— Не говорила я никому, — примирительно прогундосила я из-под ладони. — Что мне жизнь, что ли, не мила?
— Вспоминай! Может, случайно сболтнула лишнее, — чуть ослабив схватку и отцепившись от моего носа, приказал Ладмир.
— Не говорила я! Чем хочешь поклянусь, и близко не заикалась! — негромко возопила я и, округлив глаза, добавила: — Даже Тамарке! — Ладмир смотрел задумчиво. — Да что случилось-то?! — я ехидно спросила: — Неужели кто-то пробовал забраться в пустые и никому не нужные лаборатории?
Ладмир, наконец, отпустил меня. Я, почувствовав ногами твердую поверхность, в изнеможении привалилась обратно к ставшей теперь надобной стене.
— Ну? — вяло потребовала я. Парень молчал. — Говори! После того как чуть меня не убил, ты мне просто обязан все рассказать, — зашипела я, отлипая от стены, медленно надвигаясь на Ладмира и тыча в него пальцем. Тот задумчиво постоял, а потом схватил меня за палец и заложил мою руку в свой локоть:
— Хорошо. Пройдемся? — и, не дожидаясь ответа, поволок меня куда-то по тропинке вглубь школьной территории. Ладно хоть, ночь была лунная, и я могла видеть, куда ставлю ноги.
— Эй, — я сопротивлялась, попробовала тормозить валенками, затем вырвать руку, но ничего не выходило. — Ну уж нет! Сейчас еще отведешь меня в подвал к кридоям! Хвос ведь знает, что у тебя на уме!
— Ты мне не веришь? — Ладмир приостановился, удивленно глядя.
— А ты как думаешь? — в свою очередь искренне поразилась я.
— Я ничего тебе не сделаю, — подумав, выдал Ладмир таким проникновенным голосом, что все мои сомнения наоборот только увеличились раза в два, а то и в три. Но делать было нечего, пришлось расслабиться и изобразить доверие. Палочку свою я неосмотрительно оставила в комнате и сейчас кляла себя за безалаберность. Парень же был минимум раз в десять сильнее меня и, вздумай он действительно покормить мной полудемонов, я была бы без проблем скручена им в бараний рог и доставлена в пункт назначения.
Минуты три мы молча двигались прогулочным шагом, а потом Ладмир негромко сказал:
— Пропал один кридой.
До меня дошло не сразу, остановилась я только секунд через пять:
— Что?!
— Ш-ш! — Ладмир приложил палец к губам и оглянулся. У меня от его оглядок мурашки по спине забегали, и ухнуло в животе, я машинально посмотрела вслед за ним, подозревая, что как пропал кридой, так сейчас и найдется. За нашими спинами. Но никого поблизости не было, и я шепотом повторила:
— Что?!
— То, — передразнил Ладмир. — Пропал вчера или сегодня утром из закрытой комнаты, ни его, ни чьего-либо еще трупа, ни следов. Охранные заклинания, как и прежде, работают. Я и обнаружил-то случайно.
Я глупо хлопала глазами и ноги переставляла автоматически. Мозг отказывался представлять, КАК мог исчезнуть огромный зверь из тщательно защищенного (по словам Ладмира) подвала, и где и кого он сейчас кушает.
— И ты всерьез подумал, что я или кто-то из моих знакомых мог позариться и выкрасть кридоя? Зачем? Держать под кроватью в качестве домашнего зверька? — нервно хихикнула я, сразу представив огромного спящего зверя и кровать с оторванными от пола ножками, мерно вздымающуюся верхом на его волосатой спине.
— Я просто не знаю, что думать, — вздохнул Ладмир.
— Может, он взял и умер? — предположила я. Ладмир прожег меня взглядом.
— А где же тогда тело? — ехидно поинтересовался он.
— Вознеслось на небо. Или куда? В преисподнюю. Может самовоспламенилось и сгорело без остатка. Кто знает, как там у них, у полудемонов-то? — пожала плечами я.
— Это не шутки, — серьезно ответил Ладмир. — Никаких сообщений, похожих на упоминание о кридое пока не поступало, а это значит...
— Что их просто уже некому передать? — встряла я.
— Что, скорее всего, его кто-то украл, вывел, похитил. И этот кто-то может удержать кридоя. Но кто? Как? И главное — для чего? — рассуждал Ладмир. — Мое мнение, что этот некто с неясными целями очень может быть опасен.
Какое-то время мы опять шли молча. Мне на ум приходил почему-то только один настолько могущественный человек, самый могущественный в моем понимании — Тихон Петрович. И я судорожно перебирала, для чего бы ему мог понадобиться кридой. Выходило, что много для чего. Я сглатывала, таращила время от времени глаза, и меня бросало в жар, когда воображение рисовало картины приложения директором кридоя к наказанию особо неприлежных учеников. Я твердо зареклась опрометчивых шалостей не совершать, а только с тщательным заметанием следов.
