— Эх, доверчивый ты, Макарий, — вздохнула я, обняв фамильяра. И мысленно пожелала старухе диареи. Будет знать, как моего кота зомбировать!
Зелья заказчицам я отдавала с таким суровым видом, что старуха Бобока и девчонка Притис поспешили убраться, едва их получив. Это и хорошо, поскольку обе болтливые, что молодая, что старая, а чесать языком у меня настроения не было.
Стоило им уйти, как в дверь настойчиво и уверенно постучали. Я бы сказала, слишком настойчиво и слишком уверенно. Что ж, сами виноваты, подумала я, открывая…и остолбенела.
Огромная корзина, полная благоухающей вкусноты, предстала перед моим взором. Румяные подкопченные колбаски, испуская сладостный аромат, тесно прижимались к пухлым бокам ветчины. Запеченная свиная рулька призывно белела костью, соревнуясь в аппетитности с гирляндой сосисок. Все это перемежалось листьями салата, пучками курчавой петрушки и мясистыми стеблями лука-порея.
— Не знал, что вы предпочитаете, поэтому взял всё, — используя корзину, словно таран, в дом шагнул судья. — На ужин пригласите?
Водрузив подарок на стол, я обошла несчастного по кругу. Подумала, прикинула и наконец спросила:
— Что вы пили?
— Вообще-то я не пью. И привычек порочных не имею. С женщинами вежлив, на деньги не скуп, ценю семейные традиции.
— Чем она вас напоила? Кофе, чай? Привкус какой-нибудь странный помните?
По лицу судьи пробежала тень озабоченности, но тут же исчезла.
— Кто напоил?
— Куртинья, ведьма старая!
— Госпожа Куртинья — достойнейшая из женщин! Прекрасная во всех отношениях! Умная, добрая, а какой кофе готовит — просто невероятно! — с восхищением произнес судья.
— Стало быть, кофе, — я задумалась, перебирая варианты зелий подчинения, которые сочетаются с этим напитком, не вызывая подозрений. Сняла с полки флакон с антидотом и, плеснув на дно стакана, разбавила водой. — Вот, выпейте, полегчает.
Судья уставился на стакан.
— Что это?
— Антидот. Вас приворожили.
— К кому? — брови его поползли вверх.
— Ко мне.
— Глупости какие! Я сам по себе вас люблю и хочу взять в жены!
— Глупости какие! — рассердилась я. — Утром, на площади, вы от меня сбежали.
— Я бежал от смущения, сраженный вашим прелестным образом.
“Ах ты карга старая!” — в сердцах подумала я и прибавила к диарее непроходящую икоту.
— Выпейте и убедитесь, что я права.
— А может вы просто выйдете за меня замуж? — предложил судья.
— Выпейте и посмотрим.
— Ну если вы настаиваете… — он опрокинул в рот содержимое кружки, зажмурился и… медленно открыл глаза, прислушиваясь к себе.
— Ну как, раздумали жениться? — удержаться от усмешки я не смогла.
Лицо “жениха” стало растерянным. Он посмотрел на меня, обвел взглядом комнату и, развернувшись, бросился к двери, произнеся “Простите”.
Вот, казалось бы, радуйся, что все кончилось хорошо. Но мне почему-то стало обидно.
— Дура ты, Анфиска, — сердито буркнул кот и пошел ставить чайник. — Как есть дура.
5
Ужин у нас с котом получился отменный.
И завтрак тоже. Даже паршивое настроение исправилось. Под сосисочки и колбаску визит незадачливого ухажера казался легким недоразумением. Подумаешь, опоили. С кем не бывает, в нашем-то городе…
Сытая и довольная, я отправилась на работу.
Там меня ждал сюрприз.
В начале я не поняла, почему Лидушка такая сердитая, при таком-то шикарном букете. Мои домашние розы по сравнению с алыми королевскими хризантемами смотрелись замарашками. Поклонник у девушки оказался не бедный, достать такие цветы — это нужно было постараться.
Однако насупленная секретарша таращилась на букет, словно это был клубок змей.
Точно таким же взглядом она одарила и меня, едва я возникла на пороге. Затем мстительно произнесла:
— Тебя к господину директору.
