- Вай, вай, сколко убытка-мабытка, да... - Из пролома донёсся причитающий мужской голос с кавказским акцентом. - Зачэм такой агромний трах-тарарах делаль, а? Кто тэперь всо в парьядак прыводыть будэт, а?
- Я не знал. - Замогильный голос неудачно поймавшего рюкзак, звучал на редкость покаянно. - Я думал, что они убегут.
Раздался непонятный короткий шорох. Спустя пару секунд, он повторился. Татьяна на всякий случай приготовилась к новой порции неприятностей.
- Вай, убэгут-мабэгут! - Продолжил сокрушаться невидимый пока мужчина, судя по звукам шагов, идущий к прилавку. - Только бызнес-шмызнес наладиль, только дэла в Арарат пошли... Нэт в жизны счастья, кромэ сасэдского! Там трах-тарарах биль, здэсь тоже биль! За что мнэ всё это?!
Ставни поползли вверх. "Пых-пых", "с-с-с-с-с-с-с", и "чух-чух-пшш..." - прекратились. Зато послышался прерывистые - скрежет и лязганье.
- Что вы хотель? Я вас слюшай.
Татьяна проморгалась сначала обеими глазами, потом - каждым по очереди. Потом, снова вместе.
Из-за прилавка, с непередаваемо убитым видом, на неё взирала голова, украшенная солидной плешью и роскошнейшими усами. Нет, само собой - кроме усов и плеши, также наличествовало всё остальное, делающее голову полноценной. Но два вышеперечисленных атрибута бросались в глаза - в первую очередь. Голова, принадлежала кавказцу лет сорока пяти-пятидесяти. У дальней стены ворочался собрат Франкенштейна, никак не могущий выбраться из-под сидора Гоги Вана. В проломе виднелся округлый, клёпаный металлический бок, определённо принадлежащий чану внушительных размеров.
- Мы... Мы собачку ищем. - На всякий случай сказала Татьяна, лихорадочно размышляя, какими неприятностями грозит им появление низкорослого усача. - Шиклабон - это вы?
- Это я. - С тягучим, обречённым вздохом, подтвердила голова. - Какой сабачка-шмабачка?
- Буйка. - Монстры из клеток куда-то подевались, и Тане показалось, что новая атака - вряд ли состоится. - Беспородный, шкура драная. А, что это у вас там льётся? А уж пахнет-то как...
- Вай, какой разныца-шмазныца! - Под прилавком раздался шлепок ладоней о бёдра, кавказец всплеснул руками. - Сэйчас льётся, патом не льётся. Запах-шмапах сэйчас эсть, патом нэт.
- Так-так... - До Тани вдруг дошло, что за нахрапистой манерой разговора, Шиклабон пытается скрыть нарастающую растерянность. - Интригующие у вас там механизмы, за стеночкой. Подпольное производство? Лицензии, как я понимаю, нет. Что гоним?!
Разрушительная сила проверенного заклинания, не дала осечку и на этот раз. У Шиклабона либо подогнулись ноги, либо он стал меньше ростом: над прилавком теперь торчали только умоляющие глаза, да панически заблестевшая от пота лысина. Ворочающийся под рюкзаком монстр тоже притих. Казалось, что даже запах в помещении стал не таким назойливым.
"Спёкся, южный орёл... - Злорадно подумала повелительница неликвидов. - Мои нервные клетки сожжённые напалмом за последние пять минут, отомщены. Ну-с, поехали дальше, голубчик...".
- Я спрашиваю - что гоним? - Чеканя каждую букву, спросила Татьяна. - Только не надо мне тут побасенки на уши вешать, про изготовление для личных нужд. При таких производственных мощностях, вырисовывается только массовый выпуск продукции...
Она лихо перемахнула через прилавок, и двинулась к пролому в стене - поступью Терминатора, завидевшего вожделенную цель. Шиклабон, пребывающий в полукоматозном состоянии, плёлся позади, что-то лепеча о "страшной ошибке, и возникшем недоразумении, требующем немедленного разрешения". Таня зыркала на него прокурорскими очами, и он сбивался с ритма: впрочем, тут же заводя пластинку заново.
- Японский контрафакт... - Повелительница неликвидов заглянула в пролом. - Сколько же у вас здесь всего. На любой вкус, ага? Давай, открывай дверку, не годится даме через дыры ползать. Иначе дам Команданте команду на расширение отверстия. А он мужчина увлекающийся, может ненароком и половину лавки вдребезги расчихвостить...
- Нэ нада команды, да. - Торговец птичками и кошечками умоляюще заломил пухлые ручонки. - Я всё аткрою. Вот, прахадитэ...
Он суетливо подскочил к углу лавки, и упёрся ладонью в еле заметное пятно на стене: одновременно придавливая ногой - стык плинтуса. Раздался уже знакомый короткий шорох, и часть стены плавно отъехала в сторону.
