Потирая ушибленное плечо, парень двинулся дальше по своим делам.
На улице перед таверной Геренд обнаружил Потапа. Тот отчитывал девицу, похоже, одну из служанок.
— Чтоб больше ничего подобного не повторялось! — рычит Потап. Лицо хозяина таверны красное, брови бодаются на переносице, на подбородке дрожит капелька пота, никак не решаясь сорваться в полёт. — Как же ты меня подвела, Софья, ух подвела! Что теперь будет с репутацией заведения!
— Конечно, конечно! — девушка, довольно миловидная и фигуристая, стоит, стыдливо опустив глаза. — Я всё учту! Больше никаких оплошностей!
— Я понимаю, что этот упырь сцапал тебя где-то на улице. Но заказ ты уронила на него, когда он находился в таверне. Кем бы он не был, он прежде всего гость! А если мы позволяем такое отношение к одному гостю, даже если он упырь, значит, позволяем ко всем! Вот что люди подумают?!
— Я виновата…
— Пойми, Софья, я ж не просто так на тебя кричу! Это для твоего же блага! — Потап всплеснул руками. — У тебя впереди вся жизнь! Да, этот парень… волшебник… как его там… Бенедикт за тебя заступился. Но ты должна понимать! Добрые маги за ручку всю жизнь не водят! Ты должна сама искупить свою оплошность!
— Я готова… — прошептала Софья.
— Готова она, — фыркнул Потап. — Быстро дуй на кухню к Оскару. И скажи, чтобы загрузил тебя как следует!
Проходя мимо них, Геренд закатил глаза — ох уж эти людишки, до чего шумные, суетливые!
Выражение «Белые ночи» точно не про Чертянск. Куда уместнее «Чёрные дни». Утром на улицах не намного светлее, чем вчера вечером. Туча смога над городом на корню убивает все надежды увидеть голубое небо.
Прохожих чуть больше, и лица их поприветливее. Иногда даже улыбаются при виде Геренда, особенно молодежь — вечно юные эльфы, окружённые ореолом загадочности, всегда у молодых в почёте. Маленький мальчик лет пяти, увидев Геренда, даже спросил у выгуливающей его за руку женщины: «Мама, а почему у тёти острые уши?». На что женщина, с неприязнью взглянув на Геренда, пояснила: «Она продала душу демонам, сынок. Не смотри на неё».
Ближайшая магическая лавка находилась от таверны в нескольких кварталах. Это оказалось широкое приземистое одноэтажное здание. Над входом висит светящаяся магическая вывеска, гласящая «Хижина тайн Оливера Пунча». Чары явно выветрились, только половина букв светится, остальные в лучшем случае слабо мигают. Четыре окна, расположенные на фасаде дома, широко распахнуты и заставлены разным хламом. Ну или магическими артефактами, если так можно назвать чучело кикиморы с отвалившейся рукой, банку с лягушачьей игрой, потрескавшийся стеклянный шар на подставке, бычий череп и прочий мусор.
«Скорее сарай, а не хижина,» — подумал Геренд, разглядывая вывеску. Дела у хозяина лавки, идут видимо, так себе. Иначе вывеска не находилась бы в таком плачевном состоянии. Как никак лицо заведения.
Наверное, стоило бы поискать лавку поприличнее, но Геренд решил испытать удачу и постучал в дверь.
— Входи-и-и-и-ите-е-е-е! — протянул чей-то гнусавый голос, видимо стараясь таким образом вогнать клиентку в шок и трепет. — Духи пове-е-е-едали-и-и о ваше-е-е-ем прибы-ы-ы-ыти-и-и-и-и!
Дверь, получив изнутри хорошего пинка, приоткрылась под драматический скрип ржавых петель. Получив второй пинок, с лязгом распахнулась настежь. Нижняя петель хрустнула и разломилась на две части. Дверь перекосило, последняя петель героически держалась из последних сил.
Послышался звук торопливо удаляющихся шагов. Видимо, неизвестный хотел таким образом убедить гостя, что дверь открылась сама по себе.
После такого Геренду действительно стало жутковато — вдруг хозяин лавки на голову больной? Но любопытство пересилило. Да и не хотелось Геренду искать другую лавку, приставать к прохожим и выспрашивать, привлекая лишний раз к себе внимание.
Преступив порог, Геренд оказался в полутёмном помещении. Больше всего оно напоминает сарай, куда хозяева скидывают всякое ненужное барахло. В основном мебель — стулья, шкафы, тумбы, столы, даже кровать есть! Выглядит мебель так, словно лучшие её годы пришлись на Древнюю эру, вся в трещинах, словно вот-вот развалится. Ощущение, что хозяева собирали её на помойке.