— Ну, а как у тебя дела? — сменил тему Ладмир.
— Нормально, — пожала плечами я, — От коронации отстранили, одноклассники нас с Томкой ненавидят, в школе про меня думают либо крайне неприлично, либо очень негативно, и отработки еще осталось больше половины месяца.
— А за что вас отстранили от коронации? — спросил Ладмир. Я искренне удивилась:
— Ты, наверное, единственный, кто об этом еще не знает. Даже эльфы уже в курсе.
— Эльфы? — насторожился Ладмир. — Какие?
— Да они тут в бывшей «Маме Зое» ремонт делают, — бесхитростно выдала я.
— Ремонт? — переспросил Ладмир.
— Ну да, чтобы размещать гостей из делегации, которым места не хватит в Императорском дворце.
— Так что там с отстранением-то? — как-то рассеянно спросил Ладмир. Я в общих чертах рассказала.
— Кстати, ты не знаешь способ, как можно незаметно пробраться на коронацию? — вспомнила я под конец.
— Тебе зачем?! — выпучил глаза Ладмир. — Собралась похитить Императора?
— Сдался мне Император, — буркнула я. — Поспорила я.
— Та-ак, — заухмылялся Ладмир. — А ставки?
— Выиграю — семьдесят золотых мои, нет — буду прилюдно и обидно порота розгами, — еще более хмуро произнесла я, глядя исподлобья.
— Лучше быть прилюдно поротой розгами, — назидательно проговорил Ладмир, — чем попасться Имперской страже под сабли. Знаешь, какие они будут нервные? Только подвернись им кто — сразу зарубят со страху, — и категорично провел перед собой рукой.
— Ты-то откуда знаешь? — спросила было я. — Ах, ну да! Ты за свою жизнь, наверное, не одну коронацию перевидал, — и тяжко вздохнула: — Ладно, проехали.
— Почему сразу проехали? — невзначай поинтересовался Ладмир.
— Ты же все равно не знаешь, как пробраться, — махнула я рукой. Ответом мне было молчание. — Ведь ты не знаешь? — вкрадчиво переспросила я, взглянула на лицо, где блуждала самодовольная улыбочка, и ахнула: — Ты знаешь!!! — от восторга и удивления я затормозила, отпрыгнув в сторону, и завязла в сугробе. Ладмир одним рывком вытянул меня на утоптанную тропинку, а затем галантно извлек потерянный мной в недрах сугроба валенок.
— Что за способ и откуда ты его знаешь? — вопросила я, натянув утрату на ногу.
— Князя-то Ширмея ведь Император не просто так невзлюбил, — начал с предыстории Ладмир, хитро на меня поглядывая. Я жадно внимала. — Очень уж он был охоч до женщин, да и Императорских фавориток вниманием не обделил. Как выяснилось позже, зря. Квентин Пятый был истинным самодержцем — темпераментным собственником, ревнивым и вспыльчивым. И вот когда правда всплыла, от конкурента он избавился, на него заодно навешали всех собак по внутренним проблемам государства и убили, причем такой казнью, чтобы другим сластолюбцам повадно не было. Но тебе я не расскажу какой, мала еще, — предупредил мой вопрос Ладмир. Я было хотела возмутиться, что совсем взрослая и кое-кто ненамного старше, но потом вспомнила, что он не просто намного, а на очень много старше и смолчала. Вампир продолжал: — Так вот, способ, каким Ширмей по ночам проникал в Имперский замок, так из него и не вытянули, списали все на сильное колдовство и казнили. А только не колдовство то было, — сделал эффектную паузу Ладмир. Я подалась вперед с жадно горящими глазами. Вампир неожиданно клацнул клыками прямо у моего носа, я, вздрогнув, отдернула главное достоинство любопытных. — А катакомбы.
Я азартно хлопнула себя по бедру:
— Так я и знала! — хотя на самом деле ничего не знала. Ладмир посмотрел с недоверием и продолжил:
— Первый этаж подвала до сих пор в родном виде. Остальные этажи по его подобию лабиринтами строились. Только запутаны-то ходы были отнюдь не случайно, — Ладмир подмигнул, — а чтобы скрыть и затерять тайные ответвления. Я и сам их случайно нашел.
«Ага, небось, когда тоже в гости к фавориткам наведывался», — подумалось мне.
— И у тебя есть карта? — с затаенной надеждой спросила я.
— Нет, конечно, откуда? — поразился Ладмир, а я расстроилась, поняв, что лучше прилюдная порка, чем голодная смерть в лабиринтах катакомб. — Я тебе ее нарисую.
Я неверяще взглянула на Ладмира и, завизжав, бросилась ему на шею:
— Спасибо!!! — и мы полетели в сугроб. Я готова была расцеловать благодетеля, но мужественно сдержалась и вместо этого растянула рот в самой широкой из своих улыбок. Отплевываясь от снега, мы вылезли обратно на дорожку.
