Дверь за Малышкиными захлопнулась. В квартире еще секунд пятнадцать стояла тишина, потом Юлька подпрыгнула несколько раз на месте и закричала:
– Ура, долой шнурков, да здравствует свобода!
Алиса ту же помчалась к себе в комнату, поставила диск с записью Михиной группы и вернулась на кухню, пританцовывая. Квартиру заполнил очаровательно хриплый голос Швыра. Он вещал рэперской скороговоркой:
Зимнее утро, холод за окном,
будильник как напильник, в постели тепло,
вырублю будильник, в школу не пойду,
школу эту видел я в гробу…
Швыров выслушал свой текст с недовольным выражением лица и тут же начал оправдываться в том смысле, что эта песня – «Убей свой будильник» – хотя и была в свое время хитом, довольно слабая и написана очень давно… Теперь у него другие интересы.
Все трое продолжили чаепитие. Алиса принялась ухаживать за Швыром, налила ему чаю и подсунула под руку вазочку с конфетами.
– Слушай, Миша, а баба Ванда помогает тебе, ну, с популярностью? – спросила без всяких церемоний Юлька.
– Нет, – рассмеялся Швыр, – я хочу всего добиться сам, без всяких магических костылей и подпорок. Мне магия, чтобы тексты сочинять или музыку, не нужна, поэтому я из принципа теткиной помощью не пользуюсь, а она на меня злится.
– Почему? – удивилась Алиса. – Разве ты не имеешь права сам выбирать свою судьбу?
Швыр объяснил, что он – последний представитель славного рода московских колдунов, который был известен в Москве с конца семнадцатого века. Своих детей у бабы Ванды не было, а знания ей нужно кому-то передать, желательно родственнику, чтобы не растерять поколениями копившуюся магическую силу. Вот она и настаивает, чтобы Миха учился ее ремеслу, пока есть время и возможность.
– И ты отказываешься? – удивилась Юля. – Не хочешь быть магом?
– Я же говорю, у меня другие интересы, – повторил с нажимом Швыр, – конечно, тетка и без моего согласия может мне Силу передать. Схватит за руку, сожмет – и готово. Она ведь очень сильный маг. Только нехорошо это, опасно, когда вся Сила сразу навалится, надо хотя бы порциями.
– Ой, а мне так хочется хоть немного колдовать научиться! – воскликнула Алиса. – За это можно все отдать…
– И я тоже хочу! – подхватила Юля.
Швыр внимательно посмотрел на девочек.
– Вы что, всерьез думаете, что не имеете к магии никакого отношения? Ну вы даете! А как же вы обе прошли сквозь магический занавес и Сухареву башню увидели? Вам странным не показалось, что вы видите домового так же ясно, как меня? Значит, у вас тоже есть Сила. Вопрос в том, сколько ее и как ее применить.
Юля попросила объяснить, чем белая магия отличается от черной. Швыр задумался. По нему было видно, что ответ на вопрос дается ему с трудом.
– Понимаете, магия – это инструмент, средство, способ оказывать влияние на природу, или на человека, или на события. Каждый, кто прибегает к магии, стремится к власти над ними. В этом смысле все люди немного маги, но в разной степени. Когда кто-нибудь ставит свечку во здравие или за упокой или угоднику какому-нибудь и хочет, чтобы его просьба исполнилась – он уже занимается магией. А четкой границы между черной и белой магией нет. Я для себя так определил: если ты стараешься изменить судьбу человека не в его интересах, а в своих, значит, ты черный маг. А если помогаешь ему или стараешься восстановить равновесие между добром и злом, то белый. Только от вас зависит, кем вы станете.
Алиса и Юля слушали Швыра затаив дыхание. А когда он замолчал, переглянулись и бросились друг другу на шею.
– Ура, – крикнула Юлька, кружась с подругой в ритме вальса, – мы волшебницы! Алиска, ты фея Красной страны!
– А ты – Голубой! – подхватила Алиса. – Ура!
Швыр с печальной улыбкой смотрел на девчонок: они так радуются, им так весело. Того не знают, глупышки, что быть магом – страшное бремя, и тяжелый труд, и неимоверная ответственность, не говоря уже об опасностях, которые подстерегают тех, кто встал на этот скользкий путь. Многие из них погибли в молодые годы страшной мучительной смертью.
Поэтому ему и не хотелось становиться магом…
В полуподвале на Сретенке громко били барабаны. Миха, что-то бормоча себе под нос, сидел за своей ударной установкой и, отбивая ритм ладонями по гулкой коже, сочинял слова очередной песни. У него была отработана собственная методика создания текстов – сначала ритм, потом слова.
