Что еще мне предстояло узнать о себе? Если вся эта история про Вечного Ученика — правда, то кто поручится, что Смерть не явится и не сцапает меня, пока я пребываю во власти чар Матушки Гусыни? Нельзя позволять этой женщине вертеть мною. Надо бежать и воссоединиться с друзьями. Но как? Вокруг дремучий лес. Я совершенно не представляю себе, где мы. Оставалось ждать: вдруг Матушка Гусыня как-нибудь проговорится, ну хотя бы какой-то намек…
— Я рад, что вы понимаете, как полезны говорящие волки! — сказал Джеффри. — Так когда мне приступить к работе?
— Что? — переспросила Матушка Гусыня. — Когда приступить к работе? Как только я окончательно решу, что пока рано отдавать тебя великанам, для того чтобы они запекли тебя в буханке хлеба!
— Но, сударыня! — Джеффри замахал передними лапами, призывая старую даму прислушаться к голосу разума. — Такая возможность представляется раз в жизни! Только вдумайтесь! Говорящий волк! Как символично! Какая метафора!
— Какая начинка для пирога! — в тон ему воскликнула Матушка Гусыня. — Ричард! — крикнула она. — Эй, Ричард!
Вдали послышался шум. Пока Матушка Гусыня и Волк препирались, я попробовал незаметно скрыться, но Ричард успел перехватить меня. Я знал, что от него не спрячешься: везде достанет.
Шум становился все громче и громче, к тому же стало ясно, что он состоит из двух разных звуков: глухих, повторяющихся ударов, как будто что-то бросали в болото с большой высоты, и треска: Ричард ведь все крушил на своем пути.
Волк как-то сразу загрустил.
— Кто это — Ричард? — нервно спросил он.
— Ох ты! — раздалось сверху.
Великан наконец прибыл.
— Ричард, это ты? — спросила Матушка Гусыня.
— Зачем я только сунулся! — простонал Волк. — Я, пожалуй, пойду…
— Надеюсь, тот домик был вам не нужен, — сказал Ричард. — Дело в том, что он стоял как раз на берегу реки, там было скользко, вот я и…
— Забудь о нем, Ричард! — раздраженно перебила Матушка Гусыня. — Я велю гномам построить новый дом. А пока для тебя есть работа.
— Давайте не будем спешить… — предложил Джеффри. — У меня слишком большой талант, чтобы вот так запросто спалить его в печке!
— И язык у тебя тоже слишком большой, — добавила Матушка Гусыня. — Ричард, пригляди за Волком, пока я работаю. А будет плохо себя вести…
Великан расплылся в улыбке:
— Буханка свежего волчьего хлеба!
— Вот именно! — подтвердила хозяйка. — Имейте в виду: когда я работаю, все должны молчать! А теперь…
Что я мог поделать? А ведь, наверно, есть способ противостоять ее чарам. Что, например, сделал бы мой учитель? Попытался бы переубедить ее? Воззвал бы к ее разуму? Что ж, попробуем. Я раскрыл рот и начал:
— Да уж…
Но вслед за этими с моих губ сорвались слова:
— Жили-были…
Жили-были, жили-были…
«У всякого явления есть две стороны» — слова, сказанные (удивительно, что он успел их сказать) волшебником Эбенезумом отборным головорезам-стражникам короля Снердлота Мстительного, после того как король решил выяснить у королевы Вивазии, является ли он отцом одного из ее отпрысков, ведь ей случалось подолгу беседовать наедине с людьми в одеяниях магов. Немногие поняли, впрочем, что эти слова произнесены волшебником, так как вездесущий Эбенезум тогда был переодет торговцем фруктами (хотя при более внимательном рассмотрении в его наряде можно было распознать ночную рубашку — из тех, что носят волшебники). Тогда ему удалось между делом сотворить Заклинание Глибзума и тем самым посеять в душах головорезов повальное чувство вины, которое вынудило их весь остаток дня непрестанно арестовывать друг друга.
Жил-был молодой парень по имени Вунтвор, и отправился он путешествовать, и многое повидал, и случилось с ним множество приключений. И вот однажды он стоял на вершине холма и смотрел на расстилавшуюся внизу зеленую долину. Солнце играло в изумрудных кронах и на золотых колосьях пшеницы. Вунтвор подумал, что никогда за все время странствий не видал ничего более прекрасного, чем эта долина.
И он начал спускаться вниз по холму, но не успел сделать и десяти шагов, как увидел прямо перед собой дощечку, подвешенную на ветке, а на ней — только одно слово: «ОПАСНОСТЬ». Вунтвор стоял, задумчиво глядя на надпись. Кто-то хочет предупредить его? Опасность чего? И откуда бы взяться опасности в такой чудесный летний день?
