Таким образом, пролёт, скорее, стоило бы назвать полезным и познавательным, плюс эффективная физическая встряска, неожиданный взгляд на собственное тело и умение чувствовать настроение партнёра… Увы, они этого не оценили. А зря, тем более что упали мягко — на гору несвежих матрасов, специально уложенных для этой цели. Вот только тут, отдышавшись и с трудом поверив в собственное спасение, ребята разом прекратили ругань и молча хлопнулись ладошками. Царила практически полная темень, поэтому осмотреть себя на предмет синяков и шишек никто не мог, пришлось ограничиться поверхностным ощупыванием. Каждый ощупывал себя сам, предложи Иван свою помощь — скандал был бы часа на два…
— Ну вот, мы тут внизу, и явно глубоко, — первой заговорила Рахиль, пнув матрасы ногой. — Рухнули в мягкое, за что отдельное спасибо, но… Где, хотела бы я знать, находится обещанный выход за бугор из страны эльфов?
— Видимо, где-то за углом, — неуверенно предположил казак.
— Ваня, я спрошу конкретнее, таки куда вы намерены меня двигать?
— У тебя фонарика нет?
— Нет.
— Я тоже без спичек. А если выстрелить в какой-нибудь матрас, он загорится и осветит нам дорогу…
— Вы совсем умный или насмотрелись американских фильмов, — тяжело вздохнула девушка. — Давайте просто найдём стену и пойдём вдоль, мне кажется, я чувствую дыхание свежего ветерка.
Подъесаул осторожно вытащил шашку и, потыкав вправо-влево, действительно коснулся каменной стены. Израильтянка привычно взяла его сзади за ремень, и они очень неторопливо направились в темноту. Потом был поворот, за ним ещё, куда свернуть, решали коллегиально, а затем Рахиль первая заметила впереди два сияющих огонька. Отважные герои ускорили шаг…
— Ой, я таки думаю, что, может, это поезд? И он уже даже пускает пары! Только рельсов нет, и пахнет странно… и ещё…
— Это не поезд, Рахиль… — осевшим голосом выдавил Иван.
Огни мигнули. Теперь в них стали чётко видны вертикальные зрачки…
О том, что, если вас случайно проглотили, это ещё не страшно. Многих героев глотали, и многие умудрялись выбраться. Главное, чтобы вас не пережёвывали…
Бросок гигантской змеи был молниеносен и незаметен глазу. Тем паче что пресмыкающееся наверняка отлично видело в темноте. Казак и еврейка оказались проглочены целиком, даже раньше, чем успели осознать, как это с ними произошло. А в результате оба после недолгого, но малоприятного перелёта выпали в низкое, отвратительно пахнущее «помещение», где и замерли, скрючившись в смешных позах.
— Мама, мама, мама-а…
— Таки я тоже постенаю: «Эх, мать… в мать… у мать… перемать, через колено в старой бане с канделябром!» Вам нравится? Я ж почти научилась выражаться, как настоящая казачка!
— По-моему, про баню с канделябром было лишнее…
— Это я сама придумала! Внесла свежую струю, — гордо похвалилась израильтянка. — А с вас достанется в двух словах объяснить, куда нас резко засосало?
— Думаю, в пищевод, — неуверенно определился попытавшийся встать парень. — Потолок низкий, воздух спёртый, везде слизь, и ничего не видно. Короче, нас заглотила какая-то здоровенная змеюка, и как отсюда выбраться, я лично не представляю…
— Есть два выхода! Но первый за зубами, а через второй я принципиально не пойду, хотя папа много раз рассказывал… А вы можете слегка потыкать её шашкой?
— В смысле устроить резь в желудке — запросто.
— Ой! Таки вы меня укололи!
— Правда? Я не нарочно…
— Не нарочно бывает в руку или в спину… А в это место вы, как казак, таки не могли уколоть девушку НЕ НАРОЧНО!
Оправдываться Иван не стал, и, в общем-то, правильно. У него было на это как минимум десять причин, но самая весомая состояла в том, что дышать становилось всё труднее и труднее. Проверенная шашка легко вспорола мягкие стенки змеиного нутра…
Огромное пресмыкающееся дрогнуло и на всякий случай осторожно потёрлось брюхом об землю. Рахиль ободряюще похлопала подъесаула по плечу, и тот удвоил усилия. Змея яростно зашипела и забилась в судорогах, секундой позже она, извиваясь, бросилась неизвестно куда, лишь бы избавиться от острой, режущей боли, терзающей её изнутри…
— А я-то наивно надеялась, что мы сегодня уже накатались… Но претензий нет! Ваня, нажмите ей на скорость, в Диснейленде бы удавились за такой оригинальный аттракцион…
Кстати, как оказалось, ездить внутри змеи довольно комфортно. Везде всё мягкое, тепло, не укачивает, единственное неудобство — вонючая слизь и отсутствие свежего воздуха. Поэтому было принято обоюдное решение выбираться наружу, то есть двигаться на четвереньках в сторону движения «поезда». По пути решительный казак время от времени тыкал во все стороны шашкой, доводя змею до белого каления. Что в определённой мере и способствовало их спасению… Рахиль первой заметила «свет в конце тоннеля»:
— Ага, она таки разжала зубы! Ваня, ещё чуть-чуть, и мы вдвоём встанем ей поперёк горла. Мы спасёмся, как Иов из чрева кита!
