— Ри… — неожиданно выдохнул Князь, втягивая ноздрями воздух. И на этот раз я не отшатнулась. — Ри-и-и…
У меня дрогнуло сердце, а пальцы бережно коснулись его волос.
— Арсур?
— Вернись ко мне, Ри! — прошептал Князь тем самым низким, рокочущим, пробирающим до костей голосом, который отозвался во мне болезненный дрожью.
Я едва не застонала, непроизвольно приникая к шепчущему мое имя демону и неистово желая прикоснуться к нему по-настоящему. Хотя бы на миг. На одно-единственное мгновение, чтобы ощутить под рукой мягкий шелк его волос, почувствовать жар его кожи. И вспомнить ответное прикосновение его губ, от которых… я знала… даже суккуба может сойти с ума.
Вот она, власть брачных оков и результат признания Князя моей второй ипостасью. Маменька в свое время предостерегала от этого, но тогда я иначе представляла свое замужество. Льстила себя надеждой, что справлюсь, буду сильнее, найду способ избежать довлеющего над нашей расой рока, но, видимо, не смогла. Не до конца задавила в себя чувства. И теперь, где бы я ни была, всегда буду слышать этот зов так же, как сейчас. Сама того не желая, я буду снова и снова возвращаться к нему во снах. Стремиться приблизиться. Неистово желать вернуться и с готовностью подставлять шею, одинаково радостно принимая и поцелуи, и вонзающиеся под кожу клыки.
Но, демон меня раздери… как же это было приятно! Смотреть на сильнейшего в Преисподней мужчину, безнаказанно обнимать его за шею и знать, что он так настойчиво ищет и зовет именно меня!
— Ри…
— Я здесь, муж мой, — прошептала я, невесомо целуя его губы. — Твоя власть надо мной действительно велика, а после совершеннолетия она могла бы стать абсолютной. Ты почти покорил меня, мой Князь… но еще не выиграл. Потому что я не хочу, чтобы по воле твоей от меня осталась лишь половина. Не хочу потерять тот Свет, что по-прежнему во мне живет. Не хочу зависеть от тебя так сильно, как ты того желаешь. Поэтому не зови меня больше… не надо… я все равно никогда не проснусь.
Сделав над собой усилие, я отпустила его шею и снова взлетела. Покружила под потолком, с грустью глядя на выпрямившегося демона, на лицо которого снова легла бесстрастная маска. Хотела было уйти, чтобы не травить душу, но тут в дверь кто-то деликатно поскребся.
— Простите, мой лорд, — осторожно спросил заглянувший в приоткрывшуюся щелку бес. — К вам посол из Герцогства Суккубского. Прикажете впустить или пусть ожидает до завтра?
Недоверчиво прищурившись, я метнулась к двери и застыла над самыми створками. Как интересно… маменька решила наладить отношения с соседом? Прослышала, что в Первом домене сменился хозяин, и захотела попытать счастья с непримиримым врагом? Неужто нашла, чем заинтересовать сильнейшего демона Преисподней?
— Пусть зайдет, — хмуро бросил Темный Князь, откидываясь на спинку кресла.
Я кинула на него задумчивый взгляд и решила немного задержаться. А невидимый лакей, торжественно распахнув дверь, громко возвестил:
— Прошу, госпожа посол!
— Правильнее будет сказать "послица", — пробормотала я и спустилась чуточку пониже.
В том, что в зале появится суккуба, я ничуть не сомневалась — мужчины в Герцогстве не могли занять ни один ключевой пост. Собственно, кандидатура для столь ответственного поручения была лишь одна: Шейриной маман бы не рискнула, меня под рукой не оказалось… значит, остается только Сельриана.
Надо сказать, с сестрами я никогда не ладила. И не в последнюю очередь из-за имени: по негласной традиции, суккубы нарекали дочерей в соответствии с очередностью рождения: имена старших обычно начинались на шипящие согласные — "Ш", "Х", "Ф", причем чем ближе первая буква находилась к концу алфавита, тем считалось почетнее; а младших детей называли на любые другие согласные. Причем чем выше положение занимал род, тем больше в именах появлялось "благородных" букв. Конечно, не всеми эта традиция соблюдалась, но правящий дом обязан был ее придерживаться. И только в моем случае маменька заупрямилась, поставив меня на одну ступеньку с наследницей, так что напряженные отношения с обоими сестрами были неизбежны.
Ну вот. Что я говорила? Сельриана собственной персоной. Яркая, как всегда, и столь же непредсказуемая. Да и кто, кроме нее, рискнул бы появиться в обители Темного Князя в столь нескромном виде?
