– Я…
– Это подземелье. Оно строилось до того, как был создан разум. Так что здесь он тебя не достанет.
Мурз уже пришел в себя и пытается вылизаться, постанывая от боли и сращивая ребра.
– А… что вообще произошло? Тебя не оказалось рядом, Мурза не признали. Он сказал, что меня не хотели пускать. Вирх нахмурился и встал.
– Он сам тебе все объяснит. Я пойду, узнаю что там наверху. Подождешь? Почему он хмурится? Внезапная смена настроения. Я что-то не то сказала.
– Д-да.
– Молодец. – Мягко. Ласково. И вот уже вампир исчезает в дверном проеме.
– Я что-то не то…
– Конечно не то! – Мурз плюнул на шерсть и угрюмо на меня уставился. – Не надо было говорить о том, что тебе тут не рады. Ты – его невеста. И если не рады тебе – не рад принцу! Вот он и пошел разбираться: кому тут жить надоело, чтобы впредь думал…
– Гм. Вздох.
– Ну. Давай уж, спрашивай. Ты про мозг хотела узнать? Осторожно киваю. Сыровато тут.
– Ну… этот замок и мир – особенный. Здесь магия обретает сознание и волю. К примеру: надо тебе, чтобы дом сам себя чистил, мыл и прибирал так, что бы ты потом смогла найти нужные вещи. Атак же, к примеру, вел переписку, пополнял запасы и прочее. Ну и делаешь ему что-то вроде мозгов, а иначе – вычистит вместе с пылью и мебель с хозяином заодно. Понимаешь? Киваю.
– И у этого замка был… есть разум. Он охраняет дворец от незваных гостей. И, конечно, устроил тебе проверку.
– А-а….
– А ты! Долбанула по нему магией так, что у него снесло правое полушарие, замкнуло основные цепи и начисто стерло память! Он теперь не в курсе: где он, кто он и кого надо слушать. Вампиры-ученые стоят на ушах, по комнатам летают заклинания смерти и боли, из кухни пропали все колюще-режущие предметы, притом «это» еще и ржет, переживая, что не может найти обидчика. Короче, сиди пока тут и не высовывайся. Гм.
– Я… извиняюсь. Но оно первое начало.
– Кто что начал выясним позже. И вообще… у тебя поесть ниче нету?
– Неа.
– Жаль. – Хмуро.
Мурз подошел ко мне и устроился на коленях, предпочтя их холодному мокрому полу.
– Только не трогай меня. – С угрозой.
– Гладить можно? – Тихонько проводя пальцами по пушистой шерстке.
– Ну… можно. Усмехаюсь и продолжаю скользить рукой по спинке. Какая лапа. Так… кстати, а где фея? Вдруг она могла бы мне помочь?..
А фея только что вспомнила заклинание переноса в место, где находится ее крестная. И теперь зависла посреди тронного зала, ошарашено оглядываясь по сторонам.
– Пароль! – Рявкнуло сверху.
– Иди нахрен! – Огрызнулась птичка, пытаясь понять – где же крестница?
Дальше ее долго и радостно убивали ножами, вилками и страшной магией в виде черных искрящихся шаров.
Ученые смогли ненадолго передохнуть и выйти из-за баррикад, с восхищением наблюдая за носящейся по коридорам боевой птичкой, орущую благим матом. Замок, обиженный на весь мир разом – наконец-то нашел козу отпущения и теперь с восторгом ее ловил.
– Ску-учно.
Мне никто не ответил. Котенок спал, а Вирх еще не вернулся. Хотя… прошло же часа два по внутренним ощущениям.
Чтобы такого сделать? Наверх нельзя, там у них, видимо, все серьезно. Гулять не тянет – еще заблужусь и умру от голода и жажды. Поколдовать, что ли. …
Первый светлячок вышел небольшим и сонным. Покружился под потолком, мигая синим, и потух с тихим зевком.
Второй уже неярко, но горел, паря над макушкой, а третий ярко осветил небольшую грязную комнатку, выдолбленную в камне. Видимо, замок стоит на скале.
Хочется… есть. Беру камешек и сосредоточенно на него смотрю, облизываясь и пытаясь составить заклинание мяса. Жареного. И горячего хорошо бы.
Пушистик дергает ухом и принюхивается. Медленно открывается правый глаз, и я подношу к нему кусочек курицы. Кажется.
– Где взяла? – Садясь и принюхиваясь активнее.
– Эм… ты не поверишь.
– Так, ладно, давай сюда. Вирх бы гадость не прислал.
– Вирх?
– Ну, да. – Уже с набитым ртом. – Это ведь он тебе через минипортал прислал? Отрицательно мотаю головой.
Сосредоточенный взгляд. Проглотив, Мурз открыл было рот и… замер с поднятой вверх лапкой.
– Чего случилось? – Заботливо. Котенок не отреагировал, глаза сошлись на переносице, лапка задрожала.
– Ты знаешь, – заволновалась я, – я курицу из камешка создала… – Глаза расширились. – Я первый раз так колдую, так что…
– Так. – Тихо. – Положи меня в угол и отойди. Киваю, не спрашивая – зачем.
