На подошве ботинка блестели золотые крупинки и три заклепки с пошлыми пиктограммами спаривающихся кроликов. Дарья обогнула преградившее путь тело и переползла через покореженный СТУРН. Матвей и разведчик Борисов вырвались далеко вперед, и между отвалами оплавленной земли теперь мелькали только их плоские силуэты. Густой и черный дым стелился не настолько низко, чтобы скрыть их совсем, и потеряться Дарья не опасалась. Она проползла под поникшим стволом лишившегося траков взводного лазера и съехала в наполненную пахучей грязью канаву. Судя по запаху, местная грязь была почти стерильной. Даше страшно хотелось пить, и она, забыв о брезгливости, зачерпнула пригоршню жидкости из наименее мутной лужи. Рот и глотку обожгло, по пищеводу разлилось тепло, а в голове слегка зашумело. Одновременно с шумом пришло душевное равновесие и даже легкая эйфория. Девушка поднялась на четвереньки и быстро засеменила туда, где по-прежнему мелькали пятки ползущего мужского авангарда.
То, что выбор нового способа передвижения был ошибочным, она поняла, лишь уткнувшись головой в твердое высокое голенище вставшего на пути чужака. Враг наклонился и, схватив ее за шиворот, поставил перед собой. Непроницаемо-черное забрало шлема отъехало в сторону, и на Дашу уставились круглые и прозрачные, как у глубоководной рыбы, глаза.
– У-у-у, – грозно произнес пришелец, опуская взгляд на ее грудь, а затем на талию и ниже.
– Угу, – обреченно ответила Дарья.
– У? – В голосе чужака послышалось удивление. Либо его впечатлила реплика пленницы, либо он определил ее пол и это его заинтриговало. – У-у! – Теперь он гудел довольно снисходительно.
– В смысле? – пытаясь заглянуть через его плечо, спросила девушка.
Вместо ответа он довольно хрюкнул и красноречиво подвигал тазом.
– Ага, сейчас. – Даша служила в армии не первый год и что делать, когда поступают столь откровенные предложения, знала точно. Не задумываясь о возможных различиях в физиологии землян и чужаков, она нанесла противнику резкий удар коленом в пах и отпрыгнула назад.
– У-у-а, – сдавленно прокряхтел гуманоид, падая перед ней на колени.
– Так и стой! – сверкая глазами, приказала она и бросилась догонять своих товарищей.
Через десяток шагов она обо что-то споткнулась и рыбкой влетела в какое-то забитое хламом помещение. Приземление было жестким и громким. Хлам оказался техническим, и Даша попала в самый центр кучи, но когда все железки-пластмасски отгремели и отзвенели, вокруг наступила поразительная тишина. Словно там, позади, не было ни взрывов, ни грома, ни молний. Складывалось впечатление, что война неожиданно ушла куда-то далеко – в другое полушарие или даже на другую планету.
Ощупывая ушибленные бока, девушка сбросила с себя какую-то длинную кривую железяку и встала. Свет дымного серого дня лился сзади, через дверь, о порог которой споткнулась Дарья, и его хватало лишь на то, чтобы рассмотреть общие детали. Приютившим девушку помещением был, несомненно, бункер, причем почти такой же, как на родной СС-тринадцать. Для полного сходства не хватало Анализатора и генеральной уборки.
– Росла в пещере? – донесся из глубины бункера голос Матвея. – Кто будет двери за собой закрывать?
– Это что? – спросила Дарья, изумленно оглядываясь.
– В первую очередь – укрытие, сударыня. – Возникший у нее за спиной Борисов поднатужился и опустил ржавый рычаг дверного запора. – Вот теперь порядок.
В абсолютной темноте Дарье стало неуютно, и она вытянула руку.
– Мотя… а ты не мог бы…
– Тут я. – Матвей взял ее ладонь. – Ты помнишь, где у нас был главный рубильник?
– Там, слева от входа… только… это ведь у нас.
– Конструкция та же! – бодро заявил из темноты Борисов. – А, черт!
Слева от дверей что-то загремело, затем послышалась возня, сопение, снова грохот, пара то ли хлопков, то ли ударов, и снова грохот.
– Шопен, ты в порядке? – неуверенно позвал Матвей.
– Сейчас, – пообещал невидимый Борисов.
В подтверждение его слов темнота выстрелила богатым снопом синих искр, пару раз громко щелкнула и загудела, отступая в укромные уголки помещения. Под потолком бункера замигали, погасли, потом снова замигали и все-таки зажглись сразу восемь аварийных лампочек. Ввиду аварийности они были маломощными и красными, но этого оказалось вполне достаточно.
– Ха! – радостно воскликнул Матвей. – Ну ты мастер!
– Череп – вместилище разума. – Шуберт постучал согнутым пальцем по виску. – А ты думал, что я позволю вам воспользоваться случаем?
– Э-э… – Матвей взглянул на Дашу и лишь теперь осознал, что от страха она буквально повисла у него на шее.
Осознав это тоже, Дарья покраснела, как девятая лампочка, и расцепила руки.
– На нашу базу смахивает, – смущенно пробормотал Матвей, чтобы сменить тему.
