— Это кто? — деловито спрашивает Косум, вертя в руках короткие саи, легко прокручивая их вокруг запястий: — Нари или Яо? Если Нари, то не такая уж она и худая, как можно на солнечных лучах такое лицо себе наесть?
— Не такое у нее лицо и круглое. У нее структура черепа такая — возражает Сомчай: — кроме того она по ночам ест. Говорит, что ночью ей энергии солнца не хватает и ест. Прямо из холодильника, стоит босиком у открытой дверцы и закидывает в себя… как не подавится…
— … орикаэси саммай или все же.. а, вот хонсаммай… надо бы масло камелии и гвоздики достать… — бурчит что-то себе под нос Сора и наконец решается выдвинуть катану из ножен. Не вынуть или извлечь, а именно выдвинуть — сантиметров на пять-шесть, не больше. Выдвинула, глянула на отполированную сталь нихонто, изучает линию «хамон» — линию закалки и вздыхает. Тяжело так вздыхает.
— Значит так — говорю я, пользуясь тем, что Сора на некоторое время возвращается из своей нирваны: — in and out, вошли и вышли, приключение на пятнадцать минут. Все решено и проговорено. На репетиции и прочие вещи времени нет, все должно выглядеть натурально и быть натуральным. Я с Тэтсуо поговорил и …
— С кем? — сдвигает брови Сора, все еще держа в руках меч и не решаясь отложить его в сторону: — кто такой Тэтсуо?
— Сегодня мы идем отбивать контракт нашей Кимико — объясняю я: — все эти студии… почти все — под крышей у каких-нибудь бандюков. Однако в нашем случае нам повезло, потому что Тэтсуо работает с партнерами Кумы и с этим проблем не будет. Кому и куда он свои контракты передает — в это якудза не вмешивается, ее дело — купоны стричь и защиту обеспечивать. Проще говоря, никто микроменеджементом не занимается.
— Если в это влезть — потом проблем не оберешься — кивает Сомчай: — начал указывать лавочникам — считай сам лавочником стал.
— Якудза не может быть лавочником. — подтверждает Косум, убирая за пояс свои саи: — у нас… эээ… у них то есть — кодекс такой неписанный.
— А вообще мафии нет — заканчиваю я за нее.
— Точно. — Косум улыбается, но едва-едва, кончиками губ: — нет никакой якудзы. Но если бы была…
— Вот я и договорился с Тэтсуо о том что он передает нам контракт Кимико и …
— Контракт Кимико у тебя?! Как здорово! — ликует Сора: — ух ты! Да ты волшебник, Кента! Поехали ей расскажем, то-то радости будет!
— Да погоди ты! Контракт у нас, но во-первых надо сегодня шоу показать — для дальнейшего продвижения профессионального союза и все такого…
— Какое еще шоу? — хмурится Сора и ее пальчики перехватывают катану совершенно определенным способом. Таким, знаете, для того, чтобы выхватить — вжик! — «и голова барабардает с плеч!».
— Такое. Мы показываем, что в состоянии отстоять свою девочку, даже если для этого потребуется силовое вмешательство, Тэтсуо приглашает каскадеров…
— Каскадеров?!
— Ну… не совсем каскадеров. У него есть парочка братьев и компания босодзоку, которые готовы поучаствовать в постановке. Встаем напротив друг друга, рычим показательно, они сдают назад, ты машешь своей катаной, рубишь что-нибудь пополам и все — Тэтсуо выбегает, отдает нам контракт… на самом деле он формально уже передан, но покажет какую-то бумажку и все. Быстро и без проблем.
— А… почему бы не устроить постановочные бои там? Как в тот раз с … вами? — Сора наклоняется в сторону Сомчая. Тот усмехается и наклоняется к ней в ответ. Сомчай сегодня, как и Косум — одет в черный костюм и белую рубашку, являя собой «громилу в пиджаке» и потому каждое его движение выглядит угрожающе.
— Соря-тян — говорит он: — это только со стороны кажется, что постановка боя — это легко. Ты знаешь, сколько всего пойти не так может? Это же не ринг, это улица, тут нет мягкого покрытия, здесь асфальт и бетон, хорошенько упал и все — перелом или чего почище. Уклонился не вовремя, поймал удар, споткнулся там, на штырь какой напоролся…
— Как-то раз мы с ним в клипе снимались… рекламный короткий такой, там по сценарию надо было на девочку-ботаника напасть, а она такая — раз и выпила местной газировки и нам все надавала — встревает в разговор Косум: — и всего два дубля сделали, а уже кто-то ногу подвернул, а одному парню нос в кровь разбили. А один паренек едва на проезжую часть не вылетел, а там машины… да и у меня от падения вся спина в синяках потом была. Денег кот наплакал, а болячек потом на месяц.