Пожав плечами, я прошла в кабинет.
Директор, господин Хруст, наверняка имел гномьи корни. Сидя в кресле, он выглядывал из-за стола лишь частично. И эта часть — его абсолютно лысая голова — сейчас выглядела негодующе.
— Анфиса! Что это за безобразие?
— Где? — перепугалась я. Оглядела свое платье, не нашла там ни пятен, ни расстегнутых пуговиц, и вопросительно уставилась на директора.
— Правила нашей конторы запрещают устраивать личную жизнь на рабочем месте!
Тут я и вовсе растерялась — устраивать эту самую “личную жизнь” у нас было абсолютно не с кем. Единственное существо мужского пола — директор — на кандидата не тянул. А девушки меня не интересовали.
— О чем вы? — я посмотрела на него растерянно.
— Конечно же, о букете!
— Так он же Лидушкин.
— Неужели? Тогда что там делала эта записка? — он бросил на стол карточку с витиеватой надписью. — Извольте взглянуть.
“Прекраснейшей из ведьм, рыжеволосой красавице, пронзившей мое сердце алмазной стрелой любви”.
“Ах ты, вредная старуха. Ну что ж, посмотрим, кто кого”, - подумала я, засовывая карточку в карман.
— Простите, господин директор, больше не повторится.
— Надеюсь, — мрачно отозвался тот. — Идите, работайте.
Выходя из кабинета, я уже просчитывала план мести.
За дверью меня поджидали.
— Держи! — с видом королевы-отравительницы, собирающейся отправить падчерицу на тот свет, Лидушка сунула мне в руки толстую пачку заказов. — Двадцать пять штук. До вечера обязана управиться!
Доказывать, что в сутках гораздо меньше времени, и чисто физически я никак не смогу везде успеть, я не стала. Забрала бланки и ушла.
Первый заказчик оказался владельцем ресторана “ Карп и сыновья”. Недоумевая, зачем столь известному заведению обращаться в нашу маленькую контору, я открыла массивную дверь и вошла в отделанный мрамором холл.
— Агентство “Магические услуги”, - я показала распорядителю свою карточку. Тот кивнул и, приняв плащ, повел в обеденный зал. Подвел к одному из столиков, за которым сидел мужчина. Кто именно — со спины и не разглядеть. Когда он повернулся, я лишилась дара речи. Секунды на две.
Отодвинув для меня стул, распорядитель помог усесться, после чего оставил нас одних.
— И что это значит, господин судья? — не размениваясь на приветствия, произнесла я.
— Просто Тибериус, — улыбнулся наглец. — Госпожа Анфиса, я рад, что вы приняли мое предложение.
— Ничего я не принимала!
— Но вы же здесь, — улыбка Тибериуса стала еще медовей.
— Я здесь по работе! У меня заказ! Вот! — я вытащила пачку бланков и потрясла перед его носом.
— Да-да, конечно, — невозмутимо улыбнулся тот. — Вот, возьмите меню. Что вам заказать?
— Она опять вас опоила?
— Кто?
— Куртинья!
— Глупости, нет конечно! Никто меня не опаивал.
Так, понятно. Я вгляделась в его лицо, выискивая следы приворота. И не нашла ни сыпи, ни пятен, ни изменения цвета кожи. Посмотрела в глаза — зрачки не расширены… А ничего у него глаза. Темная, почти черная радужка, длинные ресницы, брови решительные…
Поймав себя за разглядыванием мужчины, я тут же отвела взгляд. Вот еще напасть, мужчин я не разглядывала. Клиентов. “Да, точно, клиент!”, - вспыхнула спасительная мысль, возвращая чувства в порядок.
— Рекомендую цесарку, — улыбнулся нахальный тип. — Здесь ее отлично готовят, я успел оценить.
— На работе я, — стараясь не встречаться с ним взглядом, устало ответила я.
— И ваша работа — я.
— Какой вы самонадеянный! — я не выдержала, и снова уставилась на него, горя негодованием.
Судья улыбнулся.
— Отнюдь. Взгляните на свои заказы.
