— Ну, он говорит, чего вам, ребята, втроем Тартар охранять, когда из него уж тысячу лет никто сбежать не пытался, — сказал Гиес. — Тут и двоих за глаза хватит. А третий пусть за меня пару дней подежурит.
— А сам он куда слинял?
— Дело у него, говорит. Надо кота какого-то за хвост куснуть. Хороший, мол, человек попросил.
— Зашибись, — сказал Гермес.
— И не подумаю, — сказал Гиес. — Сам зашибись, если приперло.
— Ладно, я с этим кобелем потом разберусь, — сказал Гермес. — Оставил пост, так сказать, манкировал служебными обязанностями… А сейчас мне некогда. Дай пройти.
— Пароль! — громыхнули пятьдесят глоток.
— Пошел на фиг, скотина сторукая, — сказал Гермес.
— Это для прохода в Тартар пароль, — сказал Гиес. — А тут другие слова нужны. Мне Цербер их на ушко перед уходом шепнул.
— Да я в жизни паролем не пользовался, — сказал Гермес. — Меня Цербер всю дорогу без пароля пускал.
— Тогда сиди и жди, пока Цербер вернется, — сказал Гиес. — Потому что я без пароля тебя не пущу.
— У меня дела, — сказал Гермес.
— У всех дела.
— Меня дядя Аид ждет.
— Всех дядя Аид ждет.
— У меня времени нет.
— У всех времени нет.
— Ну ты и гад, — сказал Гермес.
— Теперь точно без пароля не пущу, — обиделся Гиес. — Ходют тут всякие, нехорошими словами обзываются…
От злости Гермес прикусил свой кадуцей.
Не спрашивай, чего хочет женщина. Вдруг ответит.
Мужчина, пожелавший остаться анонимом.
— Где амазонки? — требовательно спросил Реджи.
Место, куда они попали, не слишком отличалось от окрестностей горы, где стрелок встретил сатира. Амазонок не наблюдалось.
— Понимаешь ли, в чем дело, — сказал Силен. — Прямого дромоса в страну амазонок не существует. Иначе почему я так долго собирался к ним наведаться? Боюсь, что дальше нам придется идти пешком.
— В принципе я ничего не имею против хорошей пешей прогулки, — сказал Реджи. — Но тут мне в голову пришла мысль, а не дурак ли я. Давай уточним кое-какие моменты.
— Давай уточним, — сказал Силен, извлекая из воздуха кувшин с подозрительным запахом алкоголя. — Люблю уточнять на двоих. Хотя на троих оно как-то веселее выходит.
— Не сейчас, — отмахнулся от кувшина Реджи. — Насколько я понимаю, ты — существо сверхъестественное?
— Это кому как, — сказал Силен. — В нашем мире я вполне естественен и органично в него вписываюсь.
— Но, по сути, ты являешься представителем мифологического сословия?
— Типа того.
— Ты местный бог?
— К счастью, нет, — сказал Силен. — Правда, жертв мне никто не приносит, но и ответственности меньше. У богов слишком много обязательств, связанных с их статусом. Аресу надо зарисовываться чуть ли не на каждой войне, Дионису требуется постоянно бухать независимо от того, хочет он этого или нет, Зевс вынужден вмешиваться во всевозможные дрязги, Гермес служит у него на побегушках… А я — птичка вольная.
— У тебя есть доступ к нектару, птичка вольная?
— Нет, — сказал Силен. — Чего нет, того нет. А ты с какой целью интересуешься?
— Мне, собственно, нектар нужен, — сказал Реджи.
— А Геракл тут при чем?
— Мне посоветовали обратиться к нему за помощью.
— Кто посоветовал?
— Цербер.
— Здоровенный двухголовый пес со змеями вместо гривы?
— Ага.
— Известная личность, — сказал Силен. — В принципе он прав. Геракл конечно же тебе поможет. Если захочет. И если это в его силах.
— Мне намекали, что у него здесь хорошие родственные связи.
— Это да, — сказал Силен. — Связи у него тут — закачаешься. Его даже обещали на Олимп взять, когда он откинется. В смысле, когда он копыта откинет.
Пока Питер храпел, Негоро отыскал в башне волшебника кухню, немного порылся в шкафах и наконец нашел то, что ему было нужно. Нехитрая вроде бы вещь, но она поможет заполучить нового союзника, причем союзника, имеющего магические способности. Со знаниями Негоро и волшебством Питера они смогут продвинуться по пути к цели, поставленной еще стариком Негориусом.
Надо только правильно разыграть свои карты.