— Вот-вот — потирает переносицу Сомчай: — а тут у тебя в руках еще и катана будет. Отрежешь ты кому-нибудь… что-нибудь и все. Этой вот штуковиной — он кивает на катану в руке Соры: — так легко людей шинковать. А если мы кого покалечим на съемках или не дай бог угробим вообще? Не, прав малой… нельзя в стычку лезть головой вперед.
— Как легко говорить с профессионалами — говорю я. И имею это в виду. Сомчай не просто боец, он умен и в состоянии анализировать происходящее, у него опыт как реальных, так и постановочных боев и он прекрасно знает сколько труда стоит отработать десять секунд поединка даже с одним оппонентом. Счет на доли секунд, работа в синхроне, отслеживать передвижения партнера и думать вместе с ним, а иногда и за него… честное слово порой проще надавать человеку люлей, чем работать в паре с ним! Когда ты работаешь только от себя и у тебя есть коронка, короткое действие, как в йай-до — то и думать не надо, рефлексы работают. И Сомчай с сестрой все это знают. А вот Соре объяснять надо. Она у нас постановочными боями и не занималась толком, даже работа в паре с Юрико больше вольный фристайл поединок напоминала.
— С профессионалами много чего легко! — подмигивает мне Косум: — но нам с братиком до Великого и Ужасного Кенты-сама еще далеко! Видела я как ты шесть сотен девушек за раз… тут ни я, ни Сомчай не потянули бы! Зверь! Самец!
— Да погоди ты со своими приколами — морщится Сомчай: — дай парню сказать. Видишь же, что он только начал… а ты не обращай на нее внимания, Кента. Она у меня с детства такая… как головой вниз со стола уронили…
— … — прожигает его яростным взглядом Косум, а я пользуюсь предоставленной паузой. В самом деле, скоро приедем, надо инструктаж по технике безопасности до конца провести и вопросы закрыть.
— Итак — говорю я: — вываливаемся из фургона, находим пустующее здание склада, возле которого будут тусоваться вызывающие на вид личности и вступаем с ними в конфликт. — Тэтсуо наотрез отказался снимать эпизод на его реальном месте работы, и я его понимаю. Светить место, где у него на самом деле студия находится — неразумно. Завтра всякие проблемы могут нарисоваться — от налоговой, до собственника здания, который ни сном, ни духом о том, что тут творится. И это, не говоря о всяких хейтерах или просто шизофрениках. Да и девушкам его к работе приходить станет трудней и вообще. Так что нет — сказал Тэтсуо и мы договорились, что все произойдет в доках, там есть пустующие склады, там то он и сделает вид, будто вот тут все и происходит. Соответственно по ролям — он злобный дракон, а я — рыцарь в белом. А Сора — мой верный клинок, разящий врагов. Плюс у Соры чутье на этические заморочки, она в этом смысле мой моральный компас, а то я тут могу дров наломать, аборигенам не понравится.
— Как это — вступаем в конфликт? — спрашивает Сора.
— А вот тут ты мне и понадобишься, как эксперт по моральной стороне вопроса и всему этому бусидо. Как так вступить в конфликт, чтобы и выглядело безупречно, как с этической стороны, но и зрелищно было? Чтобы мы сами не выглядели как бычье какое? Приехали, нарычали на всех…
— Ну… — задумывается Сора: — если мы приехали спасти барышню в опасности, то мы можем бросить вызов. В обоснование сказав, что мы пришли отстоять честь и свободу названной девицы…
— Ну… положим насчет чести ты тут загнула. — говорит Косум: — видела я парочку фильмов Марии Танаки, и сдается мне, что битва за ее честь уже давно проиграна.
— Я использую слово «честь» здесь как обозначение внутреннего достоинства человека и воина, а не в качестве показателя количества половых актов! — вспыхнула Сора: — сорок семь ронинов тоже были оплеваны обществом и почитались ниже собак! Но их честь была не запятнана даже в минуты их величайшего позора! Кимико — человек чести, чтобы она не делала для своего выживания!
