– Не уверена… Но не уверена и в том, что наша скрытность ему на пользу. И потом не забывайте – это больница.
– Это институт.
– Это больница. Он все равно узнает. По-вашему, лучше, чтобы он узнал свою историю от нянечек или от больных?
– Я посоветуюсь с Валентином Петровичем…
ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ. СОН
« – Папа, а лодка не перевернется?
– Нет, Димка.
– А если перевернется?
– Не перевернется.
– Ну а если?
– Мы с тобой доплывем до берега.
– Па-а-па! Я же не умею.
– Я тебя вытащу.
– Можно, я погребу немножечко?
– Можно…
…Скрипят уключины. Лодка медленно крутится на месте. Солнце бьет в глаза…
– Димка, греби на юг.
– А где юг?
– На юге… Вон мама к нам плывет…»
…Что мне снилось? Море? В этом городе есть море? Не помню…
* * *
В уборной пахнет дымом.
– Эй, чудак, у тебя курева нету?
– Я, кажется, не курю.
– Слушай, чудак, ты не из двенадцатой палаты?
– Из двенадцатой. Я там один.
– Так это тебя в пробирке вырастили?
– Что? Н-нет… Не помню…
– Ну точно, это ты… Ребята, это он и есть. Дубликат искусственный.
– Отойди от него. Мне жутко как-то…
– Парни, вы расскажите…
* * *
– Вы музыкант?
– Не знаю…
– Столица Швейцарии?
– Берн… Доктор, как моя фамилия?
– Позже, позже, не отвлекайтесь, больной. Столица Узбекистана?
– Ташкент.
…Они уверены, что я ничего не знаю. Чего они хотят от меня? Они не хотят, чтобы я встретился с Ним? С тем, кто и не подозревает о моем существовании…
– …Вы меня не слушаете?
– Простите, доктор. Я вспоминал.
– Что же вы вспомнили, больной?
– Я, наверное, музыкант. Поиграть вам?
…Они не хотят меня выпускать отсюда. Во мне больше нет нужды. Меня создали, с моей помощью вылечили Его. При этом у меня, случайно или нарочно, вытравили память. Все. Они уверены, что я буду претендовать на Его место в жизни. У Него дом, работа, семья… У Него есть семья? Господи… Есть ли у меня семья?..
– Не отвлекайтесь, больной. Попробуйте назвать номер вашего паспорта.
– Из этого вопроса, доктор, я выяснил, что мне больше шестнадцати лет. А теперь спросите, помню ли я, что мне подарила жена на тридцатилетие. Узнаем сразу, сколько мне лет и заодно, женат ли я…
ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ДНЯ
– Валентин Петрович! Больного из двенадцатой нет нигде! Он сбежал!
– Ерунда. Поищите где-нибудь в курилке. Куда ему бежать?
* * *
…Все лицо исцарапано. Надо же – ворота на ночь запирают. Воров боятся… А может, он вор? Потому и не говорят мне… Надо где-нибудь одежду украсть… Не ходить же мне в пижаме по городу. Кстати, сейчас узнаем, что это за город. Вот такси. Номер 12-09 ТТФ. Тула?.. Туркмения… Вот еще машина: 87-10 БК. Военная… Ладно, с этим успеется…
– Парень, ты что, из дурдома сбежал?
– А?!
– Ты чего, говорю, ночью в пижаме? Жена за молоком погнала, а про бидончик забыла? Ты домой иди, пока «синеглазка» не подъехала. А то тебе в твоей пижаме в вытрезвиловке ночевать, как пить дать…
…Бегом по этой улице. Магазин «Одежда». Работает с 10 часов. Еще ночь… И все равно меня туда в пижаме не пустят. Дальше… Афишная тумба. Стоп! Хорошо, луна светит… «В помещении ДК машиностроительного завода гастроли Новосибирского драмтеатра…» Значит, это не Новосибирск… Не богато… «В кинотеатре «Смена» премьера кинофильма «Ночные схватки»… «В Зеленом театре состоится концерт югославской эстрады»… Вперед!.. А куда, собственно, я направляюсь? Подальше от больницы? Искать Его? Где?..
* * *
– Дежурный по городу капитан Сотников у аппарата.
– Товарищ дежурный… С вами говорит профессор медицинского института Тарасов. Нужна ваша помощь… Из нашей клиники исчез больной. Тяжело больной.
– Фамилия?
– Тут… сложно, товарищ дежурный. У больного частичное выпадение памяти… Он не помнит своей фамилии…
– У вас тоже выпадение памяти, профессор? Вы-то мне можете сказать его фамилию?
– Он в светлой пижаме. Ему тридцать четыре года. Ему нельзя знать, кто он, понимаете?
– Мне тоже нельзя знать, кто он? Тогда ищите сами!
