Сделав свое дело, я вернулся на место и как ни в чем не бывало растянулся у ног всхлипывающей Селистены. Сдерживая смех изо всех сил, она нагнулась и ласково потрепала меня за ухом.
Демьян стал похож на вареную свеклу. Может, он силен в молодецких забавах, но чувство юмора у него отсутствует напрочь. Посмеялся бы вместе со всеми — и уже через день об этом курьезе никто и не вспомнит. Но витязь собрался решить проблему единственно доступным для него способом — силой. Выхватив кинжал, которым еще недавно мне грозил, он бросился на меня с твердым намерением воплотить угрозу в жизнь.
Колокольчик опасности вяло звякнул и замолчал, я даже не сдвинулся с места. Ярость — плохой советчик в бою, а я как-никак отличник в скиту был по боевому колдовству, так что увернуться от летящей на меня горы всегда успею. Но отпрыгивать не пришлось.
— Стоять! — раздался рев князя.
От весельчака-князя не осталось и следа. На троне сидел правитель страны, строгий и решительный, а таких надо слушаться. Послушался и Демьян, замерев в нелепой позе с кинжалом в руке.
— Головы лишился?! Кто тебе позволил в княжеских палатах кинжал из ножен вынуть? А ну прочь с глаз моих и чтобы не являлся, пока не позову! — Голос Бодуна звенел сталью и не допускал никаких возражений.
— Как скажете, дядюшка, — отвесил поклон князю Демьян и, сменив цвет лица с красного на серый, бросился вон.
— Послали боги внучатого племянничка, вместо мозгов мышцы, — буркнул Бодун. — Все, проехали! Ну, давайте делом займемся, а то столы уже, наверное, накрыли.
Антип встал на свое место слева от трона, Гордобор что-то прошептал слуге и занял место справа. К трону выстроилась небольшая очередь просителей и жалобщиков.
Через минуту о случившемся в зале напоминали только улыбки, все еще мелькающие на лицах приглашенных. На меня смотрели уже без той брезгливости и высокомерия, с какими приняли вначале. Репутация при дворе — превыше всего. А одним врагом больше, одним меньше — это для меня уже не важно.
— Ловко ты его, — заверещал мысленный голосочек Селистены.
— У меня вообще много талантов.
— Тебе бы еще скромности немного.
— А зачем? Неужели тебе нравятся скромные парни?
— Честно говоря, нет.
— Вот именно, а так жить веселей.
— Ага, обхохочешься.
— Ты мне лучше расскажи, почему Бодун так странно себя ведет. Все государственные дела ему явно в тягость а стержень внутри присутствует.
— Он после смерти жены стал сам не свой. Это давняя история.
— Расскажи!
— Давай как-нибудь потом, тема не очень веселая, да еще у меня от твоей телепатии голова разболелась.
— Это с непривычки, скоро мысленно будешь болтать так же, как и языком.
— Это я-то болтаю? Да меня считают самой молчаливой из всех боярских дочек. Многие вообще моего голоса не слышали!
— Счастливые… — задумчиво протянул я.
— Собака страшная, как ты смеешь?
— Почему же страшная, вон твой Феликлистик считает меня очень даже красивым.
— Он не мой! А тебя, такого симпатичного, уже ждет в своей будке твоя ненаглядная, лохматая Золотуха.
— Она не моя!
Тут мою голову пронзила острая боль — я даже опешил от неожиданности и инстинктивно накрыл голову лапами.
— Что с тобой, тебе больно? — уже в полный голос заволновалась Селистена и нагнулась ко мне.
— Не знаю. Погоди, наверное, сейчас отпустит.
Я отвернулся, расслабился и постарался ровно дышать. Боль потихоньку начала отступать.
— Хм, я дико извиняюсь, но у вас стоит очень сильная защита, и взломать ее было непросто.
Судя по испуганному взгляду Селистены, это не рыжая. Интересно, где на мне написано, что моя голова — это место для того, чтобы по ней шастал неизвестно кто? Я потихоньку восстановил дыхание и начал разговор с наглецом:
— Между прочим, я никого в гости не звал.
— Прошу прощения, но иногда бывают такие моменты, когда необходимо прийти в гости без приглашения.
— А незваный гость может представиться?
— Конечно, конечно. Меня зовут Филин.
