— Значит, войну? — переспросил он.
— Да! — второй помощник с вызовом смотрел на Форда.
— Другому континенту?
— Да! Беспощадную! До победного конца!
— Но тот континент пока необитаем!!!
Взгляд второго помощника не дрогнул ни на секунду. В этом смысле его глаза вообще напоминали пару комаров, которые висят перед носом и ничто не в силах этому помешать: ни размахивание руками, ни хлопание свернутой газетой или даже мухобойкой.
— Я знаю, — решительно сказал второй помощник, — но когда-нибудь кто-нибудь обязательно появится! Так что мы оставили им ультиматум с открытой датой.
— Чего?!
— И взорвали несколько военных объектов.
Капитан привстал в ванне.
— Военных объектов? — удивился он.
Глаза Второго на секунду метнулись в сторону.
— Потенциальных военных объектов, сэр. Ну… деревьев.
Его неуверенность сразу же прошла, и он хлестнул взглядом по толпе.
— И еще, — пророкотал он, — мы допросили газель!
Бравым движением он засунул Килл-О-Запп подмышку и пошел к своему отряду через ад кромешный, в который теперь превратилось собрание. Он успел сделать лишь несколько шагов — толпа подхватила его и понесла по поляне, решив сделать круг почета.
Форд сидел и лениво стукал камнем о камень.
— Ну, так чего же вы достигли? — осведомился он, когда вопли восторга улеглись.
— Мы основали культуру, — ответила маркетинговая девица.
— Неужели? — сказал Форд.
— Да. Один режисер уже начал снимать потрясающее документальное кино о местных туземцах — ну, о пещерных людях.
— Они не пещерные.
— Выглядят как пещерные.
— Разве они живут в пещерах?
— Ну…
— Они живут в хижинах.
— А может, у них в пещере ремонт! — выкрикнул придурок из толпы.
Форд смерил его сердитым взглядом.
— Очень смешно, — сказал он, — а вы заметили, что они вымирают?
На обратном пути ему и Артуру попались две покинутые деревни, а в лесу они нашли тела местных жителей, которые уползли умирать подальше от своих жилищ. Те же, что были еще живы, выглядели подавленными и несчастными, как будто страдали от болезни души, а не тела. Они двигались еле передвигая ноги и с бесконечным страданием. У них попросту отобрали будущее.
— Вы-ми-ра-ют! — повторил Форд. — Вы знаете, что это означает?
— Ммм… не следует ли продать им страховку? — снова подал голос придурок.
Форд проигнорировал это заявление и обратился к народу.
— Попробуйте понять, — призывал он, — они начали вымирать только с нашим появлением здесь!
— Этот момент очень интересно отражен в фильме, — вмешалась маркетинговая девица, — и это дает такое пикантное прочтение событий, которое является отличительной чертой по-настоящему качественного документального кино. Наш продюсер — настоящий энтузиаст своего дела.
— Видимо, так, — пробурчал Форд.
— Я полагаю, — сказала девица, обращаясь к Капитану, который к этому времени уже клевал носом, — что свой следующий фильм он будет делать о вас, Капитан.
— Да что вы говорите? — вежливо удивился Капитан, встрепенувшись. — Как мило с его стороны.
— Он хочет придать фильму такой, знаете, поворот — груз ответственности, одиночество лидера…
Капитан поахал по этому поводу.
— Знаете, — сказал он наконец, — я бы не стал чересчур напирать на одиночество. Тот, у кого есть резиновая уточка, не может быть одинок.
Он поднял уточку повыше и позволил толпе ее поприветствовать.
Все это время консультант по управлению хранил гробовое молчание и только прижимал пальцы к вискам, чтобы показать, что он ждет и будет ждать весь день, если необходимо.
Но потом он вдруг решил, что не собирается ждать целый день, а лучше сделает вид, что последних тридцати минут просто не было.
Он встал.
— Если бы, — сказал он сухо, — мы могли бы перейти к вопросу о налоговой политике…
— Налоговой политике! — заулюлюкал Форд. — Налоговой политике!
Консультант по управлению посмотрел на Форда взглядом электрического ската.
— Налоговой политике, — повторил он, — именно так я и сказал.
— Откуда у вас деньги, — возмущенно спросил Форд, — если никто ничего не производит? Деньги, знаете ли, не растут на деревьях.
— Если мне позволено будет продолжить…
Форд обреченно кивнул.
— Спасибо. Поскольку несколько недель назад мы решили принять древесные листья в качестве официального денежного средства, то все мы, конечно, стали очень богаты.
