Я вся подалась вперед, не желая пропустить ни слова из того, что он скажет. При этом видение о ночном свидании и ярких звездах не исчезло, оно словно проникло сюда, на кухню, добавив южного ветра и морского бриза. И там я отчетливо видела, как Эрнест выходит на берег, а по его загорелой коже текут соленые капли.
Я протянула руку, чтобы стереть с его лица соленые брызги. Видение о ночном свидании становилось все отчетливее. Эрнест приблизился, его рука легла мне на талию, под кожей фейерверком взрывались искры. Звезды загорались ярче.
Забылась и кухня, и соревнования. А в голову словно то самое молодое вино ударило.
Эрнест смотрел мне в глаза, затем он перевел взгляд на мои губы. Я подалась вперед, желая ощутить вкус его поцелуя.
***
— Лора, очнись! Ты в порядке? — Эрнест смотрел с тревогой, нависнув надо мной. Его волосы выбились из пучка и падали вниз забавными черными кудряшками.
Конечно же, со мной все в порядке! Что может быть не так, когда я лежу, а он прямо надо мной, оперся на руку, поставив ладонь у моей щеки. И я могу рассмотреть его странную татуировку, которая так и манит меня. В этот раз рисунок мне не казался живым, я даже букв там не разглядела. Даже странным показалось, что привиделось такое. Обычная татуировка с завитушками.
Еще сильнее меня будоражила совсем небольшая дистанция между нами и недвусмысленное положение наших тел в пространстве.
Кстати, когда мы успели лечь? И почему решили сделать это прямо на полу кухни?
Я испуганно взглянула на Кортелло, пытаясь прочесть ответ в его глазах.
— О, вижу проблеск сознания, — усмехнулся тот, — кажется, у тебя какая-то странная аллергия на дуриман. Едва успел подхватить, когда ты падала. А каменный пол кухни — не самое приятное место для того, чтобы прилечь отдохнуть, да еще и упав с высоты своего роста.
Неужели, мне все это привиделось? Надеюсь, я не успела наброситься на шефа с поцелуями? Ой, как неудобно бы получилось!
А интерес в его глазах мне тоже показался?
— Да, что-то голова закружилась, — я попыталась подняться, но Кортелло все еще лежал сверху, что несколько ограничивало мои движения.
Мало того, его вторая рука оказалась где-то у меня под поясницей.
— Вы там долго еще возлежать собираетесь? — раздался обиженный бас Аркадия откуда-то сверху.
Стало как-то неловко, будто меня муж с посторонним мужчиной застукал. Эрнест тоже как-то смутился и поспешил освободить меня от внезапных объятий.
Мы поднялись и тут же отошли друг от друга на приличное расстояние.
— Так что вы там говорили про необычную подачу блюда? Надо как-то по особенному сервировать его? — среди тумана в голове я едва отыскала последнюю здравую мысль, за которую зацепилось мое сознание.
— Ах да, я хотел сказать, что стоимость блюда многократно возрастает, если с ним связана какая-то история. Комичная, а еще лучше, страшная, — Эрнест словно был рад тому, что я не стала обсуждать произошедшее и вернулась к последней безопасной теме, — теперь у тебя есть своя история про дуриман. Ты можешь рассказать, что в редких случаях этот фрукт вызывает любовные грезы, и предложить смельчакам рискнуть, и проверить свою удачу. Продай им не только вкус, предложи им впечатления. Как с вином.
— А если у меня ничего такого не было в жизни? — спросила я, борясь с приступом головокружения.
— А на что же тебе фантазия? Придумай целую легенду про свое блюдо, и ты сможешь продать его в десять раз дороже, а очередь из желающих попробовать его именно в твоем исполнении будет такой, что ты сможешь прокормить и себя. и потомков.
Я с сомнением посмотрела на шефа, который стал сыпать такими пафосными словами, и на всякий случай кивнула.
— Давай-ка ты сейчас пойдешь домой и отдохнешь под присмотром своего чешуйчатого друга, — предложил шеф, — а завтра утром мы подумаем, что можно будет тебе приготовить. И что-то мне подсказывает, что лучше обойтись без экзотических продуктов.
Он с сомнением покосился на вполне безобидный фрукт. А затем всунул мне в руки аквариум и почти выпроводил из ресторана.