Я поднял голову и отыскал у противоположной стенки, в уголочке, скрюченную фигуру Филина. Он, встретившись со мной взглядом, приветливо помахал мне рукой. Интересно, а что это карлик такой приветливый стал? Помнится, когда я его искупаться отправил, он на меня совсем по-другому смотрел.
— Думаю, что мне представляться не надо?
— Конечно же не надо. После того, как вы двух горных спиногрызов прикончили, вас весь город знает.
— Кого я прикончил? — Я решил закосить под дурачка.
— Да ладно, не скромничайте, ваши ночные подвиги говорят о компетенции в вопросах борьбы с нечистью. Без специальной подготовки вам их было не одолеть.
Дурка не прошла, надо срочно поменять тактику. Ухожу в глухую несознанку.
— Да я сам не знаю, как это у меня получилось. Если это ваши зверушки, приношу свои искренние извинения.
— Настоящее имя вы мне, конечно, не скажете, так что вынужден называть вас именем того, под чьей личиной вы скрываетесь. Уважаемый Шарик, не надо отрицать того, что вы связаны с колдовством. Уже то, что мы с вами разговариваем посредством телепатии, говорит о многом. Так что, может, сэкономим время и перейдем к сути моего предложения?
Ишь ты ушлый какой! Несознанка не прошла, буду косить под авторитета. Нас и этому в скиту учили, правда подразумевалось, что это поможет обмануть дознавателей и палачей, если в темницу попадешь, но попробую применить тут.
— Говори, слушаю.
— Вот и замечательно. Думаю, что вам тоже будет интересно со мной поговорить.
— Если бы мне нужно было с тобой поговорить, то я пришел бы к тебе, а так пришел ты. Чего надо?
Филин явно осекся, значит, тактика выбрана правильно.
— Если вас не затруднит, то мне бы хотелось обсудить с вами некоторые возникшие проблемы.
— Лично у меня никаких проблем нет, но, если тебе надо, — валяй, перетрем.
— Замечательно, может, не будем тянуть?
— В смысле?
— Сейчас князь быстренько выслушает жалобщиков и всех пригласит отобедать у него. Естественно, к слугам и собакам это приглашение не относится. А вы, несмотря на все мое уважение, в данном обличье все-таки собака.
Опять налицо дискриминация собачьего населения. Но к Филину в данный момент это не относится.
— Я недавно плотно поел, так что обед меня не интересует (Хотя если пригласят — не отказался бы.). Где перетирать будем?
— На берегу пруда есть чудесная беседка. Я буду вас ждать там через десять минут.
— Как скажешь, жди.
Лицо Филина исказила гримаса, на мгновение приоткрыв истинную сущность. Отлично, я его завел. Что-что, а выводить людей из себя я умею великолепно. В голове что-то щелкнуло, и я почувствовал себя значительно лучше. Но расслабиться мне не дали вопли Селистены. Удивительно, она даже с закрытым ртом умудряется орать.
— Даромирушка, а что с тобой было?
— Старый знакомый заходил.
— Не поняла, куда?
— В голову.
— Больно, да?
— Ерунда, пройдет. У меня на него защита какая-то стояла, и он ее ломал. Видимо, вместе с черепной коробкой.
— А от меня ты защиту не строил? — в голосе зазвучали самодовольные нотки.
— От тебя, наверное, нет. Ты же ко мне просто пролезла.
— Может, мы действительно с тобой связаны… — мечтательно прошептала Селистена, но быстро вернулась к действительности. — А я к тебе рвусь, рвусь, а ты не отвечаешь.
— Ага, ты подумала, что я с Золотухой контакт налаживаю?
— Дурак, я же за тебя волновалась. Ты бы себя со стороны видел.
— Извини, тяжелый разговорчик был, а предстоит еще тяжелее.
— Предстоит? Вы договорились о встрече? Где? Когда? Почему?
— Слишком много вопросов, а времени нет. Слушай, сейчас что, обед у князя будет?
— Да… — замялась Селистена, — но тебя туда, наверное, не пустят, извини, но…
— Ерунда, дома двойную порцию положите, всего и делов. Сейчас я не об этом. Пока вы будете поглощать деликатесы и вести светские беседы, я суну голову в пасть врагу.
— Куда сунешь? — не поняла боярышня.
— Ладно, не важно куда. В общем, после обеда, если меня не будет у парадного крыльца, иди спокойно домой, но на всякий случай держись поближе к батюшке.
