- Нет, спасибо! – поспешно сказала я, понимая, что при свахе петь, тем более, не буду. – Я далека от музыки. Абсолютно далека. Мои таланты заканчиваются на танцах.
- Это тоже неплохо. А ну-ка, идемте.
Он встал со скамейки и протянул руку. На указательном пальце блестел родовой перстень, запястье обвивали часы с магическим зарядом, которые останавливались только со смертью владельца. Длинный рукав добротного сюртука скрывал старческую дряхлость, шею обхватывал ворот белоснежной рубашки, подчеркивающей седину волос … Коксфорт был весь соткан из старого доброго времени. Он являлся человеком прошедшей эпохи, когда мужчины относились к женщинам совсем иначе. В его лице, с чуть крупноватым носом, с белыми бровями и россыпью морщин вокруг глаз, сквозило жизнелюбие. Он стоял с раскрытой ладонью, ожидая когда я подам руку и, уверена, готов был так стоять долго. Он проявлял уважение в каждом движении, в каждом шаге, в каждом слове. Он не относился ко мне, как Иллинктон и не требовал невозможного, как Бишоп.
Он был просто стариком с тростью и шляпой набекрень… Я грустно усмехнулась.
- Куда вы зовете?
- Недалеко есть чудный трактир. Идемте-идемте, там постоянно играют музыку, подарите мне танец. А то, знаете ли, я уже и подзабыл, что это такое.
***
Мы, действительно, танцевали! Немного неуклюже, старомодно, но вполне достойно. Завсегдатаи трактира хлопали в такт и добродушно улыбались, глядя на столь необычную пару. А я сравнивала Коксфорта с Альере, который совсем недавно точно так же вел меня в танце.
- О чем задумались? – спросил старик, когда музыка кончилась.
- О жизни.
- Странное время для философских размышлений, - хохотнул он.
- Действительно. Прочь лишние мысли! Вы хорошо танцуете, господин Коксфорт.
- С такой партнершей грех оставаться старой развалиной.
Мы вернулись к столику. Коксфорт аккуратно придвинул мне стул.
- Чай или сок?
- Лучше сок, - благодарно улыбнулась я.
Повинуясь щелчку, к нам подскочила бойкая девица и выслушав пожелания, уверила, что сок принесет наисвежайший.
- Хороший трактир, - прокомментировал ее расторопность Коксофорт. – Я тут частенько бываю. После смерти супруги начал захаживать. Вы не подумайте плохого! Кроме чая ничего не пью. Просто тяжело дома одному, а тут хоть люди, - он обвел взглядом посетителей. – Вы же, наверняка, думаете, зачем такому старому пню, как я, молодая жена? Знали бы, как страшно помирать в одиночестве… Как жутко понимать, что во всем мире нет ни одного родственного человека. Вот помру и что? Кто похоронит? Считаете, прислуга обеспокоится? Да они сбегут в этот же день, прихватив из комода последние деньги! Думал, что сын да внучка позаботятся, а оно, видите, как вышло…
- Но вы же понимаете, что из меня невеста… - я запнулась не найдя подходящих слов.
Что сказать? Что не люблю? Так он и сам это понимает. Что не представляю себя в одной постели? Так он и не просит.
- Хорошая вы невеста. И женой станете достойной, - голос Коксфорта звучал серьезно. – Поймите, Арабелла, я не жду нежностей и маленьких детишек. Всегда был верен первой супруге и надеюсь хранить ей верность до самой смерти. Все, что от вас требуется – это скрасить последние месяцы старого человека. Мне все равно где вы воспитывались, какой магией обладаете, я даже закрою глаза, если вы заведете молодого и крепкого любовника.
- Что вы…
- Не перебивайте, дайте договорить, - он вздохнул. – Я ведь все прекрасно понимаю. Но и вы поймите. Мне осталось недолго, а пустой дом действует слишком угнетающе.
- Но вы меня совсем не знаете.