— Вообще я должен тебе признаться, что боги в наших краях — один другого краше, — разглагольствовал Силен, периодически прикладываясь к вину. Реджи слушал его вполуха. В конце концов, информация могла оказаться полезной, ведь именно пойло этих ребят стрелку предстояло добыть в итоге всего этого похода. — Компания, честно говоря, довольно-таки гнусная. Кровосмешение, постоянные супружеские измены, склоки, геноцид… Воры, убийцы, развратники. Боюсь, долго они не протянут. Слишком они на людей похожи. А люди, сам понимаешь, смертны. Быть похожим на смертного — смерть. Особенно для бога.
— Не боишься такие разговоры вести? — спросил Реджи.
— А чего мне бояться, если меня никто не слышит?
— Я слышу.
— Ты не считаешься: Ты не местный и вряд ли меня вложишь. А если и вложишь, то никто тебе не поверит. Сам подумай, твое слово против моего, при том, что я — сатир, и не последний, а ты — какой-то стрелок, перекати-поле. И вообще, ты сам — смертный.
— Природа тут у вас красивая, — сказал Реджи.
— Не фиг тему менять, — сказал Силен. — Впрочем, ты прав. Места неплохие. Хочешь, я тебя потом на рыбалку свожу?
— Я не большой любитель рыбалки.
— А чего тут любить? Наливай да пей.
Они шли сквозь рощу, в которой резвились дриады. Дриады были чем-то средним между девушками и молодыми деревьями. Реджи не мог точно определить, что в них от девушек, а что от деревьев, но общий эффект не был ему неприятен.
«Что-то мне все это подозрительно, — подумал Реджи. — Вторая миссия подряд, как я попадаю в довольно приятные места и встречаюсь с относительно приятными личностями». Реджи терпеть не мог, когда все так хорошо начиналось. В конце за это приходилось слишком дорого платить.
Илья Муромец лежал на печи в своей любимой позе «сытый гиппопотам» и довольно мурлыкал себе под нос. В Триодиннадцатом царстве все было спокойно. Проученные хазары копили в своих степях силы для новой попытки, Кащей Бессмертный окончательно умер и вроде бы не собирался воскресать, Змей Горыныч в последнее время вел себя прилично и никого не похищал, а князь Владимир наконец-то проявил уважение к главному былинному богатырю и отдал под его командование целую дружину.
В общем, жизнь удалась.
Муромец собирался немного отдохнуть от былинных подвигов и пожить в свое удовольствие. Единственный человек, который мог это удовольствие испортить, — Иван-мудрец, недавно превратившийся в Ивана-дурака, уже не представлял опасности. Дурак не может навязывать богатырям выполнение непонятных миссий. На то он и дурак, чтобы самому с ними париться.
Эх, хорошо, подумал Муромец, и тут в дверь богатырской избы постучали.
Стучавший явно пытался сделать это аккуратно, но у него не вышло. Стены заходили ходуном, а с потолка посыпалась побелка.
Иногда просто беда с этой богатырской силой.
— Входи, Леха, — сказал Муромец.
Смущенный Алеша Попович протиснулся в дверь и разместил свое тело на лавке.
— Откуда ты знал, что это я, старшой?
— Кто еще может действовать с деликатностью бешеного слона и беспокоить меня в неурочное время? — риторически вопросил Муромец. — Вернулся из патрулирования, как я погляжу.
— Вернулся, старшой.
— Ну и как там в патрулировании? Все спокойно?
— Не совсем, старшой.
— Проблемы? — Муромец изумленно изогнул правую бровь. — Я надеюсь, ты уже все разрулил?
— Не совсем, старшой, — снова вздохнул Алеша.
— Ты меня удивляешь, — сказал Муромец. — Более того, ты меня беспокоишь и даже пугаешь. Что же это за проблемы такие, что с ними не может справиться целый былинный русский богатырь?
— Да как бы тебе объяснить, старшой…
— По возможности доступно, — сказал Муромец. — Используя для этого нормальные русские слова. Или я слишком многого от тебя требую?
— Ну, в общем… как бы да… а он… и ржет, собака… Я такого отродясь не видывал.
— Слова русские, — согласился Муромец. — И в какой-то степени даже нормальные. Только я все равно ничего не понял.
— Э… Вот…
— Попробуем задать наводящие вопросы, — сказал Муромец. — Где?
— В Лукоморье.
— Нездоровое место, — сказал Муромец. — Вечно оттуда всякая пакость лезет. Кот еще этот.
— Нету кота, — выпалил Алеша.
— Куда же он делся? Я думал, его с этого дуба калачом не сманишь.
— Кранты коту, — сказал Алеша. — Собственно, это и есть часть проблемы.
— Пока я вообще никакой проблемы не вижу, — сказал Муромец. — При вести о смерти этого поганца и слезинки из моего глаза не выкатится. Он на нас всех контракт заключил и тварь эту в сапогах науськал. И кто его порешил?