Не веря своим ушам, Форд смотрел на одобрительно кивавших людей, которые одновременно ощупывали пачки листьев, набитые в тренировочные костюмы.
— Но мы также, — продолжал консультант по управлению, — столкнулись с проблемой инфляции в связи с высоким уровнем лиственной доступности, и это означает, насколько я понимаю, что текущий курс обмена равен трем рощам листопадных деревьев к одному мешку арахиса.
Ропот тревоги пробежал по толпе. Консультант по управлению утихомирил волнение взмахами руки.
— Поэтому, для решения возникшей проблемы, — продолжал он, — и проведения эффективной девальвации, мы собираемся начать кампанию по дефолиации и… ммм, сжечь имеющиеся леса. Я думаю, все согласятся с тем, что это разумный шаг, учитывая обстоятельства.
Минуту-другую собрание выражало некоторую неуверенность, пока кто-то не указал, что подобные действия существенно повысят ценность листьев, имеющихся в обращении. Тогда все с радостными криками повскакали с мест и устроили консультанту по управлению бурную овацию. Те же, кто обладал познаниями в бухгалтерии, начали предвкушать прибыльную осень.
— Вы все сумасшедшие, — сказал им Форд Префект.
— Вы все совершенно ненормальные, — добавил он.
— Вы все — куча недоделанных кретинов, — высказал он свое мнение.
Против него стало нарастать недовольство. То, что началось как прекрасное развлечение, приобрело, по мнению людей, оскорбительный характер, и, поскольку оскорбления были направлены в их адрес, этого нельзя было дольше терпеть.
Чувствуя настроение толпы, маркетинговая девица постаралась повернуть дело против Форда.
— А позвольте узнать, — потребовала она, — чем вы вообще занимались последние несколько месяцев? Вы и еще этот, второй, пришелец — вас не было видно с того самого дня, как мы прибыли.
— Мы путешествовали, — объяснил Форд. — Мы хотели узнать что-нибудь об этой планете.
— Ах вот как, — сказала девица неодобрительно. — И много узнали? Что-то непохоже.
— Непохоже? Вот как? Ну, так у меня для тебя новость, любовь моя. Мы теперь знаем будущее этой планеты.
Форд подождал, пока это заявление дойдет до слушателей и возымеет должный эффект. Но никакого эффекта оно не возымело. Они не понимали, о чем он говорит.
Тогда Форд заговорил снова:
— Знайте, что, начиная с этого самого момента, абсолютно неважно, что вы все собираетесь делать. Это не имеет ровно никакого значения. Жгите леса, делайте что хотите. Ваша будущая история уже написана. У вас впереди два миллиона лет — и все! По истечении этого срока ваша цивилизация умрет. Исчезнет. И слава Богу! Запомните, два миллиона лет!
Толпа раздраженно загалдела. Люди, разбогатевшие настолько, насколько все они внезапно разбогатели, не обязаны выслушивать всякую чепуху. Может быть, дать этому идиоту пару-тройку листьев, и тогда он отстанет?
Но им не пришлось беспокоиться. Форд уже шел прочь с поляны и остановился только лишь для того, чтобы покачать головой при виде второго помощника, в упор расстреливавшего близлежащие деревья.
Потом Форд обернулся назад.
— Два миллиона лет, — сказал он и рассмеялся.
— Что же, — откликнулся Капитан с умиротворяющей улыбкой, — еще есть время, чтобы спокойно принять ванну. Кто-нибудь, передайте мне, пожалуйста, мочалку. А то я ее уронил.
В миле от поляны, в лесу, Артур Дент был слишком занят своим делом, чтобы услышать приближающиеся шаги Форда Префекта.
Дело у Артура было довольно занятное: на широком плоском камне он начертил квадрат и разделил его на сто шестьдесят девять маленьких квадратиков, тринадцать по горизонтали и тринадцать по вертикали.
Потом он набрал кучу маленьких плоских камешков и на каждом нацарапал букву. За камнем угрюмо сидели двое еще не умерших местных обитателей. Им Артур пытался втолковать любопытную концепцию, заключавшуюся в камешках.
Пока что у него ничего не получалось. Туземцы сделали попытку часть камней съесть, часть — зарыть в землю, а оставшиеся — разбросать. В конце концов Артуру удалось вдохновить их настолько, что они уложили несколько камешков в квадратики, но накануне ему удавалось куда больше. Вместе с разрушением духа эти создания с каждым днем явно теряли в интеллекте.