— Да ну? Знаешь, мне не нравится это бульканье за спиной…
— Какое? Вон то? А что в нём такого?! Напоминает шум прибоя, что-то накатывает и откатывает, снова накатывает и… ой, тока не это!
— Увы, именно это! И ведь самое обидное, что окатит с ног до головы, — продолжил Иван Кочуев, и в это же мгновение горячая кислотная волна ударила им в спину! Гигантскую змею попросту стошнило… В глаза ударило слепящее солнце, они покатились кубарем по зелёному склону, в изумрудные кусты, не успев даже осознать счастья собственного избавления. А ведь оно было поистине чудесным…
— Гадость… — первым делом высказалась госпожа Файнзильберминц. — Нет, всё-таки какая гадостная гадость эта… ну, вы меня поддерживаете, да? Таким суровым, многозначительным, мужским молчанием! О, как я это в вас ценю… Другой бы уже три раза плакал, когда ему так иссвинячили новую форму, а вы даже не послали меня матом… А? Что, таки уже послали? Когда?!
— Только что… мысленно, — с трудом откашлялся казак. — Где эта ползучая сволочь? Я её похороню лично…
— Ушла в безвозвратность, — задрав голову вверх, философски резюмировала Рахиль. — Вон из той дыры она нас выплюнула, а вон там, внизу, кажется, что-то плещется прозрачным — озеро или речка. Как вы на себя смотрите в плане гигиены?
— Если ты сунешь меня в стиральную машину, я не обижусь…
Впечатлительная еврейка тут же ухватилась за эту весёлую идею, но на самом деле им пришлось ограничиться активным купанием в маленьком лесном озерце. Вода была по-летнему тёплая, дно илистое, лягушки непуганые, а мысли… беззаботные! Купание действительно смывает с человека не только физическую грязь, но и массу отрицательных эмоций.
Через минуту парень и девушка уже в голос хохотали, вспоминая свои приключения в эльфийском Холме, скольжение в трубе, короткую поездку в змеином брюхе… Они плескались и брызгались, они взбаламутили всё озеро, они вылезли сушиться на солнечный бережок, едва не падая от усталости, но донельзя довольные и посвежевшие.
— Русофобы налево, антисемиты направо, — бодро скомандовала Рахиль, Иван козырнул и, развернувшись вправо, полез в кусты. Как вы поняли, купались они, естественно, не снимая одежды… Во-первых, из соображений стыдливости, во-вторых, так проще постираться.
А теперь казачья гимнастёрка и штаны с лампасами повисли на крепеньких сучьях ближайших деревьев, форма мотострелковых сил государства Израиль сохла в противоположной стороне. Подъесаул гордо вышел из кустов, прикрываясь фуражкой, обнажённый клинок он держал в другой руке. В Раю не стоит расслабляться…
— Ваня-я..?
— Чего?
— Я не могу тут сидеть, здесь муравейник.
— Ну и… выходи греться на солнышко.
— Я таки вас стесняюсь…
— А вот это уже твои проблемы.
— Вам легко говорить, у вас фуражка большая. Отвернитесь!
— Знаешь, я лучше закрою глаза, — честно пообещал казак Кочуев и крепко зажмурился. Послышались лёгкие шаги, и кто-то быстро сел рядом с ним на песок, спиной к спине.
— Не оборачивайтесь, я почти без ничего — прикрыта одним автоматом! Но если вы, как грубый мужчина, считаете, что это таки уже непрозрачный намёк, то…
— Да не собираюсь я оборачиваться, чего я там не видел… — раздражённо буркнул молодой человек, ощущая под фуражкой непроизвольное желание обернуться. Иван даже чуть отодвинулся в некотором смущении от того, что и после «смерти» он, оказывается, по-прежнему подвержен искушениям. А искусительница к тому же ещё и еврейка! Подъесаул отодвинулся ещё дальше — в смысле уж если у них все мужчины обрезаются, то кто знает, что практикуют женщины?! Лучше не рисковать, тем более в преддверии Рая…
Припекало… Относительно недолгое время они высидели молча. Хотя на этот раз первым начал Иван:
