— Мы этот дневник славного предка до зимы искать будем, — Боресвет решил попробовать себя в роли пророка.
— Тут все упорядочено и систематизировано, — возразил барон. Богатырь покачал головой. Либо барон психически невменяем, либо эти слова имеют и другие, неизвестные голуньской науке значения.
— Вот он, дневник! — Барон торжествующе потряс неким предметом, в котором Боресвету так и не удалось опознать книгу.
— Вы что, грызли ее, в натуре? — осведомился он.
— Крысы, — виновато потупился барон.
— Пошто ж вы, злыдни, крысяк голодом морите? — укоризненно покачал головой богатырь.
— Так ведь осада же, — попробовал оправдаться барон.
— То ж разве осада, в натуре? — пренебрежительно хмыкнул Боресвет. — Раз мясо по замку бегает и книжки ценные портит? Вот мы, помню, сидели как-то в Тьмутаракани в осаде, это да! Собак съели, кошек съели, крыс съели, вороги послов прислали — и тех съели.
— Послов-то нехорошо, — укорил его барон. — Вестники мира, как никак…
— А! И голубей тоже съели! — вспомнил богатырь. — А что до послов, твоя правда, отец. Уж больно были вкусные да упитанные, ну никак не удержаться! Потом, типа совесть замучила, воевода сам пошел челом бить чужому князю, так мол и так, звиняйте, братия, схавали мы послов ваших без соли и хлеба. А поскольку люди мы честные, хоть и голодные, сдаемся вам на милость и готовы хоть сейчас в город впустить.
— А князь? — глаза Бола блестели от любопытства.
— Ну… князь тоже был упитанный. Побоялся в город войти. Развернул войско и снял осаду. Типа, живите, братья, и всякую хрень почем зря не хавайте…
Возможно, именно с этого момента мировое общественное мнение и стало считать гардарикцев жестокими дикарями и людоедами. А ведь богатырь просто неудачно пошутил…
Барон посмотрел на него с опаской. Отпускать сына с этим вот маньяком ему резко расхотелось. Вдруг да без обеда как-нибудь останется?
— И Вы, сударь, тоже послятины попробовали? — осторожно спросил он.
— Я в то время в карауле стоял, — вздохнул Боресвет.
Бол, потеряв к разговору интерес, изучал изъеденные временем листы. Зная Боресвета, он ни на секунду не поверил этой байке, что не помешало ему в дальнейшем рассказывать ее каждому встречному-поперечному.
— Почти ничего не разобрать, — огорченно сообщил ученик мага. — Вот смотрите — все, что есть о поясе, это лишь одна фраза. "Чтобы активировать чудесовину сию, произнеси слово "абзац".
Вообще-то, в книге было написано не совсем "абзац", но истинное звучание волшебного слова он постеснялся произносить при отце.
— Разберешься на досуге, — успокоил его Боресвет, который успел сунуть нос в страницу и опытным взглядом матершинника выдернуть нужное слово из множества других.
— Ох, солнце-то уже высоко, — засуетился барон, едва они вышли из хранилища. — Надо бы вам поспешить, путь-то поди, не близкий…
— Что-то ты, батя, стараешься меня побыстрее за дверь выставить, — проницательно заметил Бол. — В чем дело, а? Может, Боресвет чего хрупкое разбил ненароком?
Богатырь возмущенно хрюкнул. Ничего он не бил в этом замке пока!
— Да причем здесь Боресвет, — досадливо махнул рукой барон. — Я за Адель беспокоюсь. Сестрица твоя явно намерена увязаться с вами, по глазам шкодливым видно.
— А, вот в чем дело, — смекнул Бол. — Это да, тут ты прав. Я бы точно попробовал, а мы с ней, сам говорил, два сапога — пара.
— Два крыла — индюк, — подтвердил барон.
— Два конька — лыжня, — резюмировал Боресвет.
Собрались быстро, благо, все вещи были уложены с вечера. Боресвет натянул кольчугу, привычная тяжесть брони давала чувство защищенности. Барон проводил их до ворот замка. Подвесной мост был опущен, ворота открыты.
— Счастливого пути, Болиар! И постарайся вернуться обратно поскорее. Тебя здорово не хватало все эти годы.
— Обещаю, — Бол ловко вскочил в седло. — А ты, батя, постарайся организовать к моему приезду еще одну осаду. Эта как-то быстро закончилась.
— Тьфу на тебя! — благословил его отец, и застоявшиеся кони в охотку помчали по дороге.
Бол с интересом продолжал исследовать пояс, употребляя пресловутый "абзац" с разными интонациями. Пояс оставался безучастным к его попыткам, не желая выдавать страшные магические тайны. Боресвет наблюдал за его попытками с вялым интересом.
— Выкинь на хрен свою обновку, — посоветовал он. — Папаша твой, в натуре, прикололся децил, а ты и повелся. Небось, ломало его просто шмотку на помойку тащить.
