— Слышь, Анфиска, а кто это в наш город приехал? Видный такой, красивый, на лихом коне, да в алом плаще, — поинтересовалась она, едва я присела рядом.
— Не знаю, — что еще я могла ей ответить? И сделала мысленную пометку спросить у кота. Так, на всякий случай.
— Ой, да неужто не знаете, господыни ведьмы? — разносчица, водрузив передо мной поднос с горой пирожков, всплеснула руками. — То ж новый наш судья. Старого-то намедни сняли, проворовался.
— Да ты что? — подскочила Куртинья, отвернувшись от владельца харчевни, чем тот и воспользовался — нырнул под стойку и был таков. — И как он, новый судья, женат али холост?
— Холост, — со знанием дела кивнула подавальщица.
Я взяла с подноса пирожок. Румяный, ароматный, только что из печи, он прямо просился в рот. Откусила и, предаваясь блаженству, закрыла глаза — ммм, мой любимый, с капустой.
— Слышишь, Анфиска! Давай, не упускай свой шанс!
Я поперхнулась. Шлепнув меня по спине, Куртинья продолжила:
— Пора тебе, девонька, семьей обзаводиться. Не век же с котом куковать?
— А я не против, — прожевав, ответила я.
— Вот и славно, значит буду твоей свахой.
— Не-не-не! Я не против с котом!
— И слышать ничего не желаю! Сама потом спасибо скажешь.
— Не надо! Куртинья, ну зачем мне судья?
— Как зачем? Отличное приобретение, и не только для тебя, но и для всего ковена.
Я приуныла, если Куртинья заговорила о ковене, который и возглавляла, значит не отступится.
— Да не хочу я замуж! — я попыталась сбежать, но в предплечье тут же впились цепкие пальцы.
Подавальщица, которая все это время внимала нашему разговору, окончательно приуныла, поняв, что против старой ведьмы ей ничего не светит.
— Анфиска, даже не думай! Готовь платье, а я пока сватов зашлю, — хватка ослабла, и я на всей скорости бросилась к двери. — И не надейся сбежать, найду! — донеслось следом.
Вот и пообедала, мрачно думала я, бредя по улице к третьему заказчику. Ну почему Куртинья так хочет выдать меня замуж? Что за нездоровое желание? Сколько с ней знакома, столько и пытается. Зачем? Замуж я не хочу. Ну для чего, скажите на милость, молодой перспективной ведьме обзаводиться семьей, детьми и хозяйством? И вместо любимых зелий варить каши и борщи, вытирать носы, стирать пеленки и мужнины портки. Фу! Нет! В ближайшие двести лет я вряд ли буду к этому готова. Вот только как донести это до упрямицы, которая слышать ничего не желает?
Я так крепко задумалась, пытаясь найти подходящий аргумент, что совсем перестала следить за дорогой… И со всего маху врезалась во что-то твердое.
— Смотрите под ноги, девушка, — раздалось сверху. Потирая ушибленный бок, я подняла взгляд. Сидящий на гнедом коне мужчина смотрел на меня так, словно я сама была лошадью, и он меня собирался купить. Выглядел он вполне пристойно. Мужчина, а не конь. Темноволосый, статный, уверенный. Впрочем, конь тоже был ничего.
— Госпожа ведьма, я полагаю?
— Правильно полагаете. А вы кто?
Матушка всегда старалась привить мне вежливое поведение. Не преуспела. Даже у кота ничего не вышло, но он надежды не теряет.
— Тибериус Мок, судья, к вашим услугам.
— Что, тот самый? — не удержалась я.
— Смотря что вы имеете в виду.
— Вы тот самый неженатый красавчик-судья, который свел с ума все женское население города? — подала я мысль более развернуто.
Взгляд мужчины сделался озадаченным.
— Хм, не знаю. Не оценивал себя в подобном ключе. Простите, а что, я и вас… того… свел?
— Нет, — вспомнив угрозы Куртиньи, я решила говорить правду и только правду. — Меня не свели. Но мне надо знать, по каким параметрам варить зелье.
— Какое зелье?
— Приворотное. Дамы, очарованные вами, прибегут за ним обязательно.
Судья содрогнулся.
— А вы можете не варить?
