— Катись в ад! — захлёбываясь кашлем, рявкнул Геренд. В сторону неизвестного доброхота он даже не обернулся, не до него. Кашель рвал лёгкие изнутри в мелкие тряпочки. Демоны! Не стоило останавливаться на мосту, вдыхать ядовитые испарения.
— Я помогу! — не унимается неизвестный доброхот. На плечо опустилась чья-то рука. — Я отведу вас к…
— ПОШЁЛ ВОН! — рявкнул Геренд, резко обернувшись.
Перед ним стоит самый обычный человек. Судя по широким штанам на подтяжках, испачканных в черной маслянистой жидкости — один из работников мануфактур. Лицо угловатое, слегка потрёпанное жизнью, работой, алкоголем и шестнадцатичасовой рабочей сменой.
Работяга явно ничего не злоумышлял против Геренда. Им двигало вполне очевидное желание помочь. Особенно такой красивой девушке.
Выражение лица работяги, едва он взглянул Геренду в лицо, изменилось. Словно он увидел не эльфа, а… демона прямиком из ада.
— А-а-а-а-а, изыди!!! — завопил он, осеняя то себя, то Геренда святым кругом. — Изыди, чёрт!
— Ты совсем сбрендил, идиот? — спросил бывший вампир, удивлённый такой реакцией.
Вместо ответа работяга сиганул с моста в мутные воды, подняв фонтан аж до крыш домов. Вынырнув, он поплыл прочь от Геренда, оставляя пенистый след. Скоростью работяга развил такую, что без магии явно не обошлось. Гулявшие вдоль берегов реки мальчишки тыкали в него пальцами и хохотали.
Геренд озадаченно проследил взглядом за работягой и покачал головой. Ну просто город чудаков. Эльфы, конечно, редкие гости на западных окраинах, многие их недолюбливают, но это не повод так себя вести! Другие чертянцы реагируют вполне адекватно.
Один плюс — кашель прошёл сам собой.
Геренд взглянул на своё отражение в стеклянной панели уличного фонаря. Мутная поверхность отразила милую остроухую девушку с чёрными волосами и злыми зелёными глазами. Никаких тебе чертей или демонов. Видать, работяга надышался чем-то интересным на своей мануфактуре.
В любом случае задерживаться на проклятом мосту точно не стоит.
Подобрав корзину и мешочки с травами, Геренд продолжил прерванный путь к таверне. Тёмные мысли тоже возобновили круговорот в голове бывшего вампира.
Что же делать? Спросить у Парацельса напрямую? Ну да, так он и признается. Архимагу отбрехаться — как кружку вина залпом осушить. Поймать его с поличным за приготовлением зелья? Так Геренд ничего в зельеварении не смыслит, вряд ли он отличит зелье против вампиров от микстуры для головы. Если только не привлечёт кого-то со стороны.
Вспомнив об Оливере Пунче, Геренд некоторое время обдумывал эту возможность, но потом махнул рукой. Ну его, от греха подальше…
За размышлениями Геренд сам не заметил как вернулся. Здание таверны выплыло из-за угла, встретив бывшего вампира громкими криками на всю улицу. Вполне заурядное явление, горячительные напитки очень располагают, чтобы подрать глотку на радость соседям. Но в этот раз вопли показались Геренду чрезмерно громкими даже для толпы подвыпивших мужиков.
Остановившись метрах в десяти от таверны, Геренд прислушался. «Славься во век, великий архимаг Парацельс!» — донеслось до бывшего вампира: «Слава Величайшему!»
Нехорошее предчувствие заскреблось в груди Геренда. Одним прыжком он оказался рядом с дверью и рывком распахнул её настежь.
По всей таверне летают крылатые младенцы с голыми розовыми задами. Одни что-то неразборчиво пищат на птичьем языке, другие разбрасывают лепестки роз, выхватывая их прямо из воздуха, третьи втихую подъедают содержимое тарелок, четвёртые… в общем, маленькие паразиты все при делах.
Часть столов сдвинута в центр помещения, образуя что-то вроде рыцарского «круглого стола». Вокруг него, положив друг другу руки на плечи, сгрудились посетители таверны и хором славят Парацельса. У всех в руках пивные кружки, а рожи такие счастливые, словно их обладатели выиграли в лотерею миллион империалов.
Парацельс сидит во главе стола и пивной кружкой дирижирует оркестром. Рядом с ним примостился счастливый Потап, баюкая в руках очередной серебряный слиток.
