– Можно подумать, я сижу сложа руки, – фыркнул секретарь. – Но пока доказательств нет. Не то чтобы вы мне поверили, впрочем.
«Что до Реми, он вне подозрений».
Нет, я, конечно, доверяла своему мужу. Но не настолько, чтобы верить ещё и этому скользкому типу, который недавно с невозмутимой физиономией налил мне чаю.
Хотя, конечно, если он достанет мне чудо-мазь, я первая кинусь его обнимать самым бесцеремонным способом. Не сбежит!
С этими мыслями я и вошла в общий зал. И почти одновременно со мной туда влетела полная женщина в тёмно-фиолетовом брючном костюме.
– Миледи! – просияла она. – Как же я рада вас видеть! Я Шерена Андерс. Мальчики, – это двум молодым людям, стоящим с чашками кофе, – встречайте леди Таннис, супругу милорда, которая любезно согласилась помочь с переводами. Мы чудовищно, просто невыносимо не успеваем, и это не в первый раз, – это уже мне, – так что ваша помощь будет неоценима, миледи. Неоценима!
Я невольно улыбнулась:
– Буду рада помочь. Но я не буду снимать вуаль. Недавно я отравилась пыльцой, надеюсь, по ошибке, и…
В глазах Шерены промелькнуло тепло, хотя она тут же придала себе прежний приветливо-бесстрастный вид.
– Мы выдохнули с облегчением, когда милорд сказал, что вы пришли в себя, миледи. Реми избавился от эхебской пыльцы, разумеется. Мы все надеемся, что это не повторится.
– Я тоже надеюсь, – вздохнула я. – А теперь – приступим к делу?
Работать оказалось неожиданно легко. Мне пришлось осваивать машинку для письма, с которой я была знакома весьма слабо, поэтому поначалу дело шло довольно медленно. Но потом я начала печатать быстрее и вскоре нащупала весьма недурной ритм. К тому же молодые люди – Берен, Креос и Саемон – оказались приветливыми собеседниками, готовыми и помочь с трудной фразой, и поделиться собственными заметками. А после полудня я с удовольствием присоединилась к коллегам за обедом. Нам принесли грибной суп и картофельные котлеты, весьма, кстати, вкусные.
Между делом я прислушивалась к разговорам новых коллег. Ничего серьёзного в них не проскальзывало, и я подозревала, что за этим стоят указания лорда. Действительно, вдруг я в первый же день наберу полный подол государственных тайн и сбегу в Аккару?
Мы уже заканчивали обед, как я услышала шум и встревоженный голос Реми:
– Милорд, я считаю это ошибкой. Милорд!
Я вдруг услышала знакомый звук, словно что-то катили по полу, и застыла. О нет! Неужели…
В следующее мгновение Шерена и Саемон резко вздохнули. Я повернула голову.
Лорд Таннис, одетый в великолепный костюм, наблюдал за нами из своего кресла, сложа пальцы под подбородком. И стояло это кресло прямо в дверном проёме.
– Я решил, что пришло время сделать мою работу более… открытой, – произнёс он с лёгкой иронией. – По совету моей жены, но прежде всего потому, что я сам так решил. Думаю, будет разумно, если вы пока не будете ни с кем делиться этой небольшой новостью.
– Разумеется… конечно… – раздались нестройные возгласы.
– Вы великолепно выглядите, милорд, – спокойным и уверенным тоном произнесла Шерена. – Если вы захотите выйти в свет по-настоящему, у вас будет наша полная поддержка и доверие вам. Если нет, мы в любом случае будем хранить вашу тайну.
Лорд кивнул:
– Благодарю вас всех. Наша работа не изменилась. Миледи Таннис здесь в качестве переводчицы, и я прошу вас помочь ей…
Лица молодых людей едва заметно напряглись.
– …и не рассматривать как конкурента, – завершил мой муж, и лица разгладились. – Непотизм я не поощряю, а вот талантливый личный секретарь мне точно не помешает.
Это он намекает, что карьеру мне не сделать в любом случае?
– О, я и не собиралась становиться ничьим конкурентом, – мурлыкнула я. – Разве я в состоянии затмить такое яркое светило, как мой обожаемый супруг? Все мои мечты о том, чтобы быть с ним рядом, помогать по мере моих скромных сил и облегчать его труд на благо государства. Ведь так, милорд?
