Ольга Мяхар - Дневник мага

Молчую угрюмо и напоказ.

Короче… решили ехать к морю.

Так захотела Нильс.

Обедаем.

Вкусно.

Море! Купаемся. Нильс в купальнике — это что-то. Пообещал жениться.

Висят на шее. Целуют. Подбежал принц, радостно сообщил, что может нас хоть сейчас поженить как будущий монарх.

Никак не вспомню ни одного вразумительного оправдания…

Я женат. Мама.

Надо будет потом убить принца. Убивать буду кроваво и долго. За инициативность и расторопность, так сказать.

Гад!

Мм… а в браке есть свои плюсы. Избушка в нашем полном распоряжении еще на полчаса. Потом принц обещал войти во что бы то ни стало, а то его комары зажрали вконец.

Укладываемся спать. Я — с Нильс. Принц чешется на матрасе. Я ему там сотворил штук двести блох. Пущай отдыхает.

Эльф просит рассказать историю. Принц, оказывается, перенес все мои невменяемые рассказы на бумагу и заставил летописцев их размножить.

Мой бред разошелся шикарным тиражом, неприлично пополнив казну. Так что… все хотят проду! Ща.

Гордо улыбаюсь, поглаживая головку Нильс, уютно свернувшейся клубочком под боком. Кровать пришлось расширить раза в два. Не проблема.

Что ж… блин, опять Пупс кусает за ухо. И ведь не будет спать нигде, кроме моей личной подушки. С верхней кровати свешивается головка любопытной дочурки. Надо будет рассказывать поприличнее. Ребенок все-таки.

Хм… ну вот, например.

История на ночь. Приличная:

Жила-была девочка. Выросла в девушку. Красоты неписаной, с голосом дивным и нравом кротким.

Парни ломили табунами. Все хотели срочно жениться и… и все (сверкнув глазами в сторону дочки)!

Но девушка всем отказала, терпеливо дожидаясь короля, принца или, на худой конец, графа и прекрасно осознавая ценность того, что отражало зеркало.

Но принцы не спешили, король умер от старости. А графья сплошь были женаты. Да и вообще в гробу видали эту деревню.

Кхм.

Короче, девушка поняла, что либо останется старой девой, либо сама построит свое счастье. Решила строить сама и ушла из деревни в дремучий лес. Одна. Ночью. Так как вспомнила деревенскую легенду о старом замке, расположенном в глухой чаще, и о живущем в нем заколдованном принце. Дескать, если он влюбится, и его полюбят — проклятие спадет, и чудище снова станет принцем, а теперь уже и королем (так как нынешний помер) этих земель.

Жители поняли, что девушка не вполне вменяема, устроили пышные поминки и благополучно о ней забыли.

Долго шла девушка и пришла наконец к старому огромному замку. По пути ей встречались волки-оборотни и прочие звери. Но девушка каждый раз пела им прекрасные песни, и все злые жути тут же становились добрыми и ласковыми. Ей лизали руки и покорно убегали топиться в ближайшей речке. К счастью, речка была мелкая и никто не утоп.

(Специально для Чай — она подозрительно хлюпнула носом. Принц тихо матерится, уже весь исчесался. Его ругань прямо услаждает слух). Продолжим…

И вот она — перед замком. Без стука заходит, оглядывается, кричит: есть ли кто дома? Из тени ме-эдленно выходит огромный клыкасто-когтисто-шерстистый монстр, спрашивает, чего ей надо. Девушка объясняет, что заблудилась, и просится к монстру на ночлег. Офигевшее чудовище, рассмотревшее красоту девушки, тут же велит невидимым слугам почистить замок и постелить ей в одной из главных спален. Девушка благодарит «красавца» и уматывает спать.

Утром монстр нашел ее в новых дорогих нарядах и в короне, сползшей набок, роющейся в его сокровищнице. Она уже нацепила на себя сапфиры, изумруды и рубины и в данный момент как раз пыталась достать из-под завалов золота какой-то браслетик. Чудовище предложило помочь, девушка поправила корону и согласилась.

Браслет вытянули, монстра завалило. Довольная красавица рванула на кухню — кушать. Из горы золота осталась торчать правая лапа чудовища.

На кухне она усладила свой вкус куропаточкой, пирожными, мороженым, супчиком, салатиками и небольшим арбузиком. Приковылявшее чудовище оглядело разгром и спросило: как она не толстеет? Чем довел красавицу до слез и еще полдня перед ней извинялся, подарив трусы верности из цельного куска золота и лифчик правды. Тоже золотой.