— Ну каков фрукт! — возмутился Аркадий, когда мы оказались с ним на улице.
— Ты про дуриман? Я не знала про то, что у меня на него реакция. А при его цене у меня вообще было мало шансов когда-нибудь узнать об этом, — ответила я фамильяру мысленно, чтобы не привлекать внимания прохожих.
— Да я про Кортелло твоего! Ишь, как ручонки распустил! Он же тебя всю облапал, пока ты падала! — в голосе Аркадия послышались какие-то нотки обиды и… ревности.
— Он не хотел, чтобы я на твердый пол грохнулась, — пожала плечами я, — ему не выгодно терять участника команды.
— Не думаю, что он с такой же нежностью стал бы того же Сладеля укладывать! — не унимался Аркадий.
— Да уж, шеф в обнимку с эльфом смотрелся бы очень двусмысленно, — рассмеялась я, представив, как суровый Кортелло ухватил нашего утонченного кулинара за мягкое место, чтобы тот не сильно им приложился при падении.
Аркадий захохотал, напугав своим низким басом проходившую мимо леди. Та принялась пристально осматривать свой наряд, испугавшись, что кто-то посчитал сочетание высоких кружевных перчаток неуместным в этот час, а затем спрятала руки под плащ.
Задержавшись взглядом на этих перчатках чуть дольше, чем того следовали приличия, я задумалась.
— Зато я там пока валялась, успела как следует рассмотреть его татуировку, — сказала я.
— Какую татуировку? — удивился фамильяр.
— На правой руке от запястья до локтя. Я когда на нее смотрю, то мне каждый раз кажется, что она шевелится, — пояснила я.
— Лорочка, ты, наверное, ударилась головой при падении, — обеспокоенно сказал Аркаша, — у Кортелло нет татуировок. По крайней мере на приличных местах.
От неожиданности я едва аквариум не выронила, а Аркадий неприлично выругался.
***
На следующее утро я планировала отправиться в ресторан, но внезапно получила сообщение от матери. Родительница извещала, что они с мужем прибыли для того, чтобы поддержать меня на предстоящем испытании.
А еще матушка очень хотела встретиться и обсудить наши семейные дела. Пришлось отложить работу и пойти в парк, где мы часто гуляли, когда я была маленькой.
— Возьми меня с собой! — взмолился Аркадий. — Если ты оставишь меня одного, я буду жаловаться на жестокое обращение с фамильярами!
— Я бы не хотела раскрывать твое присутствие, — сказала я, — мне кажется, маме будет неловко. Тем более, она очень негативно отреагировала на твое появление и рекомендовала сдать на опыты.
— Но если твоя мать — ведьма, то я почувствую ее природу, даже если она не прошла инициации и не обрела своего фамильяра, — привел он последний аргумент, и я сдалась.
Чтобы сделать его присутствие максимально незаметным, пришлось пересадить упрямого рыба в банку, поместить ее на дно сумки и осторожно пойти на встречу, надеясь не выплеснуть случайно по дороге своего магического помощника.
В парке все было как раньше: торговцы мороженым и сладкой ватой, фонтаны-шутихи и яркие стайки шумных детей. И мама, которая ничуть не изменилась.
— Лорочка! Мы все так гордимся тобой! — воскликнула она, заключая меня в объятия. — Тетушка Роза передала тебе гостинцев: квашеной капусты по секретному семейному рецепту, а еще вязаные носочки для твоего шефа.
— Мама! Ну ладно капуста, но зачем носки? Как я их должна Кортелло вручать⁈ — возмутилась я.
Но забота дорогих родственников страшнее, чем стихийное бедствие — от нее не спрятаться, не скрыться. И если уж тетушка решила передать пирожков или шапочку, то проще принять подарок, чем отказаться.
Пришлось закутать баночку с капустой в носочки и убрать в сумку. Тактичное покашливание напомнило мне о том, что в сумке уже имелся нелегальный пассажир, и размещать дары родственников нужно было осторожно.
Воспользовавшись предоставленной возможностью, я мысленно поинтересовалась у фамильяра, чувствует ли он присутствием ведьминской магии. На что Аркадий лишь отрицательно плавником помахал.
