Заткнитесь, ебаные мурашки!
Кентавр издал неестественное для человеческой глотки ржание и, споткнувшись, упал на землю. Задышал чаще, задергался и резко затих, всматриваясь в звездное небо уже мертвыми глазами.
Трэша подошла к павшему кентавру, нагнулась, прикрыла ему глаза.
— Прости, мой дорогой Теал, — грустно сказала она. — И пусть небесные своды вечно освещают цветочные луга светом давно погасших звезд во имя твое.
Видящая перевела бликующие слезами глаза на меня.
— Кентавры никогда не умоляют, чужак. Но сегодня это изменится. Жеребёнок, жизнь которого ты затребовал, очень важен для нас. Я предлагаю тебе за нее двоих, — она запнулась. — Нет. Троих, включая меня. Три жизни за одну. Позволь ей жить и вернуться… к своим. Во имя небесного света, чужак, я молю тебя.
Мне стало неуютно от этих слов. Я посмотрел на Кентавряшу, но та быстро отвернулась, не желая встречаться со мной глазами. Кто же ты такая, Аша?
Я посмотрел на бездыханного Теала. За дни, проведенные с кентаврами, он мне нравился больше всех. Прости, дружище, я даже и думать не мог, что всё так обернется…
— Нет, — строго посмотрел я в глаза видящей. — Её жизнь принадлежит мне. И я ее заберу. Никто другой мне не нужен.
Напряжение сгустилось. Орки сделали еще шаг. Тетива заскрипела.
— НО! — успел я прервать надвинувшийся «пиздец».
Взгляды на меня.
Я глубоко вздохнул.
Активирован навык «Монолог на одном дыхании».
— Я могу сделать одну уступку. Она будет жить, но мы заберем ее с собой в Серп. Будем оберегать. Если через оборот Близнецов она захочет вернуться — да будет так. Но на это я согласен только при одном условии…
Деактивирован навык «Монолог на одном дыхании».
— Вы пересмотрите своё… это… отношение к оркам. И это… ну мы… поторгуемся там… подружимся… и так далее… Шпилли-вилли, в общем. Вот.
Давай же, держи себя в руках!
— Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Я официально приглашаю вас всех в поселение Серп. Помянем павших там… выпьем… ну, короче… А! Вы же не пьете!
Тишина.
— Я… не понимаю, — запинаясь произнесла Трэша.
Я быстро потер лицо ладонями. Бр-р-р, что-же за дебаф-то такой? Дипломатия слетает, когда не надо. Да еще и ноги все-таки затряслись…
Бам! Жгучая пощечина мне пригодится.
Кентавры в шоке, орки хмыкают.
— Она — моя! — гаркнул я и ткнул пальцем в Ашу. — Или она достанется мне живой, или умрет здесь и сейчас. Выбирайте! Если выберете первое, то ворота Серпа для кентавров будут всегда открыты: хотите в гости — заходите. Сможете ее убедить уйти — флаг вам в руки. Вот.
Пауза. Главное, не сбить дыхание.
— А еще я предлагаю вам отвар от насекомых! У нас есть очень грамотный специалист! Он наварит вам мазей, и никакие слепни не побеспокоят! Давайте, блять, дружить! Вот мое условие!
Со смачным носовым «хр-р-р-р», я сплюнул.
Идиот…
***
У кентавров был небольшой выбор. Либо мои бредни наркомана, либо смерть Кентавряши. Разумеется, я бы ее не тронул. Но лошади так далеко думать отказались.
Они долго спорили друг с другом, но вскоре согласились.
— Не знаю, что ты задумал, чужак, — подозрительно сказала Трэша. — Но мы согласны. Звезды сегодня нам благоволят, и не в моих силах понять, почему. Ибо это самый страшный день дня рода кентавров…
Залогом их честности для меня стал Грэн Арелья, перед уходом намекнувший о ценности равновесия. Теперь копытные молча шагали рядом с орками. В их глазах высшая степень дезориентации от этой реальности.
Когда Трэша согласилась, Аша сразу же сорвалась с места. Нет, не в мои объятия. В лес. Может, я и ошибся, но мне показалось, что она плакала. Я многозначительно поднял бровь, глядя на Трэшу, и кентавры отказались от затеи ее преследовать.
— Может, пойдем потихоньку, видящая? — предложил я. — Она нас догонит.
Вернулась Кентавряша через пару минут. Просто сравнялась рядом со мной. Ну, я уж думаю, что мой новый эльфийский облик ее не обманул. Идет рядом, смотрит вперед. Глупая улыбка до ушей, а между губами зажаты сразу три грибочка разной степени галлюциногенности. Кентавры недовольно зафыркали.