Девушка избила чудовище лифчиком и запустила ему в глаз трусами. Посрамленный монстр вышел, ничего не понимая. Красавица, перенервничав, решила еще поесть.

Девушка прожила в замке год. Старательно влюбляя в себя чудовище. Она читала сказки ему на ночь, заканчивая в скучном месте фразой: «И тут они все умерли» (отчего монстру всю ночь снились кошмары), расчесывала его гриву и стригла шерсть, извиняясь каждый раз, когда ножницы вонзались в кожу (чудовище, кусая когти, выло: «Да все нормально»). Она гуляла с ним под дождем и градом, а после лечила от простуды и воспаления легких. Она собирала летом цветочки и ставила их по четыре штуки в изголовье его кровати. Она улыбалась ему так нежно и широко, что он каждый раз вспоминал, как столкнул ее нечаянно с лестницы, и она выбила себе ступенями все передние зубы и сильно охромела.

И ей было все равно, что он огромный, волосатый и страшный. Кажется… она полюбила его таким, какой он есть.

И чудовище поняло, что тоже влюбляется.

А потом (зеваю) они поженились, ой, то есть поцеловались. Он превратился в прекрасного принца. Она его бросила и ушла жить в лес. К волкам и оборотням. Так как скучала по большому мохнатому опасному зверю, с когтями и рогами, в постели. (Под ребра чувствительно ткнули, вспоминаю, что сказка приличная, пришлось добавить.) В замке всегда было холодно, его шерсть ее прекрасно согревала. (Подумав.) Иногда, дернувшись во сне, он впечатывал ее в стену. Но она привыкла и даже научилась уворачиваться, не просыпаясь.

(Глаза дочери на мокром месте. Хлюпает носом, спрашивает: все ли это или нет? Опять тыкают под ребра. У меня же синяк будет, милая.

Ну… ла-адно.)

Но принц понял, что не может жить без нее. Все чаще он вспоминал их беседы, ее смех, пение… и остальное.

И тогда он пошел к волшебнице, набил ей морду и снова стал монстром. После чего отправился в лес, нашел свою грязную и давно не чесанную красавицу, забрал в замок, отмыл, причесал и привел в чувство.

И стали они жить-поживать да добра наживать.

Гм… а после того как он ее укусил, она тоже смогла иногда превращаться в чудовище, но женского рода. Так что дети у них тоже были.

(Счастливое сопение Чай. Мне сказали, что меня любят. Две женщины сразу. Чувствую гордость, тепло и море счастья. Даже расколдовал блох в матрасе принца. Тот облегченно перестал чесаться, кое-как уснул.

Пусть. Я сегодня добрый.)

Отправляемся обратно. Эльф играет с ребенком, сказал, что совсем как эльфа, только волосы очень темные.

Послал его на хрен. Мне еще драки с эльфами не хватало. Что бы придумать с ее ушами?

Чай — опять в облике дракоши. Летает, веселится, не разговаривает. И… когда в следующий раз превратится? Ох уж мне эти драконы. Так. Ладно. Зато вопрос ушей решен!

…

Долговременное отсутствие записей по причине самокопания дневника и определения его места в этом мире. Дневник просит у хозяина прощения за причиненные неудобства.

Хозяин дневник достал. Прочитал. Обозлился и обещал сжечь.

Самокопания закончены. Место определено. Все понял, осознал, не виноватый я! Я — хороший!!!

Город. Приехали.

Избушку определили в королевскую конюшню. Король на радостях решил меня простить и временно не четвертовать. Я в свою очередь щедро одолжил избушку, принца и руководство по эксплуатации обоих. Гы-гы. Принц еще долго психовал над последним.

Кайфую дома. Пупс ест, спит… ходит в туалет и больше ничем полезным не занимается. Нильс и Чай (дракоша снова стала девочкой) бегают по магазинам, убирают дом, готовят и вообще неплохо заботятся обо мне любимом.

Принц обещает в ближайшее время сделать придворным магом, так что припрягут по полной.

Не хочу! Свободу волшебникам! Волшебник — спит, город — живет!

Принц припомнил, сколько я ему должен из, как оказалось, одолженных из казны денег.

Приуныл. Зря я столько тратил. Это ж год работы почти задарма!

Ну принц! Ну козел!!!

Пришли какие-то люди, просили выдать меня. Угрожали проблемами, которые я в срочном порядке должен решить. Нильс спросила, что ей делать. Попросил всех послать. Любимая взяла сковородку и решительно пошла всех посылать.

Я уже говорил, что она у меня — чудо?

Зависаю в лаборатории. Все бурлит, шипит, изредка взрывается.