— О, несомненно! — обрадовался я. — Вы видели, что пилоты-убийцы так настойчиво преследовали буксир, будто им было известно, кто вы такой.
— Это правда, — согласился Хеллер.
— Думаю, вам будет небезынтересно узнать, что на земной базе все думают, будто вы шпион, посланный, чтобы их уничтожить. Как только они увидят вас, то сразу же попытаются от вас отделаться.
— Это я и без вас знаю.
— Но вы не могли этого знать, — возразил я. — Эта информация попала ко мне из секретных источников.
Хеллер растерянно посмотрел на меня. Я понял, что подцепил его на крючок. Если бы мне удалось заманить его к воротам виллы и позвонить, его бы пристрелили на месте. А если бы этого не случилось, я мог бы отвести его в мою потайную комнату, включить сигнал тревоги, и, когда мы спустились бы в туннель, собравшийся персонал базы уж точно нашел бы способ разделаться с ним.
— А почему я должен от них скрываться? — спросил Хеллер.
Вот тут-то наступил пик моего торжества.
— Дайте мне ручку и листок бумаги. — Взяв ручку, я черкнул на листке несколько слов и, сложив его, сказал: — Здесь очень важная информация, способная изменить всю вашу дальнейшую жизнь. Обещайте мне, что если вы найдете эти сведения действительно важными, то доставите меня на Волтар. Он подумал немного.
— С тем условием, что сразу же передам вас в руки правосудия. Это я могу вам обещать.
— Мне и этого достаточно. — И я отдал ему бумагу. Развернув листок, Хеллер стал белее снега.
Моя идея стоила всех идей на свете, вместе взятых. Я написал:
Графиня Крэк жива и находится в подвале военной базы на Земле.
Какая вдохновенная идея — особенно теперь, когда графини нет в живых! Какая гениальная идея — использовать труп с целью заманить в ловушку живого человека!
Что касается моих дальнейших действий, то у меня уже был готов план.
Где-нибудь каким-нибудь образом мне удастся заполучить оружие, и, когда Хеллер нагнется над телом и позабудет обо всем на свете, тут-то я его и убью, без всякого сопротивления с его стороны, потому что он будет в шоке.
Пока я удивлялся своему уму и проницательности, Хеллер что-то сказал. Я не расслышал его слов, и ему пришлось повторить:
— Вы лжете!
— Нет! — возразил я. — Я говорю правду. К нам из некоторых источников поступила информация, что план графини будет сорван какими-то террористами, и мы перехватили ее в аэропорту и доставили на базу. Она жива и здорова, хотя, конечно, находится под арестом.
Несколько минут Хеллер молчал, будучи заметно шокирован. О, все идет как по маслу!
— Вам придется предъявить доказательства, — сказал Хеллер.
И на этот вопрос я тоже подготовил ответ. Я открыл бумажник и протянул ему клочок бумаги. Это была кредитная карточка компании «Соковыжималка» — карточка графини Крэк, с адресом Хеллера в Эмпайр Стейт Билдинг, записанным на обороте.
Взглянув на карточку, он сразу же узнал ее. У него затряслись руки и отнялся язык.
— Хорошо, — выговорил наконец Хеллер, немного придя в себя. — Мы летим туда.
Я чуть с ума не сошел от радости и с трудом придал своему лицу обычное мрачное выражение.
Теперь — в этом я не сомневался ни секунды — Хеллер у меня в руках. А потом я сотру с лица земли его могущественную компанию — «Крайстер», Охокихоки — и подниму на воздух Эмпайр Стейт Билдинг, а вместе с ним и Изю, пока его опционы не вступили в силу. Конечно, у меня могли возникнуть осложнения с Роксентером, но зато я с гордостью мог бы ему сказать: "Все в порядке: я убил этого человека, и теперь никто не посягнет на вашу финансовую империю". Этот довод наверняка послужит в мою пользу. Я бы мог освободить Черную Челюсть. И теперь уж точно стану новым главой Аппарата.
Нет, все же я просто поражаюсь собственной гениальности. Кто еще когда-либо использовал мертвую женщину в качестве приманки? Только изобретательный офицер Аппарата мог додуматься до такого!
Похоже, Хеллер был немного сбит с толку, не только моим ложным известием о графине Крэк, но и ущербом, нанесенным нашему буксиру вражеским кораблем.