— Ну что? Может обнимемся? — предложил я ей, чувствуя, как настроение повышается.
— Не…
Глава 17. Глубокие инновации
Наша разномастная банда остановилась на ночной привал. Орки и кентавры держались друг от друга поодаль. Первые разожгли костры, вторые — нет. На огонь лошади посматривали очень недружелюбно. Особенно на Кентавряшу у огня. Та насадила грибок на ветку и коптила его на дыму.
Я подсел рядом. В дороге так и не удалось поговорить. Хотел было хлопнуть ее по лошадиному заду, но не стал. Надо начать издалека.
— Че как? — спросил я.
— Ну-у-у…
— Сильно били? — сочувственно кивнул я на спину.
— Ага…
Недолгая пауза.
— Ты какая-то там провидящая?
— Ага…
— И кто это?
— Вижу будущее…
— Логично. Это типа видящей, но только «про»? — усмехнулся я. — Профессиональная видящая?
— Ну-у-у… наверное…
— А мое будущее видишь?
Аша пожала плечиками.
— Не хочу. Скучно…
— Ты поэтому грибы-то ешь? — догадался я.
Вместо ответа Кентавряша ткнула мне в нос палкой с перегоревшим грибком.
— Это же… циатус дристатус, — удивился я. — Он ядовитый!
— Не… теперь хороший…
— Штырит?
Кентавряша слегка улыбнулась. Я почесал репу, стащил с палки почерневший гриб, зажевал. Ничего не почувствовал, но…
— Да ладно? — удивленно поднял я брови. — Жижу регенит?
— Ты же устал… — пожала плечами Аша, насаживая очередную вкусняшку на палку.
Усталость действительно напрягала. Пока гоблины не вернутся в Серп, отключиться от них я не мог. Поэтому мана сейчас восстанавливается очень медленно. Да и потратить ее я успел много. Теперь даже после сна буду чувствовать себя уставшим.
— Только вот…
— Что? — насторожился я. — Опять споры нужно было нюхать?
— Не. Быстро привыкаешь… А потом… не работает…
— Ну, ясно. Обычная наркота.
К нам подошла Трэша. Кентавры на отдалении заерзали, орки напряглись.
— Вождь Серпа Трайл, — обратилась она ко мне. — Выслушай меня. Сами звезды нашептывают будущее мира жеребенку Аше. Но она невежественна и глупа, молода и необузданна. Глушит свой дар ядовитым мхом и грибами. Ты не должен этого допускать.
Аша зевнула.
— А какой смысл знать будущее? — спросил я. — Его же нельзя изменить? А может, зная будущее, вы его сами и создаете?
Философский диалог затянулся до поздней ночи. Дошло до того, что мы с видящей чуть ли не вцепились друг другу в волосы. От нашей перепалки Аша уснула, орки откровенно ржали, а кентавры внимательно вслушивались в мои слова, что Трэше очень не понравилось. Наконец она сдалась, махнула на меня рукой и отправилась к своим. Но скрыть до конца довольную улыбку не смогла. Видимо, не часто у нее были возможности поспорить о высоких материях.
***
Серп встретил нас с удивлением и радостью. Любимица и талисман вернулась. Дети облепили Кентавряшу, на что та даже внимания не обратила. Отошла в сторону, улеглась в тенёк, зевнула и задрыхла, пока орочья мелкота делала ей массаж, а Кая залечивала копыто.
Кентаврам было откровенно неуютно. Они держались вместе, с напряжением рассматривая дома, стены и разнообразные конструкции от общинного стола до фундамента новой кузни. На мой вопрос, что их так удивляет, если они торгуются с Мурьяки, Трэша пояснила, что этим занимаются обученные кентавры — вестники. Для других же дома из камня и дерева — неприятная диковина.
Вторым ужасным откровением оказался наш накрытый стол. Опять веганы?! Черт… Я-то думал они больше люди, чем кони.
Пришлось чесать репу, что можно сделать из одного топинамбура. Букль постарался. Вареный, жареный, сырой, соленый, сладкий, резаный, мятый, выжатый — на любой вкус. Кстати, пока я был в отрубе, Катя поработала над урожаем. Генетически-магически модифицировала его. Теперь созревание топинамбура займет не четыре-пять месяцев, а один-два. Правда за счет более мелких клубней. Но это окупается нехилыми размерами вспаханного поля.
