Он увлек ведьмочку на лоджию, усадил в кресло и протянул ей пачку глянцевых женских журналов. В этот раз Артем не ошибся: модная одежда и красотки, творившие чудеса с прическами и со своими лицами посредством макияжа, всерьез захватили внимание Вей-Расты. Семину пришлось устроиться на подлокотнике кресла и комментировать веселенькие иллюстрации, о которых сказать что-то внятное ему было так же трудно, как Сашкиному псу прогавкать сюжет «Му-Му».
Около восьми вечера варево, творимое в священной кастрюле «Лакор», было готово. Этот факт засвидетельствовала Вей-Раста, не отходившая от плиты последние полчаса. Листья душистой Канабис Сатива, как и крылышки мышек растворились практически без следа в густой зеленовато-бурой жиже. Надо прямо сказать, запах волшебства от образовавшегося зелья чувствовался во всей квартире. Возможно и в подъезде. Несмотря на то, что конфорка была выключена, зелье продолжало вести себя неспокойно. В его глубинах то и дело рождались газовые образования и со звуком «чпок!» и смачными зелеными брызгами вырвались наружу. Это было похоже на грязевый гейзер, дремавший в опасном сне до поры до времени. Иногда из кастрюли доносилось ворчание, и Артему слышалось в нем: «Я вассс! Кишшшки ссслипнуться! Рвота и кровавый понсссс буль-будут!». Встревоженный шалостями супчика и многочисленными пятнами на кафеле, Семин высказал госпоже волшебнице естественные опасения. Однако она заверила, что зелье ведет себя ровно так, как должно вести любое нормальное зелье из мышиных крылышек, остается только подождать, пока оно остынет до нужной температуры и откушать его каждому хотя бы по половинке чайной кружки.
В это время первый рыцарь, не проявлявший интереса к кулинарным изыскам госпожи Вей-Расты, смотрел бокс по каналу «Спорт» и сопровождал происходящее на ринге радостными выкриками и шлепками кулака в подушку. А Бурков почему-то задерживался. Артем даже заподозрил, что он задерживается намеренно, выжидая, пока зелье употребят без него. Лишь ближе к девяти часам, когда Ларса разливала волшебный продукт по кружкам, раздался звонок. На пороге стоял Сашка с букетом белых роз, пачкой газет под мышкой и настороженной улыбкой на лице.
– Заходи, гоблин лысый, – пригласил его Семин. – Заждались тебя, напиток из крылышек остывает. Цветы-то зачем припер?
– Хочу растревожить сердце феи, – наклонившись, шепнул Бурков.
От него пахло дорогим одеколоном. Начищенные туфли, новая рубашка с итальянским стильным галстуком подчеркивали романтическую серьезность Сашкиных намерений.
– Ты это… – Семин поймал кончик галстука и притянул к себе, – не хами. Светке что сказал?
– Иду на день рожденья Гарика Петровича. Она звонить ему точно не будет. Все, с дороги, – освободившись от туфель, Бурков отобрал у Семина газеты, букет и направился на кухню.
– Госпожа Вей-Раста, дорогая, – торжественно произнес Сашка. – Это вам, – он протянул шуршавшие целлофаном розы. – Здесь лишь маленькая капля из моря радостей, которое я мечтаю подарить вам.
– И что мне с этим делать? – Ларса покрутила в руках букет. – Надеюсь, вы принесли жабью икру и крысиные хвосты?
– Нет. Не догадался, – в смятении ответил Бурков. – Вот газеты со свежими городскими новостями. Сплетни по серолицым собрать не успел – жена бесстыжим образом нагрузила домашними хлопотами.
– Жаль. Из икры, хвостиков и лепестков роз можно приготовить очень полезное снадобье. А так, извините, – она бросила цветы рядом с мусорным ведром, на пачку газет не обратила внимания и позвала:
– Каспер, иди-ка сюда!
Когда все мужчины собрались, ведьмочка расставила в ряд четыре кружки с буро-зеленой жидкостью и, мило улыбнувшись, осведомилась:
– И кто же будет первым?
– Он! – одновременно отозвались Бурков с рыцарем Скальпом, тыча пальцами в Семина.
– Я!.. – ударив себя кулаком в грудь, Артем хотел то ли возмутиться, то ли что-то решительно возразить, но его сдавленный возглас все приняли как радостное и безоговорочное согласие.
– Браво, господин Артемон! Завидую твоей отваге! – восхитился Каспер, прихлопнув Семина по плечу, дружески и настолько крепко, что у того согнулись колени.
– Молодец! В тебя я всегда верил! – с чувством произнес Александр Владимир ович. – И помни – мы рядом с тобой!
