…Молодой зеленоглазый эльф с порожка мельницы выглядывает в лесном сумраке ту, что ведёт за собою рассвет…
— Хватит! Плыву!
И — будь что будет!
Монета выскользнула из мокрых пальцев и беззвучно упала в звёздную воду, ставшую вдруг густой и вязкой, как кисель.
"Может, стоило пожелать корабль с командой?"
***
Пантера не зря беспокоилась: по морским суевериям баба на борту сулила неприятности. К слову, разгул пиратства в Океане утих после того, как самые активные — берберианцы — подписали союз с Империей, а последнего кракена видел лет пятьдесят назад смотритель маяка, но сбивчивый лепет и удушливый аромат самодельной «бродилки» слушатели не сочли вескими аргументами.
Наутро Алесса разузнала в порту, что через два дня «Китобой» отчалит к скадарским берегам. И она таки поплывёт! Гениальный план был изобретён той же ночью, а днём приведён в боевую готовность, хотя пришлось побегать в поисках нужной лавки. Она вернулась в "Кабанью Голову" к полудню довольная донельзя, торжественно как военный трофей неся объёмный сверток, из которого свешивалось нечто мятое в мелкую дырочку, отдалённо смахивающее на пожёванный козой рукав. Проходя мимо окна, машинально в него глянула. И пригнулась, выпустив узел из рук.
Эти мундиры, несмотря на тёмно-синий цвет, так и светились на фоне коричневатого интерьера, навевая невесёлые думы о кандалах и решётке.
Ползком пробравшись под окнами, Алесса приоткрыла дверь на полногтя и вся обратилась в слух.
— …здесь и проживает! — донёсся настороженный голос корчмаря Фибы. — На втором этаже заселилась в комнате три.
— Она у себя?
— Никак нет, господа! С петухами и умчалась, даже не сырничков не откушала… Ээ-э… Изволите комнату осмотреть?
— Нет. Когда она вернётся?
— Не могу знать! Но я с радостью передам ей…
— По велению Его Величества императора Аристана первого, науми Алесса Залеская должна быть доставлена во дворец немедля.
— Ох, ты!!! Да чего ж она наворотила?! — ахнул Белык. Судя по грохоту, он сел там, где стоял, не смутившись отсутствием стула.
Многозначительное, торжественно-похоронное молчание. И вновь голос гнома:
— Доставим-доставим! Как вернётся, так и доставим! Всенепременно!
Эхе-хе…
Горько усмехнувшись, Алесса задом отползла за угол: вот тебе и добренький император! Надо же, город обрыскать не поленился, да только шушеля с два она вернётся. Валерьянкой здесь не намазано.
Обойдя дом, Алесса уверенно поползла вверх по стене, вбивая носки сапог в зазоры меж брёвен. К счастью, на её добро пока не покусились и науми, поддев когтем крючок, залезла в окно. Ей были нужны сокровища: документы, съерт, три флакона магической воды, последний леденец-ускоритель да платочек с землёй, собранной у северингских ворот. Жаль вещи, а Перепёлку особенно, но умыкнуть и распродать всё за пару часов не удастся. Хотя вряд ли послушная, терпеливая кобылка надолго останется бесхозной: накануне Фиба так и крутился вьюном, сладко причмокивая и потчуя лошадь подсоленными сухарями, а когда увидел подковы со знакомым титлом, растрогался чуть ли не до слёз. Оказалось, что Сидор был правнуком троюродного брата мужа его бабки. Так что Перепёлка устроена надёжно. В конце концов, если съерт можно примотать к спине или голени, то не в кармане же тащить на судно лошадь?
Подумав, Алесса изобразила на столе шедевральный кукиш.
Засим сочла долг исполненным и пошла искать подходящую лужу.
***
— Господин Белиз изволит отсутсствовать! — прогнусавил домовой, подозрительно разглядывая чумазого пацана лет четырнадцати в застиранной небелёной рубахе и вытянутых на коленях штанах. Шпаньё трущобное. Судя по роскошной ссадине под заплывшим левым глазом, шпаньё вело активный образ жизни.
«Пацан» лихо сдёрнул засаленный берет и тряхнул стриженой чернявой головой.
— А-а-а!!! — не своим голосом поздоровался Симка.
— Что, нравлюсь? — Алесса, припомнив лицо старьёвщика, когда тот заворачивал куль "для братишки", демонически захохотала.
— Кошшмар какой!!!
— Ничего ты, Симка, в моде не понимаешь! Называется: с телеги я под горочку катился.
— Коссу-то… Косу зачем?! — не унимался домовой. Неровно обрезанные пряди едва доходили Алессе до плеч.
— Не зубы — вырастет!
— А с зубами шшто?
— Это я углём один вычернила… А что, размазалось?
— Синяк откуда?!
