— Что ты так ехидно улыбаешься? — ворвался в мои размышления голос Волка. — Продумываешь акт мести царевне?
— Нет, это позже, — хихикнул я, представив себе (не без удовольствия), как мщу Прекрасной за ее колкости. — А сначала мы угоним ковролайн.
— Чего?! — выпучил глаза Серый Волк. — Но… это же противозаконно! Мы собрались убираться отсюда незаметно, разве не так?
— Ну, незаметно у нас все равно уже не получится, — легко улыбнулся я, взбираясь на ближайший ковролайн.
— Ваня!!! — интересно, как этот говорящий лесной зверь умудряется бледнеть прямо сквозь шерсть? — Да ты определенно треснулся башкой о притолоку! Ты хоть когда-нибудь водил ковролайн?
— Нет, — признался я, жизнерадостно располагаясь на ковролайне и маня Василису рукой.
— Иван!!! — Волк был уже белым как полотно.
— Чего? — все так же улыбчиво откликнулся я.
— О, Господи, молитесь кто может, — обреченно выдохнул напарник, невольно забираясь на ковролайн.
Подошла Василиса, взобралась на ковер и довольно-таки наивно спросила:
— Ты уже оплатил? Так быстро?
— А что, надо было? — ошеломил я ее голливудской улыбкой. В смысле — улыбкой голливудского монстрика.
— О, Боже, ты что, хочешь УКРАСТЬ ковролайн? — перепугалась царевна, пятясь назад, прочь с ковра, но я не позволил ей этого, удержав за руку.
— Поехали, — я положил руку на пульт управления. Панель замерцала, заработал мотор…
— Мама-а-а-а-а!!! Спасите! На помощь! СОС!!! СОС!!! — завопила Вася, почувствовав, что мы взмываем в воздух. Волк поддерживал ее протяжным воем.
— Да заткнитесь вы, трусишки несчастные! — цыкнул на них я. — Справимся! Где наша не пропадала!
И сел за штурвал…
И в этот, без сомнения, счастливый момент кто-то за моей спиной сонно произнес:
— А что, мы уже летим?
— Так рано? — удивился второй незнакомый голос.
Я обернулся. Сзади сидели два полупроснувшихся молодых человека и одна незнакомая девушка.
— Оп-па… — вырвалось у меня. — Ребят, а вы кто такие?
— Мы? А мы, это… в Париж мы, — быстро выпалил один.
— Но… так рано посадки нет! — возразил Волк, удивленный не меньше меня.
— А мы решили заранее… чтоб места получше занять, — пояснил другой, высокий темноволосый мачо тощего телосложения. — Ну и куда мы теперь, господа угонщики?
— Мы доставкой туристов в Париж не занимаемся, — на всякий случай сообщил я, безуспешно пытаясь взять курс в сторону Франции. Чертова махина никак не желала поворачиваться "к Руси задом, к Европе передом".
— А как вас зовут? — скосив глаза, я увидел, как Премудрая подсаживается к темноволосому. Вот женщины — на уме у всех одно! Аж зло берет.
— Я Поль-Густав, а это мои друзья Огюст и Жанна. Мы едем из Руси домой, в Париж с пересадками. А вы?
— А мы, русские, наоборот, из Руси в Париж.
Поль-Густав и Огюст вежливо посмеялись над моим плоским каламбуром, а Жанна кокетливо взмахнула ресницами в мою сторону. Поль метнул на нее горящий взгляд. Ох, чувствую, намучаемся еще мы с этими французами, чтоб их…
Вы, наверное, догадались, что приключения начались сразу. Никто на нашем воздушном борту понятия не имел, как управлять ковролайном. Включая меня. Васька дважды едко интересовалась: "Твоя фамилия, часом, не Сусанин?" Подняться в воздух удалось. Развернуться худо-бедно — тоже. А вот двинуть эту дурынду в полет — фигушки! Долго и мучительно я искал педаль газа, пока кто-то из невольных спутников не подсказал мне, что надо найти кнопку старта. Еще дольше я пытался сообразить, какая из кнопочек на панели и есть кнопка старта. Наконец, отыскал желтую кнопочку с буквой S и нажал… Ага. Это был старт. Настоящий старт. Ковролайн пошел на резкий вертикальный взлет…
Первые минуты с ковра доносился мой громкий мат, перемежаемый грязной французской руганью, визгом Жанны, бранью Василисы (включая летящие в меня тяжелые предметы) и обреченным скулежом Волка. Потом, когда, ко всеобщему ужасу, летательный аппарат начал переворачиваться вверх тормашками, всех нас вообще прошиб холодный пот. Поль и Огюст подскочили к панели и, отталкивая меня, принялись искать кнопку остановки. Не нашли. Ковролайн завершил бочку и, сделав мертвую петлю, пошел в штопор.
— А-а-а!!! — должно быть, крик Жанны слышали в тереме царя Гороха…
Василиса пробулькала, бултыхаясь на своем месте, словно мешок с мукой:
— Ме-ме-ме-ня-ня-ня-тош-тош-тош-нит!.. И голова-ва-ва кружится-а-а-а! Сде… сде… сделайте же что… что-нибудь!