И самое главное — запах парцеяда. Ядрёный, пробирающий до костей запах колбасы и чеснока, настолько концентрированный, что можно наесться досыта, лишь глубоко вздохнув. И напиться тоже.
На лице Геренда не дрогнул ни один мускул. Забравшись на круглый стол, он прямо по столешницам двинулся к архимагу. Тарелки и кружки слабым звоном протестовали, когда бывший вампир случайно задевал их башмаками.
Волшебник не сразу заметил Геренда, продолжая размахивать кружкой. Но когда заметил — обрадовался.
— Геренд, мужик! — воскликнул он. — А я всё думал, кого мне не хватает! Так и знал, что про кого-то важного забыл!
— Да что ты? — Геренд остановился в шаге от волшебника, глядя на него сверху вниз. — А я вот не забыл!
Он швырнул Парацельсу корзину, и тот свободной рукой ухитрился поймать её.
— Что это? — волшебник озадаченно глянул на мешочки с травами, принюхался и расплылся в довольной улыбке. — А-а-а, травы из списка! Какой ты молодец Геренд!
Он сунул корзинку в карман плаща, ухитрившись каким-то образом вместить её всю без остатка. Ткань даже не оттопырилась. Геренд не стал напоминать, что необязательно было пихать всю корзину. Просто переложил бы в карман мешочки с травами, но архимаги ведь не ищут лёгких путей!
— А что на счёт тебя? — спросил Геренд, скрестив руки на груди. — Ты мне кое-чего обещал, не забыл?
— А чего это баба рот на Величайшего разевает?! — возмутился чей-то пропитый голос сбоку. Его поддержал нетрезвый хор. Кто-то протянул к Геренду руку, вампир пнул её хозяина так, что тот отлетел к противоположной стене.
— Эй, эй, попрошу без драк! — взвыл Потап. — У меня культурное заведение! Хотите выяснить отношения — добро пожаловать на улицу!
Из теней выступили суровые тролли-вышибалы, прятавшиеся в тёмных углах с искусством заправских ассассинов. В руках они держат увесистые дубинки — тонкий намёк, что слишком буйные будут наказаны.
— Ты о чём? — Парацельс непонимающе уставился на Геренда.
— Ты говорил, что будешь готовить зелья. А ты чем занят?
Внешне Геренд спокоен, голос ровный, взгляд равнодушный, но в груди у него словно горит костёр — настолько взбесило его поведение Парацельса. Каждое сказанное слово подбрасывает дрова в топку, и пламя горит всё ярче, грозя вырваться наружу и перерасти в пожар.
— Тестирую парцеяд на подопытных… угощаю парцеядом своих новых друзей! Сам пью только пиво! — Парацельс продемонстрировал Геренду кружку. — Хочешь проверить?
— Я не знаю, пиво ты там пьёшь или что другое. Ты обещал готовить зелья!
— День длинный, — пожал плечами Парацельс. — Успею ещё.
Неизвестно, чем бы всё закончилось. Возможно, Парацельс и Геренд окончательно разругались бы. Но в происходящее вмешалась третья сила.
По скрипучей деревянной лестнице Софья неторопливо спускается в винный погреб. Здесь Потап хранит целое море вина, коньяка и других напитков. Ряды просмоленных бочек на подставках теряются в темноте. Кожу лица и рук обжигают потоки холодного воздуха — весьма ощутимо после протопленных верхних помещений. В ноздри бесцеремонно врывается сильный запах вина.
Это не единственное помещение погреба, хоть и самое большое. Он разделён стенами на разные отсеки. Это сделано для того, чтобы не хранить вместе несовместимые продукты. За вином для клиентов постоянно спускаются слуги, что делает погреб одним из самых посещаемых мест в таверне. Но только не сейчас. Парацельс своим парцеядом словно магнитом стянул к себе не только клиентов, но и почти всех слуг во главе с хозяином таверны.
Впрочем, помимо Софьи в погребе сейчас присутствует ещё кое-кто. Рядом с деревянной лестницей, по которой спускается Софья, около одной из бочек с вином стоит девушка, служанка. В руках у неё поднос с пятью кружками и горящей восковой свечой, единственным источником света в подвале.
Девушку зовут Снежана.
Софья и Снежана — хорошие подруги. Даже в таверну они устроились почти в одно время. Девушки сразу сдружились, обнаружив друг у друга схожие взгляды на жизнь и, самое главное, острое желание поскорее охомутать парня посимпатичнее. И, желательно, побогаче.
