Складывалось впечатление, что это народная забава, а не случайность.
Но я выбрала момент, когда никого поблизости не было. Многие еще работали в поле, кто-то возвращал с пастбищ коров или овец, женщины стряпали на кухнях. Самое лучшее время, чтобы поплавать, а затем спокойно просушить волосы.
Не так давно я нашла хорошее место среди камней. Ансульцы приходили сюда реже, чем к заводи. Здесь течение убыстрялось и стоило отплыть к середине, как тебя сносило. Но природа причудливо оградила валунами маленькую купальню, где я и любила плескаться. Шум бьющего о камни течения меня не пугал, наоборот, воображение рисовало водопады.
До места оставалось немного, когда меня окликнули.
— Мадемуазель Морель!
Ко мне шел не кто иной, как месье Фламель. На свежем воздухе целитель выглядел еще моложе, чем обычно. Он забрал густые волосы в хвост и издалека казался светловолосым юношей, а не седым мужчиной.
— Далеко вы забрели от города, — я улыбнулась и чуть склонила голову, когда он поравнялся со мной.
— Пришлось, Жак все еще не вернулся, а другие мальчишки, к сожалению, не такие сообразительные. Не могут выполнить и простую просьбу: «не запихивать сухие цветы в карманы», — развел руками целитель. — Сегодня пришел сам, мне нужны некоторые травы. В деревне сказали, что вы пошли к реке, и я подумал, что лучше вас догнать, чем ждать. Заодно соберу ромашку на лугу.
— У меня уже есть высушенная ромашка. Стоит дешевле других трав, — тут же ответила я, чем вызвала улыбку целителя.
— Раз уж я добрался до луга, пожалуй, соберу сам. Но лесные травы с удовольствием куплю.
Месье Фламель опять улыбнулся и поправил пухлую сумку. Она оттягивала ему плечо, и мне вдруг показалось это забавным. Похоже, целитель тоже носит камешек.
— Покажете, где лучше всего собирать ромашку?
— Можно здесь или чуть дальше, ближе к излучине, там она более душистая… Давайте покажу.
Я пошла вперед, и целитель тут же подстроился под мой неторопливый шаг.
— Знаете, буквально перед самым выездом ко мне зашел месье Брюн с этим странным друидом. Они спрашивали о снадобье, которое я заказывал у вас. Говорили, что-то про мертвых и прочее. Честно признаться, я ничего не понял. Не объясните?
— Представляете, раньше ваш безобидный напиток вливали в рот умершим, отчего тело хранилось дольше, — пояснила я, искоса посматривая на сосредоточенного Фламеля. — А вы говорили, что бесполезная вещь.
— Странно. — Он тоже бросил взгляд на меня. — На самом деле это безобидный порошок, который мы разбавляем водой. После кровопускания люди иногда думают, что целители их обманывают. Им мало процедуры, им обязательно нужно лекарство. Поэтому мы даем это снадобье. С одной стороны — оно восполняет потерю жидкости, с другой — это не лишняя кровь, а совершенно новая жидкость и при этом не чистая вода, значит, эффекта мы достигаем — пациенту становится лучше.
— Точно, баланс жидкостей. Я и забыла о главном правиле здорового человека. И что же людям, правда, делается лучше?
— Если нет, тогда мы даем слабительное. Верное средство. — Целитель ответил с еле заметной улыбкой, и я искренне порадовалась тому, что он шутит.
До ромашкового луга дошли быстро. Он располагался почти у реки. Еще на подступах почувствовался узнаваемый запах цветов, а на самом лугу он и вовсе одурманивал.
— А вы давно знаете Жака?
— Он бегает по поручениям с шести лет. С тех пор как умер его отец, — ответил целитель. — Жак очень сообразительный. В девять он уже знал руническую вязь…Хороший мальчик. Добрый и наивный. Недавно спрашивал, что подарить девушке. Жаль у него не всегда хватает денег на красивые вещицы.
В этот момент меня будто кто-то дернул. «Жак спрашивал месье Фламеля о подарке?»
Я сделала еще несколько шагов и остановилась. Сердце начало ускорять ритм, в ушах зазвенело. Это не может быть то, о чем я думаю!
Целитель остался за спиной. Он не последовал за мной и больше ничего не говорил, будто ждал реакции. Я медленно повернулась и посмотрела в совершенно спокойное лицо месье Фламеля.
