Вечером мужчины занимались на лужайке стрельбой из лука. Билл Двер предусмотрительно завоевал репутацию самого худшего лучника за всю историю данного вида спорта; никому и в голову не пришло, что, если рассуждать логически, для того, чтобы простреливать шляпы стоящих за твоей спиной зрителей, требуется значительно более высокое мастерство, чем для того, чтобы тупо попасть в достаточно большие мишени с расстояния всего пятьдесят ярдов.
Просто удивительно, сколько друзей можно завоевать своей неумелостью, если развить ее так, чтобы она казалась смешной. Ему даже было позволено сесть вместе со старейшинами на одну скамейку.
Из трубы находившейся по соседству кузницы вылетали и спиралями взметались в сумеречный воздух яркие искры. Из-за закрытых дверей доносились свирепые удары молота. «Интересно, почему двери этой кузницы всегда закрыты?» — подумал Билл Двер. Большинство кузнецов работали при открытых дверях, поэтому их кузницы становились неофициальным местом встреч. Но этого представителя данной профессии интересовала только работа.
— Привет, шкилет. Он резко повернулся.
Ребенок смотрел на него самым проницательным взглядом из всех, которыми на него когда-либо смотрели.
— Ты ведь шкилет, правда? — спросила девочка. — Это я по твоим костям определила.
— ОШИБАЕШЬСЯ, МАЛЫШКА.
— Точно, точно. Люди, умерев, превращаются в шкилеты. И они не должны бродить повсюду.
— ХА. ХА. ХА. КАКОЙ МИЛЫЙ РЕБЕНОК.
— А почему тогда ты бродишь?
Билл Двер посмотрел на стариков. Они, казалось, с головой ушли в представление.
— ЗНАЕШЬ, ЧТО, — прошептал он в отчаянии. — ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС ЖЕ УЙДЕШЬ, Я ДАМ ТЕБЕ ПОЛПЕННИ.
— А у меня есть маска шкилета. Я ее надеваю, когда наступает Ночь Всех Пустых, — весело сообщила девочка. — Она сделана из бумаги. И нам дают конфеты.
Тут Билл Двер совершил ошибку, которую в подобных ситуациях совершали миллионы людей. Он обратился к здравому смыслу.
— ПОСЛУШАЙ, — сказал он. — ЕСЛИ БЫ. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ СКЕЛЕТОМ, ЭТИ УВАЖАЕМЫЕ ГОСПОДА ОБЯЗАТЕЛЬНО БЫ ЭТО ЗАМЕТИЛИ.
Она внимательно оглядела сидящих на другом конце скамейки стариков.
— Они и сами почти шкилеты. Замечать еще одного им не хочется.
— ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬ, ЧТО В ЧЕМ-ТО ТЫ ПРАВА, — сдался он.
— А почему ты не разваливаешься на кусочки?
— САМ НЕ ЗНАЮ. НЕ РАЗВАЛИВАЮСЬ, И ВСЕ.
— Я видела много шкилетов. Птиц и других животных. Они всегда разваливаются.
— ВОЗМОЖНО, ПОТОМУ, ЧТО ПРИ ЖИЗНИ ОНИ БЫЛИ НЕ ТАКИМИ. А Я ТАКОЙ, КАКОЙ ЕСТЬ.
— А в аптеке в Шамбли, там еще всякие таблетки продаются, на крючке висит шкилет, и все его кости связаны проволочками, — сообщила девочка таким тоном, словно делилась информацией, полученной в результате кропотливых исследований.
— У МЕНЯ, КАК ВИДИШЬ, ПРОВОЛОЧЕК НЕТ.
— А есть разница между мертвыми шкилетами и живыми?
— ДА.
— Значив, там висит мертвый шкилет?
— ДА.
— Который был у кого-то внутри?
— ДА.
— Ого.
Девочка какое-то время смотрела на далекий горизонт, а потом вдруг сказала:
— А у меня новые чулки.
— ДА?
— Можешь посмотреть, если хочешь.
Она показала ему сомнительной чистоты ногу.
— НУ И НУ. НИЧЕГО СЕБЕ. НОВЫЕ ЧУЛКИ.
— Мама связала их из овцы.
— ПОДУМАТЬ ТОЛЬКО.
Горизонт подвергся очередному осмотру.
— А ты знаешь… ты знаешь… сегодня пятница.
— ДА.
— И я нашла ложку.
Билл Двер вдруг понял, что невольно боится каждой новой фразы. Каждой теме девочка уделяла не более трех секунд. Раньше он с такими людьми не встречался.
— Ты работаешь у госпожи Флитворт?
— ДА.
— Мой папа говорит, что там ты будешь как сыр в масле кататься.
Билл Двер растерялся. Он не знал, что сказать в ответ, поскольку не понял смысла. Люди часто произносили подобную бессмыслицу, которая на самом деле несла в себе скрытый смысл — на смысл этот намекал либо тон голоса, либо выражение глаз. Но не в случае с девочкой.
— Папа говорит, у нее есть сундуки, и там хранятся сокровища.
— ПРАВДА?
— А у меня есть два пенса.
— СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ. .
— Сэл!
Они оба посмотрели на появившуюся на крыльце госпожу Лифтон.
— Пора спать, и перестань приставать к господину Дверу.
— Я ВАС УВЕРЯЮ, ОНА СОВЕРШЕННО НЕ…
— Все, говори спокойной ночи и пошли спать.
— А как шкилеты ложатся спать? Они ведь не могут закрыть глаза, потому что…
Девочку утащили. До него донеслись отрывки приглушенного спора:
— Нельзя называть так господина Двера, просто он… он… просто он очень худой, вот и все.