Есть такая маза – вопрос жизни и смерти.
Меня сбила «мазда», я видел в полете
Мое тело, как сломанный манекен, кровь на капоте…
Это и есть ответ. Я понял, что смерти нет…
Время от времени, когда Миха принимался записывать свои рэп-мантры, там-тамы умолкали. А потом все начиналось сначала. Баба Ванда давно привыкла к барабанному бою и не обращала на него внимания. Она заварила себе чай в голубой кружке и включила компьютер, чтобы посмотреть TV Ведомости с Корделией Малышкиной. Теперь оставалось только бросить в чай несколько магических травинок для предупреждения птичьего гриппа и забраться с ногами в кресло перед монитором. На нем уже появилась прекрасная Корделия. На этот раз она даже не улыбнулась для затравки, а, придав лицу соответствующее сенсационной новости выражение, сообщила:
– Сегодня в десять часов дня сотрудниками ГИБДД из люка коллектора на проезжей части Садового кольца в районе Разгуляя был извлечен диггер в состоянии крайнего нервного возбуждения.
Ванда вздрогнула и едва не поставила чашку на черный дисковый телефон, стоявший рядом с клавиатурой компьютера. В самый последний момент ей удалось изменить траекторию движения руки и спасти их от затопления. Да и принтеру на полке под столом наверняка тоже досталось бы. Прибавив звук, она жадно уставилась на экран.
На нем возникла картинка: чуть ли не посередине Садового кольца сидит парень лет двадцати в перепачканном глиной брезентовом костюме сварщика и сдвинутом на затылок оранжевом шахтерском шлеме. Вокруг парня суетятся милиционеры и медики «скорой помощи». С обеих сторон всего в нескольких метрах от них несутся в обоих направлениях автомобили.
Вид у диггера совершенно безумный: глаза растопыренные, на лице застыла придурковатая улыбка. Врач «скорой» задает ему какие-то вопросы, а парень что-то отвечает, судя по всему, невпопад, поэтому камеру опять переключили на Корделию.
– Молодой человек уверяет, – продолжала она своим низким альтом, – что видел в подземном ходе под названием «Кирпичная труба» гигантского черного пса с бородой и усами. Это чудовище якобы с ним вступило в переговоры и велело снять у себя с передней лапы драгоценный перстень. При попытке сделать это на диггера якобы напал огромный подземный птеродактиль. Мы попросили известного зоолога профессора Максима Добермана прокомментировать это сообщение.
На экране возник щуплый, средних лет интеллигентный дядечка в синем костюме и того же цвета галстуке. Зоолог провел по лысине рукой, как будто хотел пригладить невидимую шевелюру, поправил круглые очки на переносице указательным пальцем и скептически улыбнулся в камеру.
– Мы все не раз слышали разные байки, – компетентным тоном сказал он, – сплетни, слухи о всяких мутантах, якобы населяющих подземелья Москвы. С точки зрения современной науки это полный бред. Уверяю вас, в данном случае мы имеем дело с народным фольклором. В природе не может существовать такая большая собака, чтобы она могла застрять в подземном переходе, по которому свободно передвигался человек. А птеродактили вымерли много миллионов лет назад! Я считаю, что у молодого человека развился реактивный психоз на почве отравления организма радоном и другими вредными и токсичными веществами, которые могли скопиться в подземных лабиринтах Москвы. Абсолютно никаких поводов для паники нет, уверяю вас.
– Вы слышали авторитетное мнение профессора Максима Добермана, – загадочно улыбнулась с экрана Корделия, – а теперь перейдем к другим новостям…
Ванда тут же сообразила, что речь идет о Грызлове. Не иначе как это он застрял в Кирпичной трубе, больше некому. Вот старый дурак! Придется опять спускаться под землю, спасать домового. Кроме того, перстень Гиппократа может ей пригодиться как целительнице для профилактики заболеваний и омоложения клиентов. Это ведь золотое дно! Можно будет открыть астрологическую клинику врачебно-лечебной и косметической магии и даже выйти на международную арену! А там – всемирная слава и уважение зарубежных коллег по цеху. С таким артефактом – запросто.
Баба Ванда подумала, что пора бы уж объявиться Серебрякову. Время поджимает – завтра ведь двадцать первое июня. Как там у него обстоят дела с поисками останков Брюса? Она потянулась к телефону, чтобы побеспокоить профессора, но в ту же секунду зазвонил ее черный телефон, когда-то стоявший в приемной Лаврентия Павловича Берия, сталинского заплечных дел наркома. И очень сильного черного мага!
