Что нужно было сделать верховному жрецу, так и осталось тайной, ибо в этот момент на территорию храма ровным строем ступил отряд брахманов в ядовито-рыжих одеяниях, отправленный накануне на поиски пропавшего Мозгопудры.
Грозно поправив кокошник, Сонька поспешила им навстречу.
— Приветствуем тебя, великая Каа-ма! — церемонно изогнулись Сонькины «верные псы».
— Где мой сын?! — пропустив славословия мимо ушей, рявкнула богиня.
— Юный Мозгопудра забодал верховного жреца и вознесся к своему божественному отцу.
— Вознесся... Васенька, сынок! — Богиня покачнулась и рухнула в обморок. Брахманы утратили чинность и бестолково засуетились, пытаясь привести ее в чувства. Наконец ресницы Каа-мы дрогнули, и она открыла небесно-голубые глаза.
— Бесподобная богиня любви! — начал самый храбрый из служителей храма, плотоядно поглядывая на Сонькину грудь. — Не соблаговолишь ли ты теперь выбрать одного из нас на освободившееся место своего верховного жреца? Особенности культа...
— Я тебе покажу особенности культа, рыжий кобель! — Сонька залепила наглецу звонкую пощечину. Жрецы тут же потупились, являя собой воплощение целомудренности.
— Ладно, проехали, — проворчала Сонька, слегка остывая. — Расскажите, что же все-таки произошло с моим сыном?
— О, с ним все в порядке, — воспрянули духом бритоголовые. — После того, как он сбросил верховного жреца с обрыва...
— Зачем? — ужаснулась Сонька.
— Вероятно, тот был слишком навязчив в проявлениях своей заботы, — смиренно предположил один из брахманов. — Дух Мозгопудры был весьма возмущен и вселился в тело священной коровы. Верховный жрец пытался с ним объясниться, но юный бог грозно замычал, поднял его на рога, и они вместе сверзились в глубокую пропасть. После чего гордый дух и вознесся к своему божественному отцу.
— Ничего не понимаю: кто все-таки сверзился, мой сын или корова?
— Корова сверзилась, Мозгопудра вознесся, — твердо отрапортовали брахманы.
Сонька заскрежетала зубами.
Богине понадобилось около получаса, чтобы добиться, наконец, вразумительного описания недавних событий. Когда же все стало на свои места, Сонька отослала бестолковых жрецов отдыхать и погрузилась в тяжелые раздумья.
Ее сын снова в руках у Гвидонова. Где их искать — никому не известно. Верный Борька погиб, и помощи ждать неоткуда. Нужно действовать — самостоятельно и решительно. Но не прочесывать же ей джунгли, в самом деле?
«Эх, узнать бы, где спрятана машина времени, — вновь подумала Сонька. — Уж туда-то они обязательно явятся рано или поздно!» И вдруг ее озарило: к чему ей машина времени, если у нее в руках Друзья этого длинноволосого недоумка Егора! Он обязательно постарается их спасти. Вот тогда-то мы и побеседуем!
Сонька возбужденно закружила по комнате. Нужно организовать обмен заложниками. Мол, я освобождаю твою ненаглядную Сыроежкину, а ты извращаешь мне моего сына. А если будешь вести себя хорошо и пообещаешь, что больше меня никто тревожить не станет, то отдам в придачу еще и Птенчикова.
Сонька довольно усмехнулась: да на такую приманку Гвидонов не то что прибежит — примчится на своей машине времени, чтобы не тратить попусту драгоценных секунд!
Оставалось уладить одну проблему. Борька отвез пленников в заброшенный город, но заложников для обмена гораздо удобнее держать при себе. Не дай бог, сами освободятся! Сонька поспешно прогнала неприятные мысли. Все будет хорошо, она пойдет в заброшенный город со своими верными рыжими псами и привезет оттуда Птенчикова и Сыроежкину. Главное, не заблудиться по дороге. Как-то в начале их трудовой деятельности по реинкарнации населения Сонька увязалась следом за своим жрецом — уж больно ей хотелось проверить, хорошо ли Борька организовал процесс изоляции клиентов. Старички, доживающие свои последние денечки на развалинах заброшенного города, впечатлили ее несказанно. Она чуть не заплакала от запоздалого сочувствия, но мудрый Борька сказал незабываемые слова: «Эти люди торопили свою смерть, желая обрести новую жизнь. Они были хитры и изворотливы — настолько, что хотели перехитрить собственную карму. Здесь, на лоне природы, вдали от излишеств цивилизации, никто не отвлекает их от размышлений о вечном. Желанный час перевоплощения стремительно приближается, но они могут успеть очистить свои души, что изрядно облегчит их существование в последующих жизнях. Как раз это мы им и обещали, верно?».