- У вас доброе сердце, я это чувствую, - Коксфорт похлопал себя по бокам, будто проверял карманы, а потом достал из одного из них коробочку с кольцом. – Я делаю вам официальное предложение, госпожа Крэт, выходите за меня замуж. Вы будете мне дочерью, внучкой, близким человеком. Будете жить в теплом и большом доме. У вас есть увлечения? Может любите преподавать? У меня найдутся средства, чтобы открыть школу. Или любите шить? Откроем мастерскую. А еще в доме есть чудесная библиотека и прекрасный сад. Библиотеку собирала покойная супруга, там должно быть много женских романов, вам бы они понравились. Соглашайтесь, Арабелла. Я не буду запирать вас дома, не буду требовать невозможного. Мы можем стать хорошими друзьями. И вы останетесь единственной наследницей большого состояния.
- Господин Коксфорт, это довольно неожиданно… А как же… - я смутилась. – А как же консумация?
- Не думаю, что вы жаждете провести со мной брачную ночь, - он улыбнулся.
- Но вдруг кто-то проверит.
- Кто? Пока я жив никто посторонний проверять не полезет, а после моей смерти, тем более. Родственников у меня нет, делить наследство вы не с кем не придется. Развестись с вами я вряд ли захочу, а коли развод будет инициирован с вашей стороны, отсутствие брачной ночи пойдет лишь во благо. Мне нужна жена, а вы самое чистое и искреннее создание, что я встречал в последнее время. Я не тороплю с ответом, просто пообещайте подумать.
- Обещаю.
И я, действительно, думала. Всю дорогу обратно домой и весь оставшийся вечер я думала, думала, думала… Казалось бы о чем думать? Либо проявить себя расчетливой особой и быстро соглашаться на брак, либо гордо отказать, аргументировав, что выходить замуж за старика – отвратительно. Но я уже не была ни той, ни другой. Мое положение не давало возможности ответить твердое «нет», а сердце не позволяло сказать «да».
Ведь Коксфорт - не Альере… И дело не в молодости. Просто у Коксфорта не было столь притягательного взгляда, столь бархатного голоса, столь яркой улыбки. Альере сказала бы «да» не раздумывая.
Ох, я бы с удовольствием отказалась от брака, если бы кто-нибудь взял на работу незамужнюю девушку. Проклятые правила! Женщине и так тяжело устроиться в жизни, еще это извечное «ваше место дома, у плиты». Да я бы с удовольствием стояла у плиты, если бы за это платили деньги!
Будучи замужем, можно получить многое. Например, уважение в обществе. Разве холостую красотку будут уважать? Никогда. Без супруга ты никто. Увы, в этом заключалась правда нашего мира.
Но стоят ли все эти плюсы брачного союза с Генри Коксфортом?
Я поднялась со стула и прошла к окну. Кажется, начинался дождь, небо было серым и темным, идеально подходящим к настроению.
- Госпожа Крэт? – матушка постучалась и тут же заглянула в комнату. – Как насчет чашечки чая? Я испекла печенье.
- Благодарю, не хочется.
- Напрасно, печенье очень вкусное. У вас в городе нет такой муки, она производится только в ковене, - заметила она, прежде чем удалиться.
За окном начали падать первые капли, а из гостиной слышался голос Альере.
Он что-то эмоционально рассказывал и я волей-неволей прислушалась. Уверена, пару раз мелькнуло имя «Фелина».
Я взглянула в зеркало и, поправив прическу, направилась к ним.
- … она сильно изменилась, - мужчина сидел спиной и я пожалела, что не видела его лица. – Сегодня, пока мы разговаривали, я явственно ощутил, что…
- Госпожа Крэт! – воскликнула матушка, прерывая сына. – Вы все-таки решили попробовать печенье?
Сваха обернулся.
Его взгляд был тяжелым и пронзительным. Он проникал сквозь кожу и оставлял глубокие борозды в душе. Альере считал меня продажной сторонницей Иллинктона.
- Белла, - холодно произнес он. – Присаживайтесь. Я уже ухожу.
Матушка взяла его за рукав.
- Подожди чуток, мне понадобится твоя помощь.
- Как скажешь.
Она налила мне чай, поставила на середину стола поднос с печеньями и повернулась к сыну.
- Магические свечи иссохлись, надо напитать. Я месяц назад просила соседа подсобить, но от него толку… сам знаешь.
Альере пообещал сделать все возможное и матушка принесла из кладовки четыре толстых, витых свечи.
Я сидела за столом и следила за мужскими пальцами. Магия всегда завораживает, а когда эта магия исходит от дорогого тебе человека, тем более. Я так увлекалась зрелищем, что едва не пропустила фразу, вскользь брошенную матушкой.
