Несколько тихих часов я предаюсь воспоминаниям о прошедших годах. Сколько миров нам довелось повидать? Ледяной Мулано ходит по орбите вокруг двух солнц, желтого и кроваво-красного; морозный воздух полон светящихся призраков — местная жизнь соткана из электричества. На Эстреллидисе у кошек два хвоста, а глаза насекомых подобны голубым бриллиантам. Планета Зимбалу блуждает в межзвездном пространстве; города там зарылись глубоко под скованную льдом землю. Хадж Калдан, Вьеторис, Набомба Зом... Целая жизнь, полная незабываемых впечатлений,— и какая длинная! Но имеет ли мой опыт смысл и значение? Изменился ли я? Узнал ли я что-нибудь?
Ответа нет, но мы не остановимся. Вперед, только вперед — вечно. Это наша жизнь, другой мы не знаем. Странствия без конца — наш выбор, но и наша судьба. Наше предназначение.
К действительности меня вернул голос Велимиль за окном:
— Спускайся скорее! Никомастир! Никомастир!..
— Что с ним? — спросил я.
Велимиль не смогла даже ответить, но в глазах ее металось отчаяние. Мы бежали по мокрым улицам, разбрызгивая грязь; впервые мы не обращали внимания на нескладных монстров, перебегавших дорогу. Вскоре стало ясно, что мы приближаемся к развалине, которую Никомастир объявил «отчим домом».
В конце концов заросшая тропинка вокруг грязной постройки, похожей скорее на трущобу, чем на усадьбу, вывела нас к светящемуся озеру из мечты Никомастира. Я стоял, потрясенный, а по берегу в отчаянии металась Мэйфлай.
— Там!.. Вон там!..— кричала она.
На этой тошнотворной планете даже фосфоресцирующее озеро может, оказывается, выглядеть грязной лужей. На Дарме такое озеро горело небесным огнем; легкая рябь вспыхивала пурпуром, кобальтом и золотом; втаинственных глубинах спорили друг с другом изумруды, аквамарины и аметисты. Здесь же поверхность светится тускло и равномерно, как гнилушка,— кроме одного места у противоположного берега. Там вода бурлит, сверкая металлом так, что глазам больно.
Это Никомастир, вернее — его тело, ворочающееся в воде под напором обитателей озера. Десятки чешуйчатых тварей щелкают узкими челюстями, разрывая плоть на куски; кровь понемногу расползается мутным пятном. Скоро от Никомастира ничего не останется.
— Мы должны его вытащить! — всхлипнула Мэйфлай.
— Как? — скривился я.
— Я же говорила, говорила ему — не надо! — произнесла Велимиль дрожащими губами.— Хотела остановить, но он сразу нырнул и поплыл... На середине твари начали выскакивать из воды, он закричал, потом...
— Что нам делать? Как спасти?..— начала Мэйфлай, судорожно хватая меня за рукав.
— Поздно,—ответил я.
— Но мы могли бы достать тело. Неужели нет способа оживить? Наверняка есть, ученые теперь все научились делать...
Велимиль осторожно кивает:
— Собрать по кусочкам, применить регенерацию тканей... Мало ли что?
Вот-вот. Ткани только и остались — несколько обрывков. Скоро доедят окончательно — вон как торопятся.
Девушки хотят, чтобы я с ними согласился: Никомастир не умер по-настоящему. Нет, никак не выходит: он таки умер, окончательно и бесповоротно. То, что случилось сегодня, вовсе не игра. Ничего нельзя спасти, ничего нельзя регенерировать.
Впервые в жизни я вижу смерть своими глазами. Головокружительный опыт. Меня начинает трясти.
— Никак было его не остановить? — спросил я сердито, с трудом обретя дар речи.
— Он так сильно хотел,— пробормотала Мэйфлай.— Мы все равно не смогли бы его остановить, даже если бы...— Мэйфлай остановилась.
— Даже если б хотели? — подсказал я.
Пряча глаза, девушки молчали.
— Ну разумеется. Это ведь интересно: посмотреть, как Никомастир плывет через озеро. Интересно и весело. Угадал? Ну конечно, угадал. О чем вы думали? Мэйфлай? Велимиль?