Но какая волшебная лавка без магических экспонатов на продажу? И здесь они в изобилии. В помещении просто отсутствуют свободные горизонтальные поверхности. Вся мебель заставлена разнообразными волшебными вещицами… волшебными с точки зрения хозяина. С точки зрения Геренда — точно такой же хлам, как и тот, что выставлен на окнах. Возможно, пара магических предметов действительно затесались среди мусора, но как найти их, когда взгляд цепляется за бесполезное барахло?
Видимо, с точки зрения хозяина заведения именно так должна выглядеть волшебная лавка. Как помойка.
— Ничего не говори-и-и-те-е-е! — прогнусавил кто-то из-за ближайшей горы мусора. — Я зна-а-а-аю, зачем вы здесь, ю-ю-юная ле-е-еди.
— Ну и зачем же? — с плохо скрытым сомнением спросил Геренд.
— В вашем се-е-е-ердце гори-и-и-ит ого-о-о-онь! Но вашу любовь отвергли-и-и-и! Молодой па-а-арень не цени-и-и-ит ваши чу-у-у-увства!
— На самом деле я бы не отказался прибить одного наглого архимага, — сказал Геренд, снова забыв использовать женский род в речи. — Но он мне ещё нужен, к сожалению.
Обладатель гнусавого голоса на пару секунд замялся, но, видимо, собравшись с мыслями, продолжил с прежним энтузиазмом:
— Вам поможе-е-е-ет любовное-е-е-е зелье-е-е-е! Юные леди только за ними и прихо-о-одя-я-ят!
— Мне поможет только заклинание по смене пола. А парню… в смысле, хреномагу — заклинание прочистки мозгов, — проворчал Геренд. Спектакль ему уже надоел.
Обойдя ближайшую гору мусора, он обнаружил спрятавшегося за ней человека.
Тщедушный, худой как цапля, более того, даже внешне похож на эту птицу. Руки и ноги длинные, худые, если ветер сильно дунет — переломятся. На макушке протоптала широкую тропинку лысина. На глазах массивные очки-окуляры. Длинный предлинный нос с горбинкой. Имеются небольшие усы, кончики по-пижонски смотрят вверх. Безвольный скошенный подбородок.
Одет человек в покрытый блёстками фиолетовый халат по колено, на ногах башмаки с острыми загнутыми концами.
При виде Геренда человек забегал глазками по сторонам и неуверенно загнусавил старую песенку:
— Приве-е-е-етствую, юная ле-е-е-еди-и-и-и…
— И тебе не хворать, — перебил его Геренд. — Ты хозяин этой лавки? Оливер Пунч?
Тот кивнул, но как-то очень неуверенно. Немного подумал, почесал лысину и снова кивнул, уже увереннее.
— Вроде бы ещё да. Мои долги пока не достигли состояния, когда лавку отберут за неуплату, — он печально вздохнул.
— Есть что-нибудь из этого списка?
Геренд протянул ему список. Почему он не убежал из лавки со всех ног, бывший вампир и сам понять не мог. Ловить у Оливера Пунча явно нечего.
— Тэк-с, тэк-с, — Оливер пробежался глазами по списку. — Хм, хм… ясненько. Вы хотите приготовить укрепляющие и восстанавливающие зелья? — он вопросительно посмотрел на бывшего вампира. Линзы очков сверкнули.
Геренд замер. Как этот чудак отгадал?
— Да, — кивнул он. — Хочу.
— Тогда должен вас предупредить. Эти зелья довольно сложны в приготовлении, и новичку такую задачу не потянуть. Необходимо постоянно находится рядом, в нужное время накладывая на напитки чары в зависимости от стадии процесса брожения.
С каждым услышанным словом мнение Геренда об Оливере менялось в лучшую сторону. Произнося свою речь, хозяин лавки преобразился, в глазах огонь, слова льются уверенно, даже голос стал менее гнусавым.
Он явно смыслит в том, о чём говорит!
Что-то внутри шепнуло Геренду, что Оливеру можно доверять. Да, он чудак. Да, лавку ему стоило назвать не «Хижина Тайн», а «Помойка Ужаса». Но что-то в нём такое есть, неуловимое, достойное доверия.
«Стоп! — мысленно остановил себя бывший вампир. — Уж не та ли это самая женская логика?»
Геренд похолодел. Новое тело начинает диктовать свои условия?