— Мам, все нормально. Он не мертвый, он живой шкилет.
В голосе госпожи Лифтон проскальзывали знакомые нотки тревоги — так звучат голоса тех людей, которые боятся поверить собственным глазам.
— Наверное, он долго болел.
— А мне кажется, он таким всегда был. Домой Билл Двер возвращался в задумчивости. В кухне горел свет, но он прошел прямо в амбар, поднялся по лестнице на сеновал и лег.
Он мог избежать снов, но не воспоминаний.
Он лежал и смотрел в темноту.
Через какое-то время, услышав топот маленьких ножек, он повернулся на звук.
Бледные, похожие на крыс призраки стремительно пронеслись вдоль стропильной балки и канули в никуда. Только топоток и остался.
А за призраками шла какая-то… фигура.
Ростом дюймов шесть, в черном плаще. В костлявой лапе она сжимала маленькую косу. Из темноты капюшона торчали нос цвета слоновой кости и щетинистые серые усы.
Билл Двер протянул руку и схватил фигуру. Та ничуть не сопротивлялась, наоборот, выпрямилась на его ладони и взглянула так, как смотрит профессионал на профессионала.
— СТАЛО БЫТЬ, ТЫ… — сказал Билл Двер. Смерть Крыс кивнул.
— ПИСК, — утвердительно ответил он.
— Я ПОМНЮ, — произнес Билл Двер. — КОГДА-ТО ТЫ БЫЛ ЧАСТЬЮ МЕНЯ.
Смерть Крыс снова пискнул. Билл Двер пошарил в карманах комбинезона. С полдника там должен был остаться бутерброд…
— ПОЛАГАЮ, ТЫ СПОСОБЕН УМЕРТВИТЬ КУСОЧЕК СЫРА?
Смерть Крыс благосклонно принял подарок.
Билл Двер вспомнил, как когда-то нанес визит старику, который провел почти всю жизнь в камере за какое-то преступление. Узник, чтобы не было так скучно, приручил птиц. Они гадили на его постель, ели его пищу, а он все молча терпел и загадочно улыбался, когда они влетали и вылетали через зарешеченное окно. Тогда Смерть немало подивился его поведению.
— НЕ БУДУ ТЕБЯ ЗАДЕРЖИВАТЬ, — сказал он. — У ТЕБЯ, НАВЕРНОЕ, КУЧА ДЕЛ, НУЖНО СТОЛЬКИХ КРЫС НАВЕСТИТЬ. УЖ Я-ТО ЗНАЮ, КАК ОНО БЫВАЕТ…
Но сейчас он понял того старика. Билл поставил фигуру обратно на балку и лег на сено.
— ЗАХОДИ, КОГДА БУДЕШЬ ПРОБЕГАТЬ МИМО. Билл Двер снова уставился в темноту.
Сон… Прячется где-то рядом. Чтобы неожиданно выпрыгнуть и застать жертву врасплох. Он мужественно боролся со сном. Его разбудил громкий вопль госпожи Флитворт. Билл аж подскочил. К вящему его облегчению, крик все длился и длился.
С треском распахнулась дверь амбара.
— Билл! Спускайся скорее. Он сбросил ноги на лестницу.
— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ?
— Что-то горит!
Они выбежали через двор на дорогу. Небо над поселком ярко алело.
— Скорей!
— НО ЭТО ВЕДЬ НЕ У НАС.
— Он коснется всех! По соломе пламя распространяется как сумасшедшее.
Они добежали до слабого подобия городской площади. Таверна уже вовсю полыхала, и соломенная крыша стремилась к звездам миллионами искр.
— Почему все стоят? — прорычала госпожа Флитворт. — Есть ведь насос, ведра, все прочее… Почему люди не думают головой?
Рядом с ними началась какая-то потасовка. Двое завсегдатаев бара пытались удержать господина Лифтона, который рвался обратно в дом. Он что-то отчаянно кричал.
— Девочка еще там, — сказала госпожа Флитворт. — Я правильно его поняла?
— ДА. Пламя закрыло все верхние окна.
— Но ведь должен быть какой-то выход, — огляделась по сторонам госпожа Флитворт. — Может, где-то есть лестница…
— НАМ НЕ СЛЕДУЕТ ЭТО ДЕЛАТЬ.
— Что? Но мы должны. Должны попробовать. Там же живые люди!
— ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, — возразил Билл Двер. — ВМЕШАТЕЛЬСТВО В СУДЬБУ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА МОЖЕТ УНИЧТОЖИТЬ ВЕСЬ МИР.
Госпожа Флитворт посмотрела на него так, словно он рехнулся.
— Это еще что за чепуха?
— Я ХОТЕЛ СКАЗАТЬ, ЧТО КАЖДЫЙ УМИРАЕТ В СВОЕ, НАЗНАЧЕННОЕ ВРЕМЯ.
Некоторое время она молча смотрела на него, а потом размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Лицо Билла оказалось более твердым, чем ожидалось. Госпожа Флитворт вскрикнула и сунула пальцы в рот.
— Ты покинешь мою ферму сегодня же, Билл Двер, — мрачно проворчала она. — Понятно?
Она развернулась и побежала к насосу.
Кто-то догадался принести багры, чтобы стащить с крыши горящую солому. Госпожа Флитворт организовала людей, они подняли лестницу к окну спальни, но пока один из мужчин лез туда, накрывшись влажным одеялом, концы лестницы тоже загорелись.
