Пока шла игра на поле противника, я наблюдал за Грегором, который, еле успев затормозить перед нашим ошарашенным вратарем, развернулся, тряхнул головой и направился к центру поля, по пути толкнув меня плечом. Определенно с ним что-то не так — не может человек разумный, потеряв мяч, продолжать атаковать ворота противника. Но тут защитникам преподавателей удалось захватить преимущество, и я погрузился в игру. Затем наши снова отбили мяч у противника, у ворот команды преподавателей образовалась какая-то свалка, и под радостный крик меньшей части болельщиков стадиона мы сравняли счет.
Мяч в центре поля, свисток, удар, и у меня даже в глазах зарябило от темпа игры. Может, мы и совсем непрофессиональные футболисты, но за каждую возможность обладания мячом мы были готовы на все. Казалось, что, несмотря на предписания Федора Ивановича, половина команды неотступно следовала за мячом — был ли он в наших «руках» либо у противника. Еще Торпеда Грегор не успел ни состроить очередную ухмылку, ни набрать большую скорость и, как следствие, сбить меня с ног, как я атаковал его. Получив по ногам, я выбил мяч и повел его к воротам, опасаясь только того, что не смогу принести победу команде. Поэтому, передавая пас хорошо зарекомендовавшему себя на тренировках Володьке (почти земляку), я не обратил внимания на тяжелое дыхание сзади, но затем почувствовал тяжелый удар по спине, запутался в ногах и, падая, услышал еще один радостный рев трибун. Я же кубарем покатился по траве, в глазах потемнело, и через какую-то пелену до меня донеслись испуганные возгласы моих товарищей, чей-то звериный рык и громкий свисток.
* * *
Пришел в себя в небольшой комнатке. Открыв глаза, я подумал, что еще не проснулся, потому как ни в какой реальности не может быть таких кричаще-розовых, до боли в глазах, обоев. Рядом лежала аккуратно свернутая пижама такого же цвета, а мебель в виде тумбочки, кровати, комода и туалетного столика с гнутыми ножками настолько идеально сочеталась со стенами, что от этого вида подкатывала тошнота. Просто комната Барби, я даже напряг слух, выясняя, не направляется ли в мою сторону какой-нибудь Кен. Немного очумев от подобной мысли, я резко повернулся на кровати, уже готовый увидеть рядом с собой длинноногое создание с высокой грудью и огромными глазищами. Убедившись, что, кроме меня, в постели никого нет, я немного расслабился, однако не настолько, чтобы не прислушиваться к происходящему вокруг. Отсутствие звуков текущей воды в ванной или шипящего на кухне бекона утверждало, что я все-таки нахожусь в одиночестве, но абсолютной уверенности в этом у меня так и не появилось.
Я торопливо вскочил в поисках своей одежды, так как щеголять мужчине в такой ужасающе розовой пижаме неприлично даже во сне, а у меня почему-то появилась уверенность, что я уже проснулся. Обнаружив свои джинсы и рубашку около кровати, я весьма обрадовался, но вслед за мыслью о знаменитой кукле мелькнула другая: а что, если преподаватели Школы магии за какие-то провинности превратили меня в ее бойфренда? Иначе что я могу делать в такой ужасающей обстановке? С другой стороны, среди наборов, продающихся для создания подходящего «домашнего» антуража для стройного до изнеможения кумира миллионов девочек, нет такого экземпляра, как кукла взрослого небритого любовника в линялых джинсах. Натягивая их, я допрыгал до трюмо и убедился, что в зеркале отражаюсь все-таки я, а не приятель знаменитой игрушки. В облегчении усевшись на маленький стул с круглой подушечкой, украшенной чудесными кружевными оборочками, я пытался привести свои мысли в порядок.
Для начала я застегнул все пуговицы на рубашке, качественно ущипнул свою руку и благодаря нескольким довольно грубым словам, непроизвольно произнесенным после этого, а также покрасневшему на руке пятну убедился, что, по крайней мере, я живой, а не изготовлен из какого-нибудь латекса. Затем походил по комнате, трогая стены и мебель и к своей радости убеждаясь, что и они не пластмассовые. Однако санузел с розовой в цветочек, но, к счастью, действующей сантехникой, обнаруженный мною за небольшой дверцей, снова заставил меня забеспокоиться. Отгоняя ужасную мысль, что я живой игрушкой нахожусь в каком-нибудь эксклюзивном наборе, изготовленном с максимальной достоверностью, я подошел к окну и раздвинул шторы. Шторы были настоящими, окно тоже, а вот пейзаж за ним все-таки не внушал доверия. А вы бы доверяли раскинувшемуся прямо под окнами живописному, с гуляющими по нему белыми как снег овечками лугу, на котором стоял потрепанный милицейский уазик? Две полосы смятой травы говорили, что водитель не принадлежал к числу гринписовцев. Строгий страж закона, одетый в обычную серую форму, периодически чесал затылок, надвигая фуражку на лоб, и допрашивал облаченного в темно-синюю мантию гражданина с длинной седой бородой. Цветастые, судя по количеству прибамбасов подростковые, кроссовки, торчащие из-под мантии старца, добавляли сюрреализма. Почтенный, если бы не обувь, старец, явно тяготящийся разговором с представителем закона, дернул себя за длинную тощую бороду и быстро затряс головой, явно выражая милиционеру свое согласие. И когда он, протянув руку, указал в мою сторону, я резко задернул шторы, походил кругами по комнате и уселся на стульчик с рюшечками.