— Интересно, в кого перевоплотился Брихадаранья? — прошептала Сонька, одиноко вглядываясь в темноту за окном.
Ближе к рассвету она достала Барину рацию и быстро набрала прощальное послание сотрудникам ИИИ:
«Мудрецы — центру. Уходим в Шамбалу. Связь в режиме «онлайн» невозможна».
Затем богиня любви кликнула своих «преданных псов», выбрала из их числа четверых покрепче и велела принести паланкин, в котором иногда путешествовала по городу. Жрецы подхватили божественную ношу, и их рыжие одеяния растворились в густой зелени джунглей.
Егор Гвидонов и его малолетний приятель Василий Салтанович, он же могущественный Мозгопудра, проплутали по джунглям до самого вечера и все же были вынуждены признать, что заблудились. Вероятно, гонец, замеченный Егором с крыши сарая, не пожелал идти по прямой и сменил направление, приспосабливаясь к особенностям местности. Поплевав между линзами зоотранслейтора, которые уже ни на что, кроме разведения огня, не годились, Егор запалил костерок, и они приготовились провести очередную ночь под усыпанным звездами небом.
Егор подкармливал Красный Цветок, твердо решив не смыкать глаз, однако вокруг было до того тихо и спокойно, что он незаметно уснул. Разбудил его странный шум: это обезьяны завели «Приветственную Песнь Утру». Горластый запевала задавал тон, его голос подхватывало все семейство, и вдохновенные вопли, как заразная болезнь, переносились на все новые и новые группы. Тем временем запевала брал новую ноту, и все повторялось сначала. Вскоре весь лес наполнился криками и гамом, и было уже не разобрать, кто начинает, а кто подхватывает.
Оглушенный Егор наблюдал за мельтешением щуплых тел, покрытых темной шерстью. Бесхвостые обезьянки, ростом не больше трехлетнего ребенка то цеплялись за ветки, раскачиваясь и ловко перемахивая с дерева на дерево, то вдруг принимались бегать на задних конечностях, для равновесия широко растопырив передние, которые были чуть ли не в два раза длиннее. Обезьяньи мамаши тоже участвовали во всеобщем безумии и носились с ветки на ветку, усадив детенышей на закорки или прижимая их к груди одной лапой.
— Маленький Брат, ты оцени, какой макияж! — произнес Егор, с интересом разглядывая белые, точно припорошенные снегом брови певцов. — Эй, Маленький Брат!
Он оглянулся вокруг и только теперь заметил, что костер давно не горит, а мальчишка куда-то исчез.
— Маугли!!! — позвал Егор, пытаясь перекричать обезьянью какофонию. Его голос растворился в общем шуме, как капля воды в бескрайнем океане, и не вызвал ни малейшей реакции.
— Да заткнитесь же, наконец! — заорал Егор обезьянам, беспомощно потрясая кулаками. Пара молодых самцов прервала свое путешествие по ветвям и зависла над его головой, внимательно разглядывая.
— Чего уставились? — огрызнулся Егор.
Обезьяны склонили набок круглые головы и принялись вдумчиво ковыряться в коротеньких носах с широко расставленными ноздрями.
— Нехило орет, — услышал Егор визгливый голос в наушнике зоотранслейтора. — Может, принять его в нашу стаю?
— Обойдется, он слишком лысый. Наверняка болеет чем-то, как те, что живут в городе мертвых.
Егор закатил глаза. Вот еще не хватало — скакать по деревьям, оглашая окрестности дикими воплями! Он принялся наблюдать за обезьянами, надеясь, что Маугли скоро вернется. И угораздило же этого мальчишку отправиться на прогулку, ничего не сказав!
Через некоторое время он заметил, что перемещения животных не были хаотичны: там, наверху, имелись свои дороги и перекрестки, выверенные подъемы и спуски. В голове Егора вновь зазвучали строки проглоченной некогда книги: «Скачками и прыжками, с треском и уханьем, все обезьянье племя мчалось по древесным дорогам вместе со своим пленником...» Маугли!
— Гнусные Бандар-Логи!!! — взревел Егор так, что ближайшие к нему обезьяны замерли, а некоторые с перепугу даже попадали с веток. — Признавайтесь, куда вы уволокли моего лягушонка Маугли!
— Мы не Бандар-Логи, мы гиббоны, — оскорбились обезьяны. — Бандар-Логи живут в заброшенном городе.
— В заброшенном городе? — растерялся Егор.
— И чего им там не сидится? — затараторили вышедшие из оцепенения гиббоны. — Шастают по джунглям, шастают, а раньше такие смирные были, никуда не ходили.
Акробатические скачки возобновились с удвоенным энтузиазмом.
— Вы только посмотрите на этого лысого! До чего смешной! Совсем как Бандар-Логи.