Обтянутая черной кожей фигурка выглядела более чем соблазнительно — сестрица не ошиблась с выбором образа. Не было бы здесь освещения, она скользила бы во тьме смертоносной змеей, у которой что ни зуб, то ядовитый. А в окружении света она выглядела еще эффектней — невысокого роста, с поразительно узкой талией, округлыми бедрами, роскошной грудью и великолепной гривой рыжеватых волос, смело распущенных по плечам. Кукольное личико, яркая помада на чувственно приоткрытых губах и вся бездна существующего в мире порока, заставляющая безнадежно тонуть в ее огромных синих глазах…
Сгустившуюся тишину неожиданно разорвал цокот каблуков, и я едва не фыркнула.
А вот это ошибка, моя дорогая — Князь не любит лишнего шума.
Как? Ты еще и меняться на ходу не стесняешься? Смело. Хотя я и представить не могла, что ты сумеешь уловить его желания на расстоянии…
Эй, погоди-ка. А длину волос ты зачем укоротила? Да еще до самых плеч? А волосы зачем перекрасила в черный цвет?! Князю нравятся длинноволосые блондинки. Желательно, с зубами и когтями не меньше, чем у него самого… он, видишь ли, предпочитает брать добычу силой, медленно и со вкусом ломая чужое сопротивление. Борьба его, как правило, возбуждает. А ты что напридумывала?!
Заметив на губах сестры торжествующую усмешку, я недоверчиво покосилась на Князя. И чуть не присвистнула, подметив в его глазах мрачное предвкушение.
Боюсь, ты нарвалась, сестрица. Мой муж терпеть не может, когда им пытаются манипулировать. А ты, решив продемонстрировать свою силу, тем самым поставила все переговоры под угрозу.
— Мое почтение, ваше темнейшество, — пропела Сельриана, остановившись в нескольких шагах от буравящего ее взглядом демона и грациозно поклонившись. Да так, что туго обтянутая грудь предстала перед Князем в самом выгодном свете. — Герцогиня Суккубская передает вам свои поздравления в связи со вступлением в новые владения и заверяет в искренней дружбе.
Муженек едва заметно прищурился.
— В чем же, по-твоему, будет выражаться эта дружба?
— Ее темнейшество готова оказать любую поддержку, которую вы могли бы потребовать, — сестрица тщательно выверенным движением выудила откуда-то надушенный конверт и, опустившись на колено, со смиренным видом протянула. — Герцогиня не сомневается, что такой повелитель, как вы, способен взять все, что посчитает нужным, без чьего-либо ведома. Но есть вещи, которые выгоднее решить миром. Одну из них она и предлагает вам обсудить при личной встрече.
Князь изогнул смоляную бровь, отчего конверт взвился в воздух и, распечатавшись прямо на лету, выпустил наружу белоснежный лист бумаги, который и завис напротив демона.
— Приглашение на бал, ваше темнейшество, — снова раскрыла рот сестрица, едва заметно меняя тембр голоса.
Дура. Мой муж не любит "ангельской" кротости. Больше всего ему нравится легкая хрипотца, почти неотличимая от сдержанного рычания. Мурлыкающие и урчащие нотки, если он в хорошем настроении. И едва слышимый виноватый шепот — если в плохом.
— Хм… даже так? — неожиданно усмехнулся Князь, прочитав послание до конца, и пристально взглянул на коленопреклоненную суккубу. — Осмелела Герцогиня, раз присылает мне такие приглашения.
Сельриана еще ниже склонила голову.
— Напротив, ваше темнейшество. Она готова на многое, чтобы сохранить нынешнее положение дел. И в качестве жеста доброй воли предлагает вам… династический брак.
ЧТО-О?!
От возмущения я чуть не рухнула с люстры.
Кто ж о таких вещах говорит открыто? Маман сдурела?! И вообще, о каком браке идет речь? С кем? Не с этой ли стриженной крысой, у которой из внешних достоинств только большие титьки, а из внутренних — умение часами поддерживать в любовнике готовность к совокуплению?!
На лице Князя появилось хищное выражение.
— И кого же твоя мать предлагает мне в качестве невесты? Уж не себя ли?
Я тревожно замерла.
А что? С нее станется. Чистокровного высшего в ее коллекции еще не было, а опыта в запудривании мужчинам мозгов столько, что даже Князю будет нелегко ей противостоять. В последние годы она, правда, не увлекалась новыми связями, но, может, ради поддержания авторитета решила тряхнуть стариной? Особенно, когда потеряла меня из виду?