– Вот и хорошо. Первый раз на моей памяти не предстоит вести ужасных споров о том, кто будет первым. Ох, Темочка, ты меня удивляешь. Удивляешь приятно, – Ларса приблизила свое красивое, бледно-сиреневое лицо к его лицу, испуганному и пергаментно-бледному. Семин успел увидеть, как прекрасны, одновременно пугающе ее глаза. Казалось, еще миг и губы ведьмочки соединятся с губами эксперта-оценщика. Однако этого не случилось. Вей-Раста придвинула ногой стул и сказала:
– Садись сюда. А вы держите его. Крепко! – добавила она Буркову и Скальпу.
– Зачем это меня держать? Смилуйтесь, госпожа Вей-Раста! – воскликнул Семин, придавленный тяжелой ладонью Каспера, невольно опускаясь на сидение. У Артема было такое чувство, будто он оказался в кресле беспощадного стоматолога, и ему собирались удалить зуб. Все зубы, вместе с челюстью и без наркоза.
– Нужно держать обязательно, – Ларса выбрала одну из четырех кружечек на тумбочке и хитренько усмехнулась. – Когда пьешь зелье первый раз, возможны непредсказуемые проделки организма.
– Колбасить начнет, – догадался Сашка. – Ничего, мы будем держать основательно, – став рядом с Каспером, он схватил хозяина квартиры за плечо и за шею.
– Открой ротик, – попросила ведьмочка, медленно приближаясь к трясущемуся первоиспытателю.
– Я сам выпью. Хочу сам! – Артем попытался вывернуться и встать, но верные друзья держали надежно.
– Самому неудобно. Я помогу, – Ларса втиснула край кружки между его зубов и начала потихоньку ее наклонять.
Густая, отвратительная жидкость влилась в рот Артема Степановича. Героическим усилием он глотнул ее, почувствовал, как она проваливается, обжигая внутренности жутким пламенем. Отчего-то вспомнилась одна из средневековых пыток, когда связанному мученику вливали в горло расплавленный свинец. Подкатывая глаза, Семин задергался, забился, словно курица под лезвием ножа, но Сашка с рыцарем сумели удержать его и в этот отчаянный порыв.
– Веревками надо было вязать, – заметил взмыленный Бурков. – Ишь как колбасит!
– Еще капельку, – Вей-Раста влила остаток жидкости и удовлетворенно погладила Артема по щеке. – Молодец наш мальчик. Все выпил.
С минуту Артем сидел неподвижно, прислушиваясь к волшебным процессам в организме. А процессы воистину были если не волшебными, то подозрительно-странными. Сначала Семину казалось, будто у него отказали почки – уж слишком больно и тяжело ворочалось что-то в области поясницы. Следом ему померещился инсульт с одновременным инфарктом, поскольку в груди что-то вздрогнуло и замерло, а в голове произошел ощутимый щелчок, и тепленькая волна разлилась по черепной коробке.
– Может ему нашатыря дать под нос? – предложил Бурков, глядя с состраданием в неподвижные глаза друга.
Нашатыря Артему не потребовалось – он вскочил и, хлопая по бокам руками, как разъяренный петух, заорал:
– И-и-ииии!.. – бросился к Буркову, схватил его за горло и продолжил: – И-иии! Идиот! Сволочь! Сейчас ты у меня все остальное из кастрюли проглотишь! И кастрюлю проглотишь! И черпачком закусишь!
– Господин Артемон! – Каспер вцепился в его трясущиеся руки. – Потише попрошу! Мы только помогали тебе! Справиться с действием гадского зелья помогали!
– Держите, держите его! – пыхтя, причитал Сашка. – Совсем крышу сорвало! Это от конопли! Во растащило!
Лишь когда вмешалась Вей-Раста, Семин как-то угомонился, оставил Буркова и Скальпа, отошел к окну и стоял там, нервно подергиваясь, дыша часто-часто, красный и недовольный.
– Тёмочка, смотри, теперь я выпью. Нет здесь ничего страшного, – Ларса взяла кружку и, под настороженным вниманием мужчин, опустошила ее маленькими глотками, будто она пила не мышинно-конопляный отвар, а сок «Вико». – Вот и все, – сказала волшебница. – Через некоторое время подействует. Каспер, теперь ты давай, – она протянула рыцарю снадобье.
– Почему я? Пусть господин Сашка отведает, – попытался отвертеться Скальп, но Вей-Раста настойчиво вложила кружку в его ладонь.
Рыцарь Черепа и Розы, жутко поморщившись, поднес напиток к губам, проворчал что-то и сделал два осторожных глотка. Вдруг он зарычал и бросился к двери на балкон. Оттуда слышалось то хрипение, то гневные утробные звуки.
– Не пошло чего-то, – вернувшись, объяснил Каспер. – Не прижилось гадкое питье. Раньше делала лучше, а это – бе-е… – он скривил кошмарную рожицу. – Наверное, крылышки несвежие. Или мыши были больные. Я лучше выпью вот это, – рыцарь наклонился и достал из-под стола полуторалитровую бутылку шампанского.