- Правильная конспирация - это уже половина успеха предприятия. - Татьяна вскользь одобрила увиденное, и шагнула внутрь. - Только никогда нельзя забывать, что всё тайное - в итоге становится явным. Что-то раньше, что-то позже; но результат неизменен...
В отличие от торгового зала с живностью, не радующего глаз обилием товаров: в потайной части лавки наблюдалась совершенно противоположная картина.
Многочисленные стеллажи, от пола - и до потолка были тесно уставлены разномастной стеклотарой. Подавляющая часть бутылищ, бутылок, бутылочек, пузырьков, склянок и аналогичных сосудов: была заполнена разноцветными жидкостями. На каждой ёмкости, неважно - была она полна наполовину, по самое горлышко, или - что-то виднелось лишь на самом донышке: красовался аккуратный ярлычок. Подавляющей частью подписанный читабельными, частично - неразборчивыми каракулями. До того, как Гоги Ван с олимпийским прилежанием метнул свой сидор в синелицее создание: в потайном отделении торговой точки Шиклабона, царил идеальный порядок. Удар пришёлся скорее на место, где находилось сырьё для производства, чем на готовую продукцию. Причиной запаха, стала попавший под контратаку Команданте - пятидесятилитровый аквариум, у которого разбилась стенка. Содержимое аквариума, тонким, но очень ароматным слоем растеклось по полу, не найдя ни одной щёлочки, в которую можно было бы протекать вниз.
Татьяна подошла к величественному агрегату, состоящему из вместительного чана, крантиков, змеевиков, шестерёнок и остальной, обязательной для аппарата самогоноварения, механики.
- Даже если сделать допущение неимоверной величины... - Таня выдержала хорошо рассчитанную паузу. Шиклабон мялся рядом, скорбно шевеля усами. - То я никак не смогу прийти к выводу, что этот гений технической мысли, хотя бы отдалённо похож на утилизатор телепузиков, или - на продвинутую модель машины времени. Не могу отрицать факта, что при злоупотреблении производимой им продукцией, время пролетает со страшной скоростью: но в остальном - увы и ах... Банальный самогонный аппарат. Что будем делать?
Угрожающий подтекст фразы улавливался без особого напряжения. Южный орёл сник, и продолжил лепетать, только не заламывая рук - а хватаясь ими за голову. Вместо "недоразумения" и "ошибки", в ход пошли аргументы в виде десятка детишек, больной мамы, и длиннющего списка родственников, сидящих на короткой шее Шиклабона.
- Я сейчас разрыдаюсь. - Насмешливо сказала Татьяна, подходя к одному стеллажу, и начиная вчитываться в надписи на ярлычках. - Какое интересное название. С моей точки зрения, у вас неплохо развита фантазия. К сожалению, это никак не облегчит вашу участь... А, почему "Живая вода", в таких крохотных ёмкостях? Тут и на стопарик не наберётся, в отличие от "Воды полуживой". Та, аж по полтора литра разлита. "Гномья приманка", "Стенобитная", "Мыслечитательская". Кх-м...
Она взяла с полки поллитровый пузырь "Мыслечитательской", откупорила, понюхала. Светло-серая, непрозрачная жидкость пахла вполне приятно, напоминая сладкую настойку. Повелительница неликвидов чуть подумала, и сделала небольшой глоток. Для успокоения нервной системы, несколько расшатанной минувшими событиями.
- Кто зараза-шмараза дотошная? - Недоумённо спросила она, как только "Мыслечитательская" провалилась в желудок. - Это вообще, что такое?
- Я жютко извиняюс... - Стоящий рядом с ней кавказец, был близок к потере сознания. - Слючайно вирвалось. Болше нэ павтарится.
Таня оторопело уставилась на него, начиная понимать, что не всё так просто, как показалось с самого начала. Отхлебнула ещё раз, пристально глядя на Шиклабона.
- Как понять, "зачем я взяла именно эту бутылку"? - Татьяна почувствовала, как её нижняя челюсть начинает стремиться в область пупка. Торговец точно не произнёс ни слова, но она отчётливо слышала сказанное. Точнее, оно возникло в её голове.
- Ни-фи-га се-бе... - Повелительница неликвидов ошарашенно повертела сосуд в руке, и снова вперилась в Шиклабона пронзительным взором. В голове ничего не возникло. Южный орёл стоял истуканом, как будто за любое движение, ему грозили самые жуткие кары. Таня молниеносно взвесила все "за" и "против", и приложилась к бутылочному горлышку в третий раз. Сладкая, но крепкая: зараза-шмараза!
- Значит, мамой клянёшься, что в последний раз... - Задумчиво сказала Татьяна, чувствуя, как мозги легонько поплыли от принятой дозы спиртного: не торопясь вливать в себя новую порцию. - А почему она у тебя такая странная? С одного глотка, только одну мысль прочитать можно?!