— Увы, нет. Это моя работа, — я достала из сумки блокнот с карандашом. — Ваш рост и вес, пожалуйста.
— Знаете, я спешу, прощайте, — торопливо развернув коня, судья Мок умчался прочь.
Я кинула блокнот обратно в сумку и, посмеиваясь, свернула в переулок.
Заказчица номер три жила в большом, ужасно запущенном доме, полном кошек. Их неистребимый дух пропитал каждый уголок. Хвостатые валялись в креслах, на диване, на полу, нежились на подоконниках и даже на обеденном столе.
— Ах, госпожа ведьма, я так несчастна, — пожаловалась женщина. Неопределенного возраста, она словно была покрыта налетом времени, но остатки былой красоты все еще немного просвечивали. Серо-бурое платье и собранные в пучок волосы почти полностью скрывали эти проблески. — Я бы хотела, чтобы вы сделали что-нибудь… Что-то, что изменило бы мою жизнь.
Думала я долго, минут пять, перебирала варианты, и тут в голову пришла поистине блестящая идея.
- А вы слышали, что в город приехал новый судья? Красивый, неженатый, наверняка богатый. И животных любит, — добавила я, вспомнив про коня. Женщина оживилась, сразу сделавшись немного моложе. — Не хотели бы вы попытать счастья?
Глаза зажглись… но тут же погасли.
— Не думаю, что у меня есть шанс.
Ее прямота мне понравилась. Да и котов я люблю. Эх, была-не была, подумала я.
— Это смотря как подойти к делу. Если вас приодеть, причесать, поработать над имиджем, то судья от нас не уйдет.
— А вы можете?
— Конечно!
За час мы успели немало — перетрясли гардероб, нашли несколько приличных платьев и туфли, в которых не стыдно появиться на люди, и попробовали уложить волосы по-новому. С волосами получилось так себе, но дело сдвинулось. А боевой дух клиентки воспрял настолько, что я позвала на помощь Бронни. Коллега-ведьма ею и занялась, заключив долгосрочный контракт, поскольку работы оказалось немеряно. Оставалось надеяться, что судья не рванет из города в самое ближайшее время. Было бы жалко истратить силы попусту.
Оставив заказчицу в надежных руках, я отправилась выполнять остальные поручения.
4
С остальными заказами я провозилась до вечера. Потом еще за продуктами зашла. Устала невероятно.
— Где ты болталась? — Накинулся на меня кот, стоило переступить порог дома.
— А что, за зельями уже приходили?
— Да какие зелья! — отмахнулся Макарий. — Вон, смотри! — мохнатая лапа указала на вазу с розами, стоящую на столе в кухне.
Розы были прекрасны. Белые, как я люблю.
— От кого это? — насторожилась я.
— Молодой, красивый, — словно бабка-сказительница, нараспев произнес кот, — обходительный… Анфиска, попробуй упусти такого жениха, на тряпицы порву, мряу!
— Ну и где он, этот красавчик?
— Ушел. Но обещал вернуться.
— Ну-ну, — усмехнулась я.
— Я тебе дам “ну-ну”! Скольких женихов упустила! Вот, например, Рудольф, сынок прежнего судьи… эх, какой был юноша! Или хотя бы Герберт, тоже видный мужчина был.
— Макарий, не начинай!
— Что “не начинай”, Анфиска? В твои-то годы с котом! Да тебе гулять по женихам надо, семью создавать!
Я замерла.
— Подожди-ка, дружок. А не с Куртиньей ли ты пообщался, пока меня не было?
— Куртинья? — глазки кота забегали. — А что Куртинья? Умная женщина, в смысле — ведьма. А старших, девонька, надо слушаться!
— Стой, где стоишь! — воскликнула я и схватила с полки банку с сушеной полынью. Горстью, от души, сыпанула на кота. Тот, взвизгнул, затряс головой, чихая и отплевываясь.
— Ну что, полегчало? — спросила я, когда он немного успокоился.
Тот зыркнул мрачно и разразился совсем не кошачьей бранью, костеря хитрую старуху на чем свет стоит.
— И ведь даже не заметил, как она это провернула, — посетовал он, пряча виноватый взгляд. — А она все “котик” да “котик”, и знай наглаживает.