– Ну… – Борисов указал большим пальцем за плечо. – Даже рубильники на тех же местах. Только это не наша база. И барахлишко здесь не наше. И вон там, вместо оперативного зала, основание балды какой-то стоит. Я сюда третий раз за последние сутки попал. Кое-что уже знаю…
– Какое основание? Какой балды? – Матвей растерянно обернулся.
– Черной, – пояснил Шуберт, – которая из холма торчит, как… э-э… торчит, в общем.
– Так это что, база чужих? – изумился Матвей. – Тех, которые УУ? А почему тогда на нашу похожа?
– Потому, дубина, что наши построили, только потом почему-то бросили, – почти ласково проворковала Даша. Румянец после объятий Матвея с ее щек не сошел.
– Дубина – женский род, она – моя, – раздался из-за груды хлама еще один голос. – Так что, Молочкова, можешь и на себя это звание примерить. Строили непонятно кто, а вот бьются теперь за этот стратегический объект все, кому не лень!
– И вам здрасьте, гын майор, – кисло произнес Матвей, глотая слова. – А на улице что, не климат?
– А тебе? – спросил Калашников, наконец выбравшись на свет. – Мы же ученые… – Он поправил форму и приосанился. – Мы должны артефакты изучать…
– Изучили? – спросила Даша.
– А то! – Майор придал лицу умное выражение. – Конечно… нет. Не поступало приказа об интерпретации. – Последнее слово далось ему с большим трудом, но он все же умудрился произнести его правильно.
– О чем? – удивился Борисов.
– Хе-хе… – Калашников смерил Шуберта оценивающим взглядом и глупо подмигнул Матвею. – Гражданин корпоративный разведчик не знает таких простых слов?
– Нет, слова такие я знаю, только не понимаю, что значит – не поступало приказа?
– Вот вы, гражданин Борисов, что перед собой наблюдаете?
– Вас.
– Нет, в том зале.
– А… там?.. Ну… какой-то прибор.
– Вот! – Калашников поднял кверху палец. – Какой-то прибор! А какой?
– Так сразу трудно сказать…
– Вот именно – трудно. Для того и нужен приказ об ин-терп-претации. – На этот раз майор все же запнулся. – Скажет, положим, начальство, что это кухонный комбайн для полной переработки марсианских ушастых бегемотов, – напишем в рапорте, что так, мол, и так, обнаружен комбайн, фирма-изготовитель неизвестна, состояние такое-то. Скажет, что это конденсатно-плазменная артсистема, напишем – орудие… Ясно теперь?
– А если ничего не скажет?
– Как так? – Калашников нахмурился. – Ты мне воду не мути! Ничего не скажет! Ишь удумал! Начальство же! – Он со значением указал на потолок.
– Труба это ржавая! – донесся из оперативного зала еще один голос.
– О! – произнес Борисов. – Вас тут сколько?
– Нас тут вся исследовательская группа, – неохотно пояснил Калашников. – Мы же не «дебоширы», мы же ученые, еще раз тебе говорю…
– А в темноте почему сидели?
– Так кто же знал, что дверь закрывается и генераторы работают?
– А попробовать не могли?
– Мы же ученые, дурья голова, нам пробовать некогда! – Майор с досадой махнул рукой. – Нам тут думать надо, а не дверями хлопать! Да что с тобой говорить?! Нам и сейчас некогда, а ты отвлекаешь!
– Струсили, так и скажите, – усмехнулся Борисов. – До двери дойти – коленки тряслись?
– Что же ты с «дебоширами» не остался, если смелый такой?! – взвился Калашников.
– Не надо! – встала между ними Даша. – Мы больше пользы принесем, если действительно разберемся, что это за прибор. А вдруг это противоорбитальный лазер? На первый взгляд похож…
– Да? – Калашников удивленно взглянул в просвет коридора, ведущего в зал. – А что, действительно похож…
– Металлолом это, – заявил один из ученых, вытирая руки обрывком ткани, – древний инопланетный металлолом. Даже не военного назначения. Что-то вроде силового блока для мощного гиперпортала…
– Трансформатор, – перевел для себя майор.
– Сгоревший, – добавил помощник.
Контр-адмирал Иванов нервно поскреб модную бородку и перевел взгляд с обзорного экрана на голографическую модель. В исполнении компьютерного проектора бой выглядел игрушечным и не таким страшным. Встретившая флот ОВКС вражья армада перестроилась в десять похожих на соты групп. Рои больно жалящих «пчел» набрасывались одновременно с десяти сторон и били из всех курсовых орудий. А орудия у чужаков были неслабые. Одного попадания оказывалось достаточно, чтобы объемная фигурка малого фатакера или АБОТа скукожилась и, сжавшись в точку, исчезла. Крейсеры покрупнее и БПК держали три-четыре прямых попадания, а затем тоже рассыпались в мелкие цветные точечки. Дольше всех выдерживали встречный бой махины Аботонесущих Броненосцев, но и те после десяти-двенадцати залпов превращались в голограммки «Веселых Роджеров». Так представлял себе баталию кибермозг. На самом деле все выглядело не столь забавно. Флот ОВКС потерял уже треть кораблей, и, хотя чужим пришлось тоже несладко, перспективы вырисовывались отнюдь не радужные.
