— Ого. — я смотрю на розовое пластиковое сердечко у себя в руке и понимаю, что карманов-то у меня сейчас нет. Ладно, в руке пока подержу.
— Проходи в гостиную. — говорю я Шизуке, ища взглядом куда бы пульт положить… в карман брюк? Но брюки в гостиной.
— Кента-кун. У меня в гостиной Шизука. — раздается голос Натсуми: — я на столе сижу голая, а она на меня пялится. Так и должно быть?
— Ну вообще да. — спешу я на голос: — в прошлый раз получилось. Я уверен…
— Натсуми голая. — сообщает мне Шизука: — ты ее только что?
— Да, Натсуми голая и да, только что. Но у нас не получается. Ну… то есть не так хорошо получается. Вот у меня есть варианты. Например, что ей нравятся, когда на нее смотрят.
— Я — смотрю — отвечает Шизука.
— Хм. Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я у Натсуми, которая устроилась на столе, закинув ногу на ногу и меня где-то совсем глубоко свербит мысль — а что будет, если она встанет? Останутся ли следы на лакированной поверхности?
— Странно — отвечает та: — я уже как-то привыкла к мысли, что умираю. Ну то есть я продолжаю умирать, но могу прожить намного дольше чем рассчитывала. Мне придется строить планы, думать о том, куда мне поступать и кем работать. Возможно, я даже заведу семью. Все это очень странно.
— Нет, я про текущий момент. С нами вот Шизука, это же необычно. Парочки занимаются любовью вдвоем… ну как правило. А тут Шизука, твоя одноклассница, да еще и одетая, а ты — голая.
— А… ты к тому возбуждает ли это меня? — догадывается Натсуми и качает головой: — не возбуждает. Ни капельки. Извини, Шизука-тян, но ты не сексуальна.
— О, она еще как сексуальна — отвечаю я: — это просто в глаза не бросается.
— Ты грязная и похотливая шлюха — монотонно говорит Шизука: — как тебе не стыдно? Сидишь тут с раздвинутыми ногами. Ты же хочешь, чтобы тебя трахали как дешевку, пятеро грязных мужиков с волосатыми руками, чтобы осквернили тебя у всех на глазах, а тварь?
— Что⁈ Ты что говоришь… — поворачиваюсь я к Шизуке: — прекрати так…
— Мне Бьянка-сама сказала — поднимает палец Шизука и кивает на Натсуми: — что ей нравится так.
— Н-ничего мне не нравится. Я вам не мазохистка какая… — слабым голосом отвечает Натсуми: — вы неправильно… я не такая…
— Ты просто шлюха. Шалава. Нимфоманка, которая готова отдаться первому встречному. Дрянь. Подстилка. — продолжает монотонно говорить Шизука и Натсуми стискивает зубы и закрывает глаза, отчаянно мотая головой.
— Нет! — кричит она: — я не такая! Я…
— Представляешь, если бы тебя сейчас увидели твои родители — подхватываю я: — ты лежишь, раздвинув ноги на потеху своим одноклассникам, которые сейчас запишут видео и наснимают фоточек и завтра их увидит вся страна, нет, весь мир! Все увидят какая ты на самом деле, отличница и примерная дочь известного и уважаемого человека! Все поймут, что ты на самом деле дешевая шлюха, которая…
— Нет! — вырывается из Натсуми и она откидывается назад, стянутая судорогой, я тут же подхватываю ее на руки, она вырывается из рук, но я держу крепко, следя чтобы не ударилась головой. Она бьется и вырывается, соленые брызги заливают лицо Шизуки, которая держит ее ноги, у меня происходит просто дьявольский стояк от самой ситуации, но сейчас не время, сейчас надо Натсуми спасать от последствий ее же оргазма.
Наконец она затихает. Встает и что-то ворчит про себя Шизука, отряхиваясь и вытирая лицо ладонью.
— Что? — не слышу я.
— Второй раз уже — говорит Шизука: — она мне… на лицо. Дождется, я ей на лицо тоже кончу.
— Кхм. — не знаю, что и сказать? Кончи, Шизука? Или там — а давай сперва у Натсуми спросим, как она к этой идее относится? С другой стороны, у Шизуки не спрашивали ничего, кончили на лицо и все тут. Дискриминация. Непорядок.
— Спасибо — говорит Натсуми, все еще тяжело дыша: — да, я чертова эксгибиционистка. Оказывается меня такое вставляет. Мне страшно.
— От чего страшно то?