Не знаю, что он увидел — шок, удивление, готовность напасть? Но целитель метнулся вперед раньше, чем я сама до конца поняла, кто передо мной. Он раскрыл сжатую в кулак ладонь и дунул на нее. Мне в лицо полетела пыль. Крошечные частички приклеились к щекам и рукам за считаные секунды.
Я не успела увернуться, да и знала, что это бесполезно. Пыльца мака и белладонны слишком легки. А если их давала ведьма — дело дрянь. Это не проклятие, это хуже. Нечто подавляющее волю и заставляющее спать с открытыми глазами. Когда-то из-за этой смеси друиды оставили белладонну только в своих владениях, и срезать ее могли лишь избранные травницы. И лишь за тем, чтобы смешать с другими травами и сделать снадобье. Так ведьм оставили без главного оружия.
— Жаль, что мы с вами не подружились, — проговорил Фламель, подходя ближе. Он легонько ущипнул меня за руку, только я и не поморщилась. Чувствовалось давление на кожу, но не боль.
Эту пыльцу ему точно давала ведьма, так быстро действует ужасное колдовство, а не травы.
— Жак жив? — едва ворочая языком, спросила я.
— Он у бабушки, — ответил целитель. — Садитесь, Ан-Мари, нам надо подготовиться. Это сложная процедура.
Я несколько раз моргнула и попыталась встряхнуться, но меня все равно потянуло к земле.
— Меня будут искать, — пробормотала, борясь с собой. — Люди…в деревне.
— Никто вас не видел.
Фламель расстегнул сумку и стал последовательно выкладывать инструменты на чистое белое полотенце. Тонкий короткий нож, стеклянную трубку, бинты и сделанный мою порошок из путейки.
Мне хотелось усмехнуться, истерично рассмеяться, закричать: «не верю»… Но с каждым новым предметом, появляющимся из целительской сумки, становилось все яснее кто передо мной. Убийца.
— Они видели вас, — прохрипела я.
— В деревне? — руки Фламеля замерли, и он улыбнулся, так же доброжелательно, как при встрече. — Я вас обманул. Некоторое время я следил за улицей и вашим домом. Люди заняты своими делами. А вы хотели уйти тихо и выбрались через заднюю дверь. Так что никто не видел…Меня удивляет только, что вы даже не вспомнили про своего охранника.
Мои глаза непроизвольно расширились.
Лер сидел у двери, иногда куда-то уходил, потом возвращался. Мы даже перебросились парой слов утром, но у него в округе были какие-то свои интересы вроде булочек и девушек. Стражник мне не докучал, но в то же время был рядом.
— Он спит. Летом на солнце после вина любого может разморить, — пояснил целитель. — Мне не нужен стражник. Да и вы мне тоже были не нужны.
Фламель закончил приготовления и тяжело вздохнул. Он влил мне в рот то самое снадобье с путейкой и сел рядом. Я теперь не видела его, потому что не могла повернуть голову, но слышала, как что-то щелкнуло. Возможно, это была крышка карманных часов. В молчании прошла не одна минута, меня все больше клонило в сон, но я держала глаза открытыми. Не дождется!
— С прошлой травницей, мадам Дюж, мы как-то быстро нашли общий язык. — Внезапно сказал целитель и взял мою руку. Он закатал рукав и сделал маленький разрез на сгибе локтя, а затем приставил стеклянную трубку.
Густая кровь медленно покатилась по гладкой поверхности в круглую склянку. Я по-прежнему ничего не чувствовала, но ощущала металлический запах крови. Меня пробирал озноб: от вида темно-красной почти бордовой струйки, от звука с которым падали быстрые капли в емкость, от осознания того, что происходит.
— Мне жаль, что вы не поняли моего предупреждения и остались в Ансули, — снова заговорил целитель, будто оправдываясь. — Сам я не могу отсюда уехать. Понимаете, хорошее место и не очень-то сильный друид. Он многого не замечает.
Мне хотелось видеть лицо Фламеля, но целитель по-прежнему был сбоку. Передо мной мелькала его макушка или ладони, когда он что-то поправлял.
Целитель взял с расстеленного полотенца бинт и, видимо, приложил к ране — звук падающей крови затих. Краем глаза я увидела, как изящная кисть поднимает ёмкость с кровью и несет ко рту.
