отца. Можно уходить. Но взгляд его останавливается на черном камне. Рыцарь отворачивается, но вожделение жжет его сердце. Он помнил, что это за камень, сколько несчастий он вызвал, но слабее воля у рыцаря, чем воля убитого им мага. Он протягивает руку…