Волчик вцепился когтями в ковер и выпучил глаза, обдуваемый (если не сказать — сдуваемый) мощным потоком воздуха, клацая зубами.
Я увидел на панели кнопку с буквой С. Может, это "Стоп"?
— Не надо-о-о! — заорал Волк, но я уже нажал.
Дальше начались чудеса авиации…
В конце концов, кое-как справившись с управлением, я отполз обратно в середину ковра. Не сказать, чтобы я был очень доволен собой, да и другие, в общем-то, тоже. Василиса с угрожающим видом демонстративно натачивала перочинный нож; взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Шерсть у Волка на загривке стояла дыбом, и он, простите за каламбур, смотрел на меня волком. Наши попутчики также явно были не в восторге от фигур высшего пилотажа в моем исполнении. М-да, надо бы подучиться…
Ковролайн летел ровно. Кажется, у меня уже начало получаться, я вообще быстро учусь. На своих ошибках, в основном. Ко мне подошла Жанна.
— Мсье… как мне вас называть?
— Иван, — ответил я, усаживаясь на место.
— Мсье Иван, а кто вы по профессии?
Вот черт, не могла другой вопрос задать?
— Я, эта… я… водитель я.
— Я заметила, — усмехнулась русскоговорящая французская туристка, пристально глядя мне в глаза.
— Э, нет, вы не поняли, — спохватился я. — Я имел в виду, я водитель автобуса!
— Да? Странно, вы так молоды, мсье Иван…
— Работал в фирме, но она разорилась, — я выкручивался как мог. — Других вариантов у меня не было.
Жанна пристроилась возле меня и незаметно, как она думала, взяла под руку. Я не стал сопротивляться. Она была вполне ничего себе. Может, познакомиться поближе?
Правда, вскоре я потерял к Жанне интерес. С ней даже не о чем было поговорить. Ну вот скажите, о чем говорить с человеком, не читавшим Достоевского, не понимающим строение физических тел и не разбирающимся в ароморфозах птиц на ранних этапах развития рода Anthracoceros?.. Тьфу ты, кажется, я переобщался с Василисой.
Но вот Жанне со мной, похоже, скучно не было. Она еще теснее прижалась к моему боку и продолжала беседу:
— Знаешь, в твоей стране мне все нравится. Я буду ездить к тебе в гости… вот только родителям отзвоню.
— Я не еду обратно, — мрачно сообщил я, пристально рассматривая девушку.
— Но… ты… ты хочешь получить французское гражданство? — "догадалась" Жанна.
— Нет, еще хуже, американское.
Это была шутка, честное слово…
— Ау… ау… отпусти мое ухо, — попросил я. Девушки что, все такие?! — Больно же!
— А ты не говори, что французское гражданство — это плохо, — и девица отпустила.
Я, наконец получив возможность изучать ее внешность дальше, вернулся к созерцанию "совершенного лика". И чего все находят в этих француженках? Грудь, главное женское достоинство, искал с лупой и нашел с трудом. Худоба такая, будто три года на строгой диете. Нос курносый, рот кривой, глаза вообще… раскрашены под хохлому, и кто ее визажист? Сероглаза, с короткими каштановыми волосами, одета во что-то такое… странное… берет, по-моему, совершенно не подходит к такому платью, к тому же он зеленый, а платье морковное, смотрится жутко. Украшения из совершенно разных комплектов: серьги не подходят к браслету, браслет — к кольцу, кольцо — к заколке, а на ногах кроссовки. Мило.
Впрочем, спустя полчаса это и впрямь начало казаться мне милым, а сама Жанна — очаровательной и хрупкой. Так хотелось ее защищать, оберегать…
— Mon cher мсье Жан… вы просто отличный собеседник! — Жанна, к моему разочарованию, отдвинулась. — Но я, пожалуй, спрошу у… друзей, где мы?
В этот момент подошел Поль. Черные глаза гневно стрельнули по мне, потом по Жанне.
— Jeanne?! Qu'est-ce que c'est?! — нахмурился он, перейдя на французский.
— Paul, Je ne comprends pas ce que tu entendez, — оскорбленно отвечала девушка, пятясь прочь от меня.
— Jeanne!!! Tu savez.
— Je ne sais pas ce que tu entendez! — еще более оскорбленно прорычала Жанна. — Tu savez Je t'aime! Toi et personned'autre.
Я не понимал, о чем они говорили, но, кажется, о чем-то неприятном для Жанны, потому что она побледнела и вскинула голову.
— Mon cher, когда я тебя вообще обманывала? — гордо фыркнула она. — Между мной и этим мало знакомым мне юношей ничего не было и нет!
— Мы еще разберемся, Jeanne, — рыкнул Поль.
Впрочем, то, что Поль ревновал Жанну, отнюдь не мешало ему клеиться к Василисе… к моей досаде, весьма успешно. И как этот пузырек с цианистым калием так притягивает к себе мужчин, не возьму в толк?