И Вунтвор пошел дальше, весело насвистывая и любуясь полевыми цветами, что росли по краям тропинки. Наконец он вышел на широкий луг, заросший дикой травой и клевером, и увидел, что по нему лениво и неспешно протекает речка. Тропинка, по которой шел наш путешественник, вела к узенькому мостику, переброшенному через речку в самом широком месте. Что ж, подумал он, туда и направимся. Но не успел он пройти и десяти шагов, как путь ему преградил гигантский валун. На нем красными буквами высотой в три фута было написано лишь одно слово: «БЕРЕГИСЬ!» Вунтвор опять остановился перед надписью и задумался. Это было уже второе предупреждение, которое он получил с того времени, как спустился в долину. Но о чем его пытаются предупредить? И кого надо беречься? И в конце концов Вунтвор решил, что вокруг слишком красиво, чтобы чего-либо всерьез опасаться. Чему быть, того не миновать. Что бы ни послала ему судьба в такой чудный день, все будет во благо.
И юноша убрал с дороги валун и пошел дальше к мостику. Однако не успел он сделать и десяти шагов, как из-за живой изгороди появился человек. Вунтвор посмотрел на незнакомца с некоторым удивлением, ибо это был самый крупный человек, какого нашему пареньку случалось видеть в жизни: он был воистину огромен — как в высоту, так и в ширину. Великана украшали бронзовые доспехи, правда несколько помятые и поцарапанные, и шлем с крылышками. Воин поднял вверх огромную дубинку и произнес одно-единственное слово:
— ПРОКЛЯТИЕ!
Столь неожиданный поворот событий заставил Вунтвора отступить на шаг. Может быть, это и была та самая опасность, о которой его предупреждали? Не этого ли человека ему следовало беречься? Но воин, похоже, вовсе не собирался нападать. Он просто стоял с поднятой над головой дубинкой и молчал.
— Простите, что? — спросил Вунтвор.
— Что? — спросил в свою очередь огромный человек.
Вунтвор выразился определеннее:
— Что вы сказали?
— А-а! Проклятие! — отозвался огромный человек.
— Да-да, я понимаю… Но какое именно проклятие? — спросил Вунтвор.
— А-а! Вон там, на мосту! — ответил огромный человек.
Вунтвор улыбнулся: кажется, они сдвинулись с мертвой точки.
— Так что там на мосту?
— Проклятие, — резонно ответил огромный человек.
Но Вунтвор не собирался так легко сдаваться.
— Так, значит, на мосту?.. — подсказал он.
Огромный человек кивнул и опустил дубинку.
— Значит, опасность — на мосту? И что же мне угрожает?
— Проклятие!
Вунтвор понял, что огромного человека тоже так просто не собьешь с мысли. Он уже почти отчаялся когда-нибудь выбить из него вразумительный ответ. Мостик выглядел таким мирным! О чем так настойчиво пытается предупредить его этот верзила? Вунтвор решил попытать счастья еще раз.
— Да уж, — начал он. Такое начало фразы всегда его успокаивало и вселяло уверенность в успехе. — Итак, вы говорите, что на том мосту — мое проклятие?
Верзила радостно улыбнулся и закивал, довольный, что Вунтвор наконец его понял.
— Но вы не в силах поподробнее объяснить мне, в чем оно состоит?
Огромный человек печально покачал головой.
— Проклятие! — согласился он.
— А почему? — вконец расстроившись, спросил Вунтвор.
Верзила опасливо огляделся. Убедившись, что вокруг никого нет, он сказал шепотом:
— Я здесь, чтобы предупредить тебя!
Вунтвор закусил губу, чтобы не вскрикнуть, — так ему стало жутко. Немного успокоившись, он спросил:
— Но неужели вы не можете хотя бы намекнуть мне, о чем именно меня предупреждаете?
— Проклятие, — грустно ответил огромный человек.
— Но почему? — изумился Вунтвор.
— Потому что в сказках так не принято! — ответил огромный человек.
В сказках? При чем здесь сказки? У Вунтвора появились какие-то смутные воспоминания. Почему-то у него в сознании всплыло слово «матушка».
Что «матушка»? Почему «матушка»? Ах да, теперь он вспомнил…
— Жили-были, — прошептал Вунтвор, хотя вовсе не собирался произносить этих слов. — Жили-были, жили-были…
Он тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение, и вновь обратился к великану:
— Так вы мне ничего не скажете насчет моста?
— Проклятие! — вздохнул огромный человек. — Возможно, я задам тебе пару вопросов. Нет ли у тебя случайно золота?
Ну наконец-то! Хоть что-то!