Берен с изумлением, но и с каким-то одобрением покосился на меня. Креос и Саймон, не моргая, благовейно смотрели на милорда, но как-то уж слишком благовейно. У меня было такое ощущение, что все прекрасно поняли мой сарказм, включая чересчур бесстрастную Шерену. Но, как настоящие дипломаты, промолчали по этому поводу.
– Ваша тонкая ирония освещает мне путь, безусловно, – невозмутимо согласился мой муж. – Миледи, пока остальные наслаждаются десертом перед тем, как продолжить работу, не соблаговолите ли побеседовать со мной за чашкой чая? Не волнуйтесь, Реми похитил часть десерта для нас обоих.
– Вот почему пирожных в этот раз так мало, – пробормотал Креос.
– Креос! – шикнула Шерена. – У тебя никакого пиетета перед милордом!
– Я согласна с Креосом, – заметила я, вставая. – Пирожные важнее. Особенно когда их умыкают совершенно возмутительным образом.
Я покосилась в дверной проём, где маячил Реми, и со злорадством увидела, как тот немного смутился под чересчур пристальными взглядами молодых людей. Кажется, ему это ещё припомнят.
– И ещё, – произнесла я, уже вступив в приёмную и обернувшись к своим новым коллегам, – я восхищена поступком милорда и его смелостью. И его доверием к вам. Мне кажется, это многого стоит.
Реми отреагировал на эту реплику непроницаемым взглядом. Мой муж поднял бровь в своём кресле-коляске:
– Весьма признателен за такую лестную характеристику, миледи. Но если вы закончили с вдохновенными речами, идёмте.
Я со вздохом последовала за ним. Что-то мне подсказывало, что ничего хорошего меня не ждёт.
Когда я закрыла за собой дверь в кабинет и, не дожидаясь приглашения, уселась у чайного столика, мой муж не стал закатывать своё кресло-коляску за стол. Вместо этого он остановил кресло напротив меня.
– Кажется, вы решили, что мы и здесь будем на равных, – произнёс он негромким, но очень опасным тоном. – Как вы думаете, как я к этому отнесусь?
Я бросила взгляд на диван, где я лежала сразу после отравления. Кажется, в этот раз побыть хрупкой розой в обмороке не получится.
– Ммм… не очень хорошо? – рискнула я.
– И это мягко сказано. Или я вижу беспрекословное подчинение, или вы без одежды, в одном кружевном фартучке садитесь на тот стул и начинаете печатать под диктовку. Других вариантов у вас не будет.
«Да ладно, я вам не верю», – хотела произнести я. Но вдруг поняла, что даже в кресле лорд окажется сильнее. Ему стоит только притянуть меня к себе и…
…Кстати, а этот кабинет весьма похож на звуконепроницаемый. Вот чёрт! И оставлять мужа с расцарапанной физиономией в собственном департаменте как-то не хотелось. Особенно после такого знакового события, как его первое появление среди подчинённых.
– Ничего не получится, – серьёзно сказала я. – Вы будете всё время пялиться на мою голую грудь, не прикрытую фартучком, работа будет валиться у вас из рук, вас уволят, отберут дом и состояние, и нам придётся попрошайничать, вступив в бродячий цирк. Или зарабатывать вязанием.
– Страшно подумать, что вы способны связать под настроение, – хмыкнул мой супруг. – Петлю для эшафота с весёленькими розочками?
– У нас, в отличие от Аккары, запрещена смертная казнь, – парировала я и помрачнела. – И зря. Майя Хмаль, к примеру, вела бы себя совершенно иначе, если бы я соткала ей коврик в тон цвета виселицы. С клубничкой по краям.
– Дерзкая и кровожадная, – с иронией произнёс мой муж. – К слову об Аккаре и виселицах…
– Да?
Лорд на секунду отвлёкся, повернувшись к письменному столу. Я же обернулась к изящно накрытому чайному столику, протянула руку к чайнику – и остановилась. Нет, чаю мне совсем не хотелось. А вот нагло сожрать пирожное с нежным розовым кремом…
Я решительно схватила одно и заглотила половину, не обращая внимания на иронический взгляд супруга. У меня обеденный перерыв, и мне нужно вкусненькое.
Тем временем мой муж взял в руки несколько листов с отпечатанным текстом, и я узнала собственный перевод.