— Путь чародея нелегок, — возразил Бол. — Батя, хоть и шутник тот еще, так издеваться не стал. Вот сестрица — могла. Интересно, что он ей подсыпал вчера, что она наш отъезд проспала? С такой порции снотворного и загнуться недолго…
— Может, он ее просто связал и запер где-нибудь, — предположил Боресвет.
— Тоже вариант, — кивнул Бол и снова занялся поясом. — Ну, АБЗАЦ! АБЗАЦ, БЛИН!!!
На "Блин" пояс среагировал золотым сиянием и утробным рычанием.
— Голодный, зараза, — восхитился Боресвет. — Слушай, а он у тебя, часом, не говорящий? Как секира у Нанока?
— Не знаю, — неуверенно сказал Бол. — Надо попробовать, раз уж активировали. Эй, шмотка, скажи чего-нибудь!
Пояс горделиво молчал. Разговаривать с магом-недоучкой было, очевидно, ниже его достоинства. Сияние медленно угасло, звук тоже пропал.
— Молчит, — констатировал Бол. — Эй, ну скажи чего-нибудь! Пожалуйста! АБЗАЦ, БЛИН!
Сияние и звук появились снова. Боресвет пожал плечами.
— Может, и к лучшему, — прогудел он. — Если с тобой секира заговорила, это чудо. А если еще и пояс драный — это уже диагноз.
— Ну активировал я его, что дальше, — раздраженно заметил Бол. — Блиновы крысы! Не могли сожрать что-нибудь ненужное! АБЗАЦ, БЛИН!
Пояс отреагировал тут же, хотя Бол просто хотел выругаться.
— Может, он меня от оружия защищает? — неуверенно предположил Бол.
— Хочешь, типа, по башке дам? — предложил Боресвет, снимая с пояса палицу.
— Не сегодня, — быстро сказал Бол. — Что же он умеет все-таки, этот пояс?
— Рычать и светиться, — предположил богатырь.
— Это я уже понял. Как же он работает? АБЗАЦ, БЛИН!!!
— Прикажи ему чего-нибудь, — посоветовал Боресвет.
— Хочу… — Бол на секунду задумался, что пожелать. — Медовый пирог, вот!
Пояс отнесся к его желанию с долей здорового пофигизма. Мечта о пироге осталась несбывшейся.
— Новую куртку! Валенки на меху дракона! Шлем с забралом! Боресвета с коня! — выкрикивал Бол разнообразные команды, которые пояс нагло игнорировал. — Блин, где бы мага найти, чтоб объяснил, как этот девайс работает!
Незамеченный ими человек легко поднялся с пня, на котором до этого сидел.
— Сработало, типа, — удивился Боресвет. Одного взгляда хватило ему, чтобы опознать в путнике того самого мага, что участвовал в осаде замка на стороне осаждавших. Сугудаевский бакалавр стоял, опираясь на посох, и внимательно их разглядывал.
— Мы уже встречались раньше, — сказал он вместо приветствия. — Но нас не представили. Меня зовут Исор, бакалавр Исор.
— Я Бол, — ученик испытующе посмотрел в глаза мага. — А он — Боресвет. Чем, так сказать, обязаны?
— Я служил графу Дерану, — сказал маг. — И давал присягу Сугудаю. Теперь король мертв, и граф собирался откупиться за свои грешки. Моей головой, ясное дело.
— Ну, не своей же ему откупаться, в натуре, — хмыкнул Боресвет, а Бол спросил:
— И чего же Вы хотите от нас, сударь?
— Покровительства, — честно ответил маг. — Я хочу жить, вас это удивляет?
— Те ученики, что погибли при штурме Школы, тоже хотели жить, — негромко заметил Бол. Лицо его стало бледным, как кордавильский мрамор, взгляд острым и злым. — Там был такой ученик… Забор. Мы подшучивали над ним все время, порой жестоко. А теперь он мертв. И остальные мертвы, даже тот, кто счел предательство лучшим выходом. А Учитель никогда больше не сможет заниматься магией. У Вас был Учитель, бакалавр Исор?
— Был, — маг опустил глаза. — И в его смерти тоже повинен Сугудай. Я не участвовал в штурме Школы. Я не убил на службе Сугудаю ни единого человека. Я просто хотел жить…
— Трус, — презрительно бросил Боресвет.
— Не всем же быть героями, сударь, — пробормотал маг, отворачиваясь. — Я просто хотел жить. Те, кто отказался дать присягу, либо умирали, либо бежали за границу. Если успевали… Сам Гроссмейстер Дорл и то бежал. Даже не попытавшись поднять магов против нового короля.
— Трусость других для тебя оправдание? — хмыкнул Боресвет.
— Оставь его, — попросил Бол. — Ему стыдно, он уже наказан. Так говорит Учитель, а ему виднее. Если у тебя есть право судить, лучше им не пользоваться. Если нет — тем более.