Нужно было дождаться захода солнца. Хеллер запретил мне включать телевизор. Но я был уверен, что все репортажи представляли собой лишь слащавые соболезнования по поводу кончины России. Роксентеровские агентства массовой информации, наверное, уже вовсю трубят о том, как мистер Роксентер настаивал на организации спасательных экспедиций. Но никому до этого нет дела. Вряд ли на территории России кто-нибудь остался в живых. Возможно, Швеция и пошевелится, но только для того, чтобы растащить оставшиеся на поверхности ценности или провозгласить Россию своей территорией. Так называемые социалистические страны смогут сбросить с себя ярмо погибшей державы, и, может быть, уже в эту минуту началась расправа с русскими войсками, которые держали их на привязи и сбивали с них спесь. Должна произойти грандиозная перестановка мировых сил. Роксентер, наверное, сейчас ломает голову над тем, как накалить политическую обстановку. Обо всем этом я и поведал Хеллеру.
— Они всегда ругали эту страну, — ответил тот. — Любой астроном в северном полушарии ясно видел наступление природного катаклизма, как они назвали наш маленький ледопад. Теперь исчезла угроза ядерной войны, и это единственный плюс того, что мы натворили. Так что лучше заткнитесь. Я не хочу ничего об этом слышать.
Он производил какие-то расчеты, но видно было, что мысли его витают где-то далеко, и во взгляде, то и дело останавливающемся на солнечном индикаторе, сквозило нетерпение: когда же мы наконец сможем спуститься на землю, в Турцию, находящуюся в пятистах милях под нами.
Около полудня заговорил роботомозг:
— Мой тридцать третий мозговой отдел подсчитал, что внутренние слои планеты теперь более плотно прилегают к земной оси, но потребуется не один год, чтобы восстановилось равномерное вращение планеты — удар был слишком мощный. В моем распоряжении имеются цифры. Доложить вам?
— Нет, — ответил Хеллер, посмотрев на часы. Около шести, когда на землю под нами начали опускаться вечерние сумерки, Хеллер прошел на корму. Когда он вернулся, на нем был черный костюм и через плечо — походная сумка.
Отстегнув меня от трубы, Хеллер повел меня в комнату механика и дал мне одежду, оставшуюся от инженера-антиманковца.
Потом он снова приковал меня к трубе и отправился на кухню, чтобы принести мне что-нибудь поесть.
И тогда я кое-что нашел.
Я не мог поверить в свою удачу!
В левом нагрудном кармане пиджака, который я только что надел, был спрятан нож, около пяти дюймов в длину и очень острый.
Когда Хеллер вернулся, неся тарелку с едой и чашку, я постарался придать своему лицу как можно более равнодушное выражение.
— Примерно в трех милях от базы, — сообщил я, — есть пустое поле. Оно абсолютно ровное и к тому же защищено со всех сторон скалами. Поле принадлежит базе, но почва там совершенно истощена, и поэтому его не сдают в аренду: земля отдыхает. Если мы приземлимся там ночью, то нам придется только обогнуть гору, и мы окажемся на дороге, которая ведет к вилле. По дороге тоже почти никто не ходит и не ездит. Я могу провести вас туда, но вы должны меня слушаться и делать так, как я буду говорить.
Хеллер слушал меня вполуха. Он смотрел на часы, висящие в противоположном конце коридора. Я знал, о чем он думает: всем сердцем он хотел верить мне, но голос рассудка твердил, что мои слова не могут оказаться правдой. Побелевшее лицо и слегка трясущиеся руки выказывали его волнение.
Видя, как он нервничает, я изо всех сил старался скрыть радость. Какую бомбу я ему подложил! Мое положение в корне изменилось за одну минуту — Хеллер даже не предпринимал никаких мер предосторожности!
На землю мягко опускалась тьма.
Хеллер тщательно осмотрел место посадки в телескоп и записал его координаты.
Наконец наступила глухая ночь.
— Пора, — сказал Хеллер, протянув руку к панели управления.
От волнения я едва дышал. Всего через пару часов я буду совершенно свободен, и тогда — прощай, надежда человечества на дешевое топливо! Роксентер должен быть спасен!
Скоро, очень скоро труп Хеллера присоединится к бездыханному телу графини Крэк.
Под покровом ночи мы приземлились на поле. Хеллер, стоя в проеме люка, давал последние указания порывающемуся выйти вслед за нами коту:
— Ты останешься здесь и будешь сторожить корабль.
Кот послушно уселся на пол, и Хеллер закрыл люк у него перед носом.
Мы перешли поле и начали взбираться по склону холма.
— Нужно двигаться очень тихо, — предупредил я. — Когда увидите, что я остановился и прислушиваюсь, вы должны тоже остановиться.