Итак, сейчас за мной явно придут, но что я здесь успел натворить? Посмотрев на ноготь, я приготовился его укусить, но вспомнил, что это негигиенично, и задумался, пытаясь воссоздать всю цепочку событий.
Итак, я вроде бы вчера играл в футбол в составе команды кураторов. Матч проходил на территории загадочной Школы магии, располагающейся неизвестно где. Мне посчастливилось оказаться здесь вместе с остальными членами команды. Все мое везение заключалось в том, что я был заочно выбран руководством этой организации как куратор практических занятий по курсу «Бытовая магия» у двух одиннадцатилетних девчонок Дарьи и Варвары, являвшихся к тому же близняшками. Сейчас я с полной уверенностью могу заявить, что это было везение, хотя поначалу мечтал только о том, чтобы хотя бы остаться в живых после окончания практики. В одно прекрасное субботнее летнее утро эта очень непростая парочка нарисовалась в моей квартире, ухитрившись появиться прямо из телевизора, который, к слову сказать, как и его преемник, прожил после этого не более двух дней. В довершение всяческих мелких неприятностей, которые устраивали девочки исключительно из самых лучших побуждений, им удалось переправить в мою квартиру из Школы свою подружку — подрастающую особь нечисти черной тяжелой коммуникативности специальной, или проще — спецчертяжку Тимошку. Кстати, оказалось, что чертяжка пишется и соответственно произносится именно через «ж», так как, по моей недалекости, я считал, что «яшк» это просто суффикс. Позже сестры объяснили мне, что «чертяжка» не что иное, как аббревиатура от слов «ЧЕРная», «ТЯЖелой» «Коммуникативности». Мысленно покрутив пальцем у виска, я все-таки принял эту поправку, вспомнив, что и имена последующих творений девочек НОС и НОСИК, о которых позже, тоже несли в себе закодированный смысл. Кстати, не спрашивайте, почему мохнатая нечисть получила мужское имя, я до сих пор не знаю. Но это было еще не все.
Вслед за в общем-то безобидной чертяжкой, искусственно выведенной учеными, явились ее родственники, настоящие черти с дурными: запахом, манерами, наклонностями и намерениями выкрасть свою соплеменницу, чтобы она не смогла выдать секрет их мгновенного передвижения. И, к своему стыду, признаюсь, что им удалось это сделать, а нам всей командой, включая Галочку (секретаршу нашей фирмы, с которой у нас вдруг возникли очень теплые отношения), пришлось бросаться на выручку. Мы героически перенесли все невзгоды, связанные с преследованием банды, и освободили нашу мохнатую подружку из лап врага, хотя справедливости ради надо заметить, что коварные сестры, желая лично провести операцию, утаили от меня тот простой факт, что спасти Тимошку могли и без нашей помощи. Просто девочки не захотели раньше времени сообщать о происшествии в Школу, опасаясь, что в этом случае им не дадут участвовать в таком захватывающем приключении.
И когда мы низвергли самого главного противника — предводителя чертей, на редкость наглого и вонючего, — с помощью заклинания, примененного неугомонной Варей, близняшки, Тимошка и черти сразу вернулись домой, а мы с Галей остались стоять, не в силах поверить, что все закончилось. И хотя я уже пять дней мечтал остаться наедине с Галочкой, которая вроде и не была против, как-то само собой получилось, что я только проводил ее до дома и вернулся в свою квартиру, где и обнаружил приглашение на ежегодный товарищеский футбольный матч между командами преподавателей и кураторов (осенняя игра). В качестве напоминания о «безумной практике» мне остались новенькая плазменная панель и забытые моими воспитанницами явно волшебные украшения: заколка в виде какого-то представителя кошачьих и круглая сережка в форме бутона чертополоха.
