— Так на моей исторической родине называют этот вид вина.
К столу вернулся Клэнси.
— Сходил удачно? — спросила Натка.
— Ключи на месте, — успокоил ее вор. — Если тринадцатый номер решите без меня навестить, то всегда можно сделать запасной.
Клэнси вынул из кармана хлебный мякиш с четким отпечатком ключа. Темлан только головой покачал, после чего размотал проволоку и, осторожно придерживая пробку, с тихим хлопком открыл бутылку. Шипучее вино забурлило в бокалах.
— Мм… неплохо, — оценил Клэнси букет, пригубив бокал.
Темлан же, попробовав вино, побагровел.
— Что-то не так?
— Это наше норманское вино. Не могли в Шероне такого сделать.
— Почему? — поинтересовалась Натка. — Если они наткнулись на вашу технологию…
— Чепуха! Тут ведь дело не только в технологии и в качестве сорта первого отжима винограда. После брожения в… впрочем, не важно в чем, при купажировании используется много сортов винограда. В нашем норманском их целых сорок три! И все в разных пропорциях, которые подбирались виноделами графства Норма веками! И, даже зная технологию игристого вина, но не зная этих пропорций, в Шероне получили бы игристое совсем с другим вкусом.
— Отсюда вывод, — медленно сказала Натка, делая глоток, — кто-то из подвалов графства Норма спер вино и по дешевке загнал его местному трактирщику. И сделал это…
— Управляющий! — хором сказали Темлан с вором.
— Вот именно! Я же говорила!
— Ты говорила, что дворецкий убийца, — буркнул Темлан.
— А его папаша мухлюет! Это все одна шайка-лейка. Натуральная бандитско-воровская семейка. И прошу обратить внимание, что мое заклинание все-таки сработало! Признался гад, что отгружал в тот день вино. Только не для императорского стола, а для Зарема.
— Есть и другой вариант, — хмыкнул Клэнси.
— Какой? — спросил Темлан.
— Кто-то когда-то в вашем графстве слил за кругленькую сумму в Шерон весь техпроцесс, они освоили там производство…
— И вашей монополии, Жази, пипец… — закончила за вора Натка. — Есть предложение.
— Какое? — поинтересовался Клэнси.
— Наехать на трактирщика и уйти отсюда, не заплатив за обед.
— У вас ярко выраженные уголовные наклонности, — ужаснулся юноша. — Где вы воспитывались, леди Натали?
— В детском доме, — буркнула девчонка. — У меня там были хорошие учителя.
— И чему они вас научили? — заинтересовался Клэнси.
— Жить по законам джунглей и самое главное — в них выживать.
Что такое джунгли, Клэнси спросить не успел, так как к ним приблизился половой с подносом и начал выставлять на стол тарелки.
— Приятного аппетита.
— Благодарю, любезный, — удостоила его королевским кивком Натка и, как только половой удалился, отдала приказ: — Съедаем все, но вино пока не трогать.
— Почему? — расстроился Клэнси.
— Это вещдок! Тема для предметного разговора с трактирщиком.
— На этот раз решила обойтись без фокусов с червями? — усмехнулся Темлан.
— Черви в тухлом мясе — пройденный этап. Есть идея посвежее. Я буду не я, если трактирщик скоро мне не скажет: «Уважаемая, а может быть, договоримся?» И я с ним договорюсь. Ты уж мне поверь!
— Натка, зачем все эти сложности? У меня в кошеле есть деньги.
— Какие-то семь жалких кнаров? Если их тратить в каждой забегаловке, то до конца расследования мы не доживем. Конкретно с голодухи перемрем. Так что, пока есть такая возможность, будем питаться на халяву. Лопайте!
Этот приказ оспаривать не стали. Следственная группа навалилась на еду. Молодые здоровые организмы отсутствием аппетита не страдали, и минут через пять подмели со стола все, кроме «шеронского» вина, на которое Натка наложила запрет.
— Так, а теперь всем сделать морды понаглее. Сейчас я буду наезжать. Половой! Будьте любезны, счет!
Половой подлетел к столу.
— С вас два кнара девять салтов и восемь пферингов.
— Обрати внимание, Жази, как ювелирно он подводит цифры под три кнара. Заплатил их и на чай давать не надо. Два пферинга уже в кармане.
— Я вас не понимаю… — проблеял половой.
— Чего тут понимать? Я попросила счет, а ты озвучил мне пустые цифры. Быстро, на листочке, все по пунктам. Наш заказ, цены на стряпню. И если дебет-кредит с сальдо-бульдо не сойдется, то ты, мальчик, попал.
Половой нервно икнул и испарился. Баланс подбивался долго, не менее десяти минут, в течение которых, в ожидании полового, Натка с друзьями лениво потягивала ароматное вино, внимательно следя за тем, чтобы бутылка шипучки раньше времени не опустела.
— Ну-с, посмотрим, за что мы должны заплатить почти три кнара. — Девица приняла счет из рук служителя общепита. — Так, шеронское вино один кнар, ожидаемо, отбивная по-харбатски девять салтов…
— Это за три порции, — поспешил сказать половой.
— За порцию три салта, — усмехнулась девушка. — Жази, ты помнишь, сколько стоит это блюдо в Кардамане?
— Шесть пферингов, — просипел Темлан.
— То есть в пять раз дешевле. А в Лусоре?
— Три.
— То есть дешевле ровно в десять раз. Прелестно. А теперь, любезный, ответь мне на вопрос, — Натка пригубила исходящее пузырьками газа вино, — кто хозяин этого трактира?
— Господин Бине.
— А постоялого двора?
— И постоялый двор принадлежит господину Бине.
— А еще в Зареме есть питейные заведения?
— Есть. Но они тоже принадлежат господину Бине.
— Я так и думала — вот он, корень зла. Неплохо устроился ваш господин Бине. Зови его сюда.
— Зачем? — Половой затрепетал, предчувствуя проблемы.
— А вот это, любознательный ты наш, я сообщу лично твоему хозяину. Быстро его сюда!
Половой метнулся в подсобку, и скоро оттуда выскочил пухленький, плешивый коротышка и колобком подкатился к Натке, наметанным глазом определив, кто в этой компании главный. А Натка расстроилась. Она сразу поняла, что этого шустрилу просто так на слаб о не возьмешь, однако отступать было уже поздно.
— Господин Бине? — сладким голоском спросила Натка.
— Чем могу служить, госпожа?
— Для начала хочу поблагодарить за превосходное вино, поданное к нашему столу. Отменного качества продукт.
— Приятно слышать. Мы к клиентам завсегда с душой.
— Одна беда. Товар у вас с душком.
— Неужто плохо пахнет?
— Еще как! Конкретно леваком разит. Госпожа, что сидит рядом, — кивнула Натка на Темлана, — в этом деле большой специалист.
— Часто зависала в кабаках? — тонко улыбнулся господин Бине.
— Нет, в имперских винных погребах, — не смутилась Натка. — Ее часто приглашают в спорных случаях в качестве эксперта, когда возникают сомнения в качестве товара. Так вот наш эксперт утверждает, что вы здесь торгуете не шеронской кислятиной, а элитным норманским вином, которое поставляется исключительно к императорскому столу и в две ресторации Мидора для высшей знати по четыре кнара за бутылку.
— Ну надо же мне было так опростоволоситься! — расстроился трактирщик. — Прошу прощения. Сам-то я не из благородного сословия, мне в эти ресторации ходу нет, норманского не пробовал ни разу. Но я исправлюсь. Создателем клянусь, исправлюсь. Орин!
— Да, господин Бине? — кинулся к нему половой.
— Какой за этот стол ты счет представил?
— Два кнара девять салтов и восемь пферингов.
— Добавь еще три кнара, — приказал трактирщик, — и срочно исправь ценник. Ты представляешь, шеронское вино уже приравнено к норманскому. Совсем мы мохом поросли в этом захолустье. Спасибо благородным дамам, — просветили. Век живи, век учись.
Если он пытался смутить Натку, то не на ту напал!
— Да вы просто сыплете цитатами! Радуйся, Жази, в наши сети приплыла большая рыба. Редкий попался экземпляр.
— Да, похоже, это наш клиент, — покусывая губы, чтоб не рассмеяться, просипел Темлан. Он видел, как лихо трактирщик сделал Натку, и спешил ей подыграть. Отдавать практически шесть кнаров за один обед ему не улыбалось.
— Вообще-то это вы мои клиенты, — продолжая сиять лицом, сообщил трактирщик.
— А вот тут вы ошибаетесь, господин Бине, — сказала Натка. — Вы что, всерьез считаете, что можете спокойно без лицензии торговать таким вином? Жази, почем нынче лицензия на право торговли норманским?
— Пятнадцать тысяч кнаров, — откликнулся Темлан, — и в связи со сравнительно небольшими объемами производства количество лицензий ограничено. Последняя выдана семь лет назад столичной ресторации «Бравый барон», и на этом выдача лицензий остановлена.
Натка правильно адресовала вопрос. Про норманское вино Темлан знал все!
— А как обстоят дела с пошлиной в имперскую казну?
— На норманское вино она составляет двадцать пять процентов.
— То есть ровно один золотой кнар с каждой бутылки?