— От того, что меня такое заводит. Что дальше? Буду ходить по вечерам голой, в длинном пальто в парке и распахивать его перед незнакомыми школьниками? На самом деле найду пятерых волосатых мужиков? И правда стану легкодоступной подстилкой? — Натсуми закрывает глаза: — мне страшно. Куда моя жизнь катится…
— Интересный факт — говорю я: — пока На-тян считала, что умирает, все было в порядке. А как только поняла, что не умирает — так начались угрызения совести.
— Тебе легко говорить, ты — бесстыжий и ты парень. Я — девушка. Вот твои родители что скажут, если… вернее вот что сказали на твою выходку в «Кола Джап»? Наверное, твой папа еще сказал, что «молодец сынок!», да?
— Было такое — чешу я в затылке, отпуская на свободу ее грудь, которую я сжимал на всякий случай.
— А вот если бы твоя младшая сестренка такой номер выкинула бы — ей бы влетело. Мальчикам можно, девочкам нельзя. — говорит Натсуми: — вот такое противоречие.
— Дискриминация по гендеру, угу — киваю я: — но ты не переживай. Во-первых, зная твои фетиши мы поможем тебе с ними справится без ущерба твоей репутации. У нас же клуб экзорцистов… верно? Мы все с прибабахом, и все друг друга поддерживаем, какими бы странными не были наши предпочтения. Вот ты же Наоми-тян не осуждаешь? Даже помогаешь ей… и мы все к тебе так же относимся. Ты главное не бойся, расскажи нам все, что тебя заводит и мы постараемся осуществить все что возможно. И конечно же это все — останется между нами. Что происходит в Клубе Экзорцистов — остается в Клубе Экзорцистов.
— Мне надо переодеться — подает голос Шизука: — я вся мокрая.
— В ванной есть запасная пижама — говорит Натсуми: — и полотенца. Я давно у Мидори дома свою запасную одежду держу.
— Угу. — Шизука начинает вставать с дивана, но Натсуми оказывается быстрее. Она поднимает руку вверх и в ее ладони я узнаю пластиковый пульт в форме сердечка. У Шизуки расширяются зрачки и она пятится назад, но Натсуми уже нажимает кнопку!
— Ааа…ууу…. Н-не надо! П-п-п-пожалуйста! — Шизука складывается пополам и падает обратно на диван. Натсуми поворачивает голову ко мне.
— Она все равно уже мокрая — пожимает она плечами: — ты говорил что она прячет свою сексуальность… дашь мне проверить? Раз уж все что происходит в Клубе — остается в Клубе?
— Я-я-я-я тебя убьюююююю! — угрожает Шизука с дивана: — т-т-ты!
— Да, я. Знай свое место, девочка… — Натсуми выпрямляется и откидывает гриву черных волос назад: — я только что кончила тебе в лицо и намерена это продолжить…
— Какие вы все многогранные — говорю я: — пульт отдай, она помрет сейчас…
— Не помрет — отмахивается Натсуми: — она крепкая… а у нас еще ночь впереди.
Глава 15
Глава 15
— Жаль. — говорит Натсуми и кладет свою ногу на стол. Нога у нее красивая, ухоженные ноготочки на пальчиках, гладкая кожа… край шелкового халата сползает с коленки и падает вниз тяжелой волной желто-красных цветов.
— Но, наверное, это было неизбежно. Люди не всегда подходят друг другу. Вот и мы с тобой — не подходим. — пожимает она плечами и подносит ко рту чашечку кофе. За окном уже светает, а мы с ней так и не легли спать. Как и каждый раз, когда пропускаешь ночной сон, утренний свет кажется чем-то нереальным, словно ты все-таки уснул и сейчас видишь какой-то странный сон. Словно бы мы с Натсуми сидим на кухне в домике Мидори-сан и пьем кофе. А на диване, укутавшись в теплый шотландский плед с красно-черными линиями — спит Шизука, открыв рот и похрапывая во сне. Милота.
— Да с чего ты взяла что мы друг другу не подходим? — спрашиваю я: — у нас все прекрасно получается!
— Конечно. Чтобы сблизится нам надо присутствие как минимум еще одного человека. И вообще это все извращение. — отвечает Натсуми: — не собираюсь всем этим больше заниматься. У меня руки устали. И спина. У меня так мышцы сто лет не болели.
— Все можно преодолеть — было бы желание — отвечаю я, закидывая руки за голову: — но заставлять тебя не буду.