* * *
…Оп-ля! Кажется, вам повезло, больной. На веревке сушится белье. Ха! Тренировочные штаны… Шведка… Мятая. Но нам как будто не идти в Зеленый театр на югославскую эстраду… Брюки еще не высохли… Плевать! Ночь теплая… Морем пахнет… Море! Я почему-то уверен, что в городе есть море. Надо идти все время вниз. Туда!.. Когда-нибудь я приду в этот двор и отдам рубашку и штаны… Море! Пахнет солью. Тиной… Тихо… На горизонте розовая полоска. Ага, в той стороне восток! А на западе что? «Пляж санатория «Чайка»… За перегородкой стоят пустые шезлонги. Спать!
ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ДНЯ. СОН
« – Старший лейтенант Журавин! Приказываю вам прыгать без парашюта!
– Есть, товарищ майор! Разрешите выполнять?
…Ночь. Ни черта не видно… Где верх, где низ? Ветер в спину. Значит, я падаю спиной вниз. Какая разница? Какая разница, как падать с такой высоты? Где меня найдут? В горах? В море? В камышах?.. А если высокий стог сена?.. А если из него торчат вилы?.. Яркий свет. Толчок…»
– Вы почему не были на завтраке?
Солнце бьет в глаза. Пляж санатория «Чайка». Передо мной женщина в белом халате. Нашли?!
– В санатории нужно соблюдать режим. Все уже позавтракали. Вы из какой палаты?
– Из двенадцатой. Я сейчас уйду.
– Куда вы уйдете? Марш в столовую!
Это меня устраивает. Поем, пока не прогнали, и… Там видно будет. Что же мне снилось?
* * *
– Игорь!
– Угу!
– Игорь, звонил профессор Тарасов.
– Тот, что меня оперировал? Опять анализы сдавать…
– Нет. Он просил тебе передать…
– Что?
– Странно… Он просил передать, что если к нам придет… К нам может прийти человек… Тарасов сказал, что мы его сразу узнаем. Чтобы мы не пугались, а тотчас позвонили ему.
– Кому?
– Ну, Тарасову же…
– А кто придет?
– Не сказал. Может, и не придет. А кто – не сказал. Мы оба, говорит, его узнаем. И чтобы не пугались… Я боюсь…
– Ерунда какая-то… Наташ… Пойдем сегодня на пляж. Димка уже проснулся.
– Тарасов просит еще зачем-то принести твою фотографию. Для статьи, говорит. Для какой еще статьи?
– «…Больной Ж., спортсмен-парашютист, в результате неудачного приземления получил серьезное повреждение какого-то там участка головного мозга. На фиг. 1 – фотография Ж. до операции, на фиг. 2 – после операции…» И на глазах черная полоска… Наташ, так мы пойдем на море?
– Не хочу…
* * *
– Он пропадет один в городе. Он даже не помнит его названия. Он заблудится и… и…
– Ничего страшного. Его быстро найдут. Тарасов звонил в милицию. Больной в полосатой пижаме. Хотя у нас и курорт, а все же…
– Вы говорите о нем, как будто он сбежавший заключенный: милиция, полосатая одежда… Он свободный человек!
– Он сбежал из клиники.
– Он никому не опасен. Он сам в опасности.
– Не надо преувеличивать, Мария Федоровна. Я с ним ежедневно беседовал. Он на редкость здравомыслящий человек. Умный, резкий, принципиальный. Просто он не помнит, да и не может помнить, свое прошлое…
– Хуже, коллега. Для себя самого он не существует как личность.
– А вот тут вы ошибаетесь.
ЧЕРЕЗ ПЯТЬ ДНЕЙ
…Порт. Краны. Кирпичное здание управления.
– Здравствуйте!
– Здравствуй, если не шутишь!
– Вам грузчики нужны?
– А ты грузчик?
– Грузчик. Диплом дома забыл.
– И паспорт забыл.
– С паспортом сложности…
– На прописке?
– Во-во! Вам грузчик нужен или паспорт?
– Десятка в день. На двадцать девятой площадке спросишь бригадира Алексея Ивановича. Твоя фамилия как?
– Фамилия?.. Толмачев.
– Не брешешь?
– До свидания. Какая площадка?
– Двадцать девятая, Толмачев.
* * *
– Петрович! У тебя что, давно неприятностей не было?
– Ну, скажем, были недавно. И еще будут. У меня работа такая.
– Будут, Петрович. Явного алкаша на работу поставил. Да еще без паспорта… Лицо исцарапанное. Голова перевязанная…
– Понимаешь, Лариса, я его узнал. Это Игорь Журавин. Между прочим, мастер спорта международного класса. Вот так. Он весной еще в какую-то аварию попал. Прыгать перестал. В Испанию не поехал. Вот и запил…
* * *
– Нету у меня сейчас людей, профессор. У меня только в Приморском районе вчера было два ограбления… Хотя откуда мне знать, может, это ваш псих постарался…
