В его размышления ворвался голос Капитана, перекрывавший шум толпы.
— Итак, — сказал он. — Я бы хотел призвать собравшихся соблюдать хоть какой-то порядок, если это возможно, конечно. У всех все в порядке? — Он доброжелательно улыбнулся. — Начинаем через минуту. Когда все будут готовы.
Разговоры постепенно стихли, и на поляне воцарилось молчание, если, конечно, не принимать во внимание волынщика, который, казалось, полностью погрузился в собственный дикий необитаемый музыкальный мир. Некоторые из сидящих в непосредственной близости от музыканта швырнули в него листьями. Если в этом действии и был какой-то смысл, то Форд его пока не уловил.
Небольшая группа людей сгрудилась вокруг Капитана, один из них явно собирался выступить с речью. Он встал, прочистил горло и затем уставился в пространство, как бы для того, чтобы показать толпе, что будет с ними через минуту.
Толпа, естественно, удостоила этот трюк вниманием, и все глаза обратились к будущему оратору.
Наступило затишье, которое Форд счел идеальным драматургическим моментом для собственного появления на сцене. Человек набрал воздух, чтобы заговорить.
Форд спрыгнул с дерева.
— Привет! — сказал он.
Все головы повернулись к нему.
— А, мой дорогой друг, — вскричал Капитан, — у вас, случайно, нет с собой спичек? А зажигалки? Чего-нибудь такого?
— Нет, — ответил Форд, немного сбитый с толку. Он не ожидал такого поворота. Он подумал, что надо будет потверже держаться намеченного курса.
— Нет, спичек у меня нет, — сказал он. — У меня новости…
— Жаль, — перебил Капитан, — у нас у всех тоже кончились. Я не принимал теплой ванны уже несколько недель.
Форд не дал сбить себя с курса.
— У меня новости, — сказал он, — об одном интересном открытии, которое может заинтересовать вас.
— А это входит в повестку дня? — резко спросил тот, чье выступление Форд прервал.
Форд улыбнулся широкой улыбкой солиста кантри-рокгруппы.
— Да ладно вам, — сказал он.
— Нет уж, извините, — сказал человек сварливо, — я, как консультант по управлению с многолетним стажем, настаиваю на важности рассмотрения вопроса о составе комитета.
Форд обвел толпу изумленно раскрытыми глазами.
— Этот человек сумасшедший, — сказал он, — это же доисторическая планета.
— Обращайтесь к сидящему в кресле председателя! — рявкнул консультант по управлению.
— Здесь нет кресла, — объяснил Форд, — здесь есть только камень.
Консультант по управлению подумал, что раздраженный тон — самый подходящий в данной ситуации.
— Ну и что же, будем называть это креслом, — сказал он раздраженным тоном.
— А почему бы с тем же успехом не называть это камнем? — спросил Форд.
— Вы, очевидно, не имеете ни малейшего представления, — сказал консультант по управлению, оставляя раздраженный тон и призывая на помощь старое доброе высокомерие, — о современных методах управления.
— А вы не имеете ни малейшего представления о том, где вы находитесь, — не остался в долгу Форд.
Девица с резким голосом вскочила на ноги и сказала:
— Замолчите, вы оба, я хочу вынести резолюцию!
— Ты ее не донесешь, — посочувствовала сидевшая рядом парикмахерша, глядя на «резолюцию».
— Соблюдайте регламент! — прикрикнул на них консультант по управлению.
— Ладно, — сказал Форд, — давайте посмотрим, что тут у вас.
Он сел на землю, гадая, сколько сможет вытерпеть.
Капитан издал невнятный примирительный звук.
— Я хотел бы призвать соблюдать регламент, — сказал он милым голосом, — пятьсот семьдесят третьего собрания комитета по колонизации Финтельвундельвикса…
Не больше десяти секунд, понял Форд и снова вскочил на ноги.
— Бред какой-то! — закричал он. — Пятьсот семьдесят третье собрание, а вы еще даже не умеете добывать огонь!
— Если бы вы потрудились, — сказала девица со скрипучим голосом, — изучить листок с повесткой…
— Валун с повесткой, — радостно уточнила парикмахерша.
— Спасибо, я понял, — пробормотал Форд.
— Вы… бы… знали, — решительно продолжала девица, — что сегодня у нас отчет парикмахерского подкомитета по добыче огня.
— Ах… огня… — сказала парикмахерша с благожелательно-тупым видом, знакомым каждому в Галактике и означающим: «Ммм, в следующий вторник вас устроит?».
— Так, — сказал Форд, обращаясь к парикмахерше, — и чего же вам удалось достичь? Что вы собираетесь делать? Какие идеи по поводу добычи огня?