— О штанину запнулась, когда надевала.
— Хозяин будет в шшоке…
— Надеюсь, что в культурном!
— Госпожа, тебя ж император разыскивает! — спохватился кот. — Приходили с утра какие-то морды незнакомые, распрашшивали, да всё так мудрёно, с подковыркой…
— Не найдут. Ты проболтался, где меня искать?
— У-у-у! Господин Белиз-сс! А потом из меня все жилы повытянул — они награду ссулили! А ты шшто опять учудила?!
— Ровным счётом ничего, за что могла бы краснеть, — холодно отвечала знахарка. — Пускай-пускай ищут… И только попробуй проболтаться, где я, Симеон!
— Погоди-ка, так ты в Скадар собралась?! Сейчас?!!
— Нет, Симеон, решила в пираты податься — что-то на золотишко потянуло. От тебя хозяину что передать?
— Ну-у, привет, как положшшено! — кот поскрёб когтями затылок. — И пусть привезёт мне усстриц. Устриц хочется — ашшжуть, Белиз их каждый выходной хомячит, жадюга! И ишшо, скажи хозяину, что всё у меня хорошо.
Алесса решительно потянулась к воротнику. К чему удача, если не умеешь ей распоряжаться? "Стремленье есть суть и воля к победе — без цели бессмысленна жизнь и пуста!", — так пела ветряная флейта Силль-Миеллона. И она права.
— Ветра в хвост! — ляпнул на прощание Симка, помахав кулоном в виде игорного кубика.
***
Пристань кишела людом всех возрастов и мастей, окутанная полуденным дрожащим маревом, в котором почти на равных соперничали три запаха: рыбы, пота и сырого дерева, пропитанного рыбой и потом. В носу свербило до слёз, но Алесса мужественно прогулялась туда-сюда, заложив руки в карманы и тренируя расхлябанную походку. Сперва казалось, будто все только на неё и смотрят; вот-вот кто-нибудь вытянет палец да закричит: "Девка ряженая!" Но у портовых были дела поважнее. Матросы курили, грузчики приглядывали за чумазой ребятнёй, ради мелкой монетки гнущей спины вместо них самих. Господа, как им и положено, кутали носы в надушенные платочки и, помахивая тросточками, философствовали о пресловутой рыбе.
Освоившись и перестав морщиться, Алесса уверенно зашагала к «Китобою».
Капитана она узнала сразу каким-то шестым чувством. Быть может, по той неколебимой уверенности, что мерно расходилась от него волнами. Совсем как Океан, повидавший эпохи эльфов и Магии, с тем же ледяным спокойствием встречавший суетливый и шумный век людей. Всяко бывало, напасти чередой катились по суше, и только он неизменен, Бескрайний. Улыбаясь, капитан ритмично кивал одноногому одноглазому мужчине, захлёбывающемуся рассказом и ожесточённо жестикулирующему. Наверное, то был помощник… Или как там его называют?
"Морским волком, — подсказала пантера. — Кажется…"
На ящике трое дюжих молодцев шумно резались в домино: лопоухий, рыжий и лысый.
Алесса скромненько встала рядом, прикидывая, как бы ловчей поздороваться. Язык сработал быстрее мозгов:
— Морским волкам от сухопутного брата ветра в хвост, волны по борту и… и тридцать три узла на якорь!
Игроки ошарашено уставились на неё.
— Брат-то где? — поинтересовался капитан, пряча усмешку в седые усы.
— Я!
— Подать мою подзорную трубу — не вижу!
— Дяденька капитан, ещё как маманька на сносях была, нашептала ведунья, будто сын её моряком станет! А после — повитуха! А ещё после — юродивый с рынка! А совсем вообще после — калика перехожий, душа светлая! С детства море люблю, ажжуть, хоть доселе не видал! А с месяц назад залетела к нам на село чайка морская да манит: "Пора! Пора!" Дяденька капитан, возьмите меня юнгой в команду! — Алесса перевела дух.
— Шёл бы ты отсюда, малёк. А то… — лопоухий лениво продемонстрировал кулачище с кривовато татуированным якорем и шлёпнул костяшкой об ящик. — Рыба!
Алесса обиделась. Прикинула его и свои шансы, после чего выдала результат:
Рыбкой плаваю под килем,
Белкой лазаю по рее,
А тебе, умом не сильный,
Надаю сейчас по шее!
— Чё?!!
Захохотали и грузчики, и матросы. Уши парня налились свекольным цветом, а Алесса, сообразив, что безголовой можно стать и в буквальном смысле, приготовилась уклоняться.
— Постой, Скат! — вроде, капитан голоса не повышал, но остальные притихли. Парень, бормоча под нос, смешал домино для новой партии. — Тебя как зовут, малец?
— Матушка прозвала Алесом, а люди добрые Лесем кличут.