Никомастира уже нет, будто и не было никогда. Поверхность озера успокоилась; свет, и без того тусклый, словно подернулся плесенью.
Долгое время мы не могли пошевелиться. С трудом переводя дыхание, мы так и стояли на берегу озера, бледные и потрясенные.
Неоспоримая и окончательная смерть для любого из нас — опыт куда более уникальный, чем живое море Мегало Кастро или голубой рассвет Набомбы Зом. Тяжесть такого факта приковывает к месту.
Неужели Никомастир действительно происходил отсюда? А отец его действительно родился в этом старом, запущенном доме и плавал в смертоносном озере? Но если все неправда, откуда Никомастир знал заранее? Озеро-то оказалось на месте... Ответов на эти вопросы мы никогда не получим. Чего мы не успели узнать о Никомастире, не узнаем уже никогда. Вот оно, истинное значение смерти: полный и непоправимый обрыв линий связи. Опускается железный занавес, и конец. Мы пришли на Сидри Акрак вовсе не для того, чтобы об этом узнать, но урок свой получили именно здесь. Отсюда мы понесем его дальше, осмысливая и переживая вновь.
— Пошли,— сказал я негромко.— Ни к чему оставаться...
Никомастир был безрассуден. Никомастир был храбр. Вот и все. Ему непременно надо было поплавать, и теперь он мертв. Но почему? Чего ради? Что искал он на этой скверной планете? А мы? Мы смотрим в лицо тому, что нашли, но не знаем, чего искали. И узнаем ли?
Никомастиру досталась единственная жизнь, и он потерял ее в погоне за пустыми удовольствиями. Урок для меня, Велимиль и Мэйфлай. Осталось усвоить этот урок; надеюсь, когда-нибудь получится.
Что ж, прожив несколько сотен лет, я знаю, что вселенная весьма велика, а мы совсем незначительны. Живем, как боги, порхая с планеты на планету, но все-таки не боги. Мы умираем: рано или поздно, но умираем. Вечно живут только настоящие боги. Никомастир вовсе почти что и не жил.
Смерть Никомастира научила нас тому, чему научила, и надо идти дальше. Мы — странники по природе и предназначению, и нам по жизни полагается идти. Завтра мы покидаем Сидри Акрак, и вперед — вперед на Марахо. Сверкающие пески, Город Семи Пирамид. Марахо преподаст нам свой урок, как преподали его Ксамур, Набомба Зом и Галгала. Ну, и Сидри Акрак. Каждый раз понемногу.
Синергия — совместное действие в результате соединения отдельных частей системы в единое целое.
Vice versa — наоборот (лат.).
Ницше Ф.Так говорил Заратустра. Перевод В. Рынкевича.
Джойс Д.Улисс. Перевод В. Хинкиса, С. Хорунжего.
Марло К. Трагическая история о докторе Фаусте. Перевод Е. Бируковой.
Элиот Т.С. Бесплодная земля. Перевод А. Сергеева.
Мэлори Т.Смерть Артура. Перевод И. Бернштейн.
Джойс Дж.Портрет художника в юности. Перевод М. Богословской-Бобровой.
Лаури М.У подножия вулкана. Перевод В. Хинкиса.
Паунд Эзра.Песнь I. Перевод Б. Жужунавы.
Йейтс У. Б.Леда и лебедь. Перевод Б. Лейви.
Джойс Дж.Улисс. Перевод В. Хинкиса, С. Хорунжего.
Блейк У.Тигр. Перевод К. Бальмонта.
Элиот Т. С.Бесплодная земля. Перевод В. Топорова.
Китс. Дж.Сонет, написанный после прочтения Гомера в переводе Чапмена. Перевод И. Ивановского.
Тем самым (лат.).
Способность к организации (фр.).
Братья (исп.).
Друзья (исп.).
Хватит! (ит.)
Вымершие. Редкие. Исчезающие (исп.).
Большие деньги (исп.).
Сукцессивность (в психологии) — развернутая последовательность протекания какого-либо процесса.
Не так ли? (фр.)
Правда (фр.).
Наплевать (фр.).