— Я не знаю, — протянула парикмахерша, — мне дали только две деревяшки…
— И что вы с ними сделали?
Испуганно парикмахерша полезла в карман тренировочного костюма и протянула плоды своего труда Форду.
Форд поднял вверх руку, чтобы все увидели.
— Щипцы для завивки, — объявил он.
Толпа зааплодировала.
— Не стоит, не стоит, — поблагодарил Форд. — Что ж, Рим тоже не за один день сожгли.
Толпа не имела представления, о чем он говорит, но им все равно очень понравилось. Они зааплодировали.
— Вы все ужасно наивны, — вмешалась девица, — если бы вы занимались маркетингом столько, сколько им занималась я, вы бы знали, что, прежде чем разработать продукт, его нужно всесторонне исследовать. Нам нужно выяснить, какой у огня имидж, чего люди от него ждут, как они к нему относятся, что они собираются с ним делать.
Люди напряглись. Они ждали от Форда какого-нибудь потрясающего ответа.
— Засунуть его в задницу, — сказал он.
— Именно это мы и должны выяснить, — нимало не смутилась девица, — нужен ли людям огонь, пригодный к анальному размещению?
— Нужен? — обратился Форд к народу.
— Да! — закричали одни.
— Нет! — закричали другие.
Они не знали, им просто нравилось кричать.
— Еще колесо! — вспомнил Капитан. — Что у нас там с колесиками? Очень интересный проект.
— Ох, — сказала девица, — с этим вышли некоторые сложности.
— Сложности? — воскликнул Форд. — Сложности? Что вы имеете в виду, сложности? Это же простейшее приспособление во Вселенной!
Маркетинговая девица одарила его кислым взглядом.
— Хорошо, мистер Гений, — ядовито сказала она, — вы у нас такой умный, вы нам и скажите, какого цвета оно должно быть.
Толпа взбесилась от восторга. Один ноль в пользу наших, подумали они. Форд пожал плечами и сел.
— Заргон всемогущий, — пробормотал он, — кто-нибудь из вас хоть что-нибудь умеет делать?
Как бы в ответ на его вопрос со стороны леса вдруг послышался шум. Собравшиеся не могли поверить, что на сегодня им выпало такое огромное количество развлечений: на поляну маршем вышла бригада примерно из десяти человек, одетых в то, что осталось от формы 3-его голгафринчемского полка. У половины из них все еще имелись Килл-О-Заппы, остальные несли в руках копья, стукавшиеся друг об друга при марше. Гвардейцы выглядели здоровыми, загорелыми, но уставшими и замызганными. Дружно остановившись, они стукнули копьями о землю, прося внимания. Один из них упал и больше не шевелился.
— Капитан, сэр! — доложил Второй помощник, ибо именно он был командиром, — Разрешите доложить, сэр!
— Докладывайте, Второй, кстати, с возвращением и все такое прочее. Обнаружили горячие источники? — спросил Капитан с надеждой.
— Нет, сэр!
— Я так и думал.
Второй помощник, рассекая толпу, добрался до ванны.
— Мы обнаружили другой континент!
— Где же это?
— Он находится за морем, — объявил второй помощник, со значением сощурив глаза, — на востоке!
— А.
Второй помощник оборотился к народу. Он воздел над головой свое оружие. Вот здорово, подумали люди.
— Мы объявили им войну!
Со всех сторон понеслись экстатические выкрики — это было здорово сверх всяких ожиданий.
— Подождите, — закричал Форд Префект, — подождите!
Он вскочил на ноги и потребовал внимания. Через некоторое время он добился его, насколько позволяли обстоятельства. А обстоятельства были таковы, что волынщика посетила спонтанная идея сочинить национальный гимн.
— А что, волынщик здесь очень нужен? — раздраженно спросил Форд.
— А как же, — сказал Капитан, — он у нас на ставке.
Форд подумал было вынести вопрос о музыканте на повторное голосование, но быстро понял, что именно так и начинается безумие. Вместо голосования он по тщательно рассчитанной траектории метнул в волынщика камень и повернулся лицом ко второму помощнику.
— Значит, войну? — переспросил он.
— Да! — второй помощник с вызовом смотрел на Форда.
— Другому континенту?
— Да! Беспощадную! До победного конца!
— Но тот континент пока необитаем!!!
Взгляд второго помощника не дрогнул ни на секунду. В этом смысле его глаза вообще напоминали пару комаров, которые висят перед носом и ничто не в силах этому помешать: ни размахивание руками, ни хлопание свернутой газетой или даже мухобойкой.