– Только осторожно, а то такое ощущение, что я ком иголок проглотил.
– Он был острый, – вспоминаю я.
– Угу. Положила?
– Да.
– Отойди. И часа два не трогай. Я буду лечиться. Так долго? Ну, ладно. Кладу Мурза и отхожу, внимательно за ним наблюдая.
Но ничего интересного не происходило, а потому я попыталась поудобнее устроиться стены и заснула, так и не дождавшись окончательного излечения пушистика. Больше экспериментировать с камнями я не решилась.
– Марина. – За плечо осторожно тормошат, теплое дыхание обжигает щеку.
– Мм…
Недовольно отворачиваюсь, но тело так закоченело, да еще и шею свело чуть ли не намертво. Морщусь и открываю глаза, с удовольствием чувствуя, как от его руки, приложенной к коже, по телу разбегаются горячие ручейки силы и снимают боль и усталость. А еще – мне теперь тепло.
– Где Мурз? – Открывая глаза.
– Вон. Котенок и впрямь сидит неподалеку и тихо поедает жаренную баранью ногу.
– Мурз!
– Ногой подавились, на меня возмущенно посмотрели.
– Чего? – Хрипло. Пытаясь проглотить.
– А я? – Растерянно.
Лапка тыкнула в бок, где стоял еще один поднос с порцией раза в три больше.
– А-а… Котенок снова укусил мясо, что-то тихо пробурчав.
– Постой. – Вирх.
Мясо! Там мя-ясо! Чего стоять-то? Но мне на шею вешают тонкую серебристую цепочку с каким-то синим камушком и внимательно смотрят в глаза.
– Не снимай никогда. Поняла?
– А что это? – Удивленно разглядывая подарок.
– Мы кое-как починили мозг… но система узнавания теперь работает только на такие амулеты. – Мне показали такой же, но у него на груди. Смущенно киваю, отводя глаза от выреза рубашки. Красивый. Он красивый. Блин. О другом думать надо! О мясе, например…
– Угу. А теперь…
– А теперь мы пойдем наверх. Ты примешь ванну и переоденешься. Не могу же я в таком виде знакомить тебя с сестрой. С сестрой?! Но… я не готова. И мясо…
Меня же уже оттаскиваю вслед за собой из комнаты, крепко удерживая за руку и не обращая внимания на жалобы. Все, что успеваю сделать – схватить за хвост мычащего счастья котенка. Его вопль и скрежет когтей по полу – согрели душу. Не я одна страдаю!
Ванна была чудесная. Огромная, как бассейн, и со всякими пенками, мылами и прочей фигней. А еще там была толпа девушек, буквально мечтающих вымыть мне хоть что-то. Я сунула им все еще возмущающегося Мурза и велела надраить до блеска. Довольные девчушки ответственно взялись за дело. Визг и рев кота умиротворяли и помогали сосредоточиться на ванне. (Мыться мне все равно помогли, но хоть не истязали в двадцать пар рук. На меня выделили всего одну… пару. Все остальное досталось котенку, буквально покорившему своей кислой рожей сердца прислужниц (их вроде бы так здесь называют)).
Выйдя в чистом махровом халате из этого рая, я с восторгом осмотрела аэродром кровати с кучами подушек и одеялом, поражающим разум. Завернутого в полотенце кота водрузили в центр и чмокнули двадцать раз подряд в носик (каждая!). Рожа его перекашивалась все больше и больше, смотрела эта сволочь исключительно на меня. Я тоже побежала – чмокнуть в носик. Три кровавых царапины на щеке – были мне ответом.
– Мурз! – Оставшись наедине и угрюмо рассматривая себя в зеркале.
– Марина. – Зло выпутываясь из полотенца и пытаясь оценить цвет шерсти. Розовая. А что? Довольно мило. – Ой. Что-то мне подсказывает, что ему не нравится.
– Марина!!! – Трагедия в каждой букве.
– А? – Отворачиваясь от зеркала.
– Как вернуть цвет? – Истерикуя и прижимая к груди хвост.
– Ну… перекраситься снова. Но не раньше, чем через месяц.
– А то что? – Тихо.
– Облысеешь. – Радостно.
Дальше котенок ругался. Сильно и вслух. Впрочем, меня это мало волновало – я и не такое слышала.
Хм, а вообще странно…, но магия действительно, не могла менять цвет волос чаще раза в месяц. С чем така несправедливость связана – не знаю, но это я узнала буквально полчаса назад у той девочки, что так старательно терла мне спинку.
– Вам помочь одеться? – В комнату заглянула испуганная мордашка с большими фиалковыми глазами на лице.
– Ну…
Тут же влетело аж трое и меня начали сушить, расчесывать и одевать. Котенок, хмуро за всем этим наблюдающий с кровати, пытался расслабиться и начать думать. При этом он прикрылся полотенчиком и нервно рявкнул: «нет!», – на предложение одной из девушек, позаботиться и о нем тоже. Хм… и чего он так переживает?
