Ой! Теперь Загремел понял, что ухватился не за то, за что следовало. Но почти невозможно управлять кораблем, пока ему мешают ее ноги. Корабль вертелся как ненормальный, что заставило девицу снова заорать. Нервы у нее уж точно не стальные! Чем больше она визжала и брыкалась, тем труднее было управлять кораблем и тем страшнее ей становилось. Теперь они угрожающе приблизились к земле.
И снова оказались под огнедубом.
– Мы решили, что у тебя было достаточно времени, чтобы отправить ее обратно, – сказала Танди. И, порозовев, умолкла.
Бантик обвилась вокруг Загремела – металлические руки отчаянно обхватили его шею, ноги оплели его тело. Он сжимал ее колено.
– Кажется, мы что-то прервали, – сардонически заметила принцесса Айрин.
Лицо Бантик еще сильнее помеднело. Загремел подозревал, что с его лицом происходит то же самое: косящие глаза делали его теперь обладателем совершенно неогрских эмоций и чувств. Бантик отстранилась, ее руки и ноги расплелись, и Загремел посадил медную девицу на землю, где она и осталась сидеть, всхлипывая и роняя медные слезы.
– Мы чуть не долбанулись, – робко объяснил Загремел.
– О, обыкновенский сленг, – заметил Чет. – Но она, кажется, не была к этому готова.
– Не наше дело, как ты там это называешь, – ухмыльнулся Гранда.
– О, не будьте жестокими! – сказала сирена. – Бедная девочка перепугана, и потом, ведь мы же знаем, что Загремел не причинил бы ей вреда. Что-то случилось там, в тыкве.
Талантом принцессы Айрин было выращивание растений. Она вырастила прекрасный большой фруктовый куст-ассорти, и они перекусили красными, зелеными и желтыми плодами, синей голубикой и черной черникой – все свеженькое и сочное. Загремелу всегда нравилась Айрин, поскольку в ее присутствии никто не оставался голодным и у нее были великолепные ноги. Не то что огры должны это замечать' но чрезвычайно трудно удержаться и не представить, как они вкусны...
– Э-э, могу ли я выяснить кое-что у вас, прежде чем вы отправитесь в путь? – начала сирена. – Я так поняла, что ты умеешь общаться с неодушевленными, принц Дор?
– Что навело тебя на эту идиотскую мысль, рыбий хвост? – поинтересовалась скала за спиной принца.
Сирена сидела рядом с наполненным водой сосудом, полоща свой хвост; она испытывала неудобство, когда проводила слишком много времени на суше.
– Я кое-что подобрала и думаю, эта вещь может оказаться волшебной, – продолжила сирена. – Но я не знаю, как она действует, и не хотела бы проводить глупые эксперименты. – Она вытащила потрепанный предмет с характерным для чешуи драконов металлическим блеском.
– Что ты такое? – спросил у предмета Дор.
– Я – ухо провального дракона, – ответил предмет. – Окаянный огр сбил меня с драконьей головы. Загремел удивился: – Где ты его взяла?
– Подняла во время боя, а потом забыла о нем с этой хвойной мерехлюндией и всем прочим, – объяснила сирена.
– Провал вызывает провалы в памяти, – сказала Айрин. – Я так думаю, что это вина Дора.
– Но Провал несет забудочные чары, разве не так? – спросила сирена. – Мы помним о нем только потому, что до сих пор находимся недалеко от него. Как же Дор может быть в ответе за это?
– О, от него можно ожидать чего угодно. – Айрин мрачно посмотрела на Дора. – Он бывал в таких местах, о которых мы и слыхом не слыхивали. Он даже жил с Милли, сексапильной девицей!
– Она была моей нянькой, когда я был еще ребенком! – возразил Дор. – Кроме того, ей восемьсот лет!
– А выглядела она на семнадцать, – парировала Айрин. – Или ты этого не понимал? Дор сосредоточился на ухе.
– Каковы твои свойства? – спросил он.
– Я слышу все важное, – ответило оно. – Я подергиваюсь, когда мой обладатель должен прислушаться. Так провальный дракон узнавал, когда в Провале появлялась добыча. Я прислушивалось для него.
– Что ж, у провального дракона остается еще одно ухо, – заметил Дор. – Как мы можем услышать то, что слышишь ты?
– Да ты просто послушай меня, дурень! – ответило ухо. – Как ты думаешь, что еще можно делать с ушами?
– Чрезвычайно невежливый предмет, – недовольно заметила Танди.
– Можем ли мы это проверить? – спросила сирена. – Прежде чем ты уедешь, принц Дор.
– Ой, дайте мне попробовать, – сказала Джон. Она начала поправляться, хотя ее крылышки по-прежнему висели тряпочками. Если ей суждено летать, то это случится очень не скоро.
Сирена протянула ей ухо, и Джон поднесла его к своему маленькому ушку. Она внимательно прислушалась, лицо ее обрело растерянное выражение.
– Я слышу звук, похожий на шум бегущей воды, – доложила она. – Это важно?
– Ну, если я не подергиваюсь, – проворчало ухо, – значит, ничего особенного не происходит, но я даю возможность хозяину услышать важные для него звуки.
– Как может быть важен шум бегущей воды? – спросил Дор у уха.
– Элементарно, дурень, – ответило ухо. – Это звук водопада, возле которого находится та фея, которую она ищет.
– Правда? – Джон так взволновалась, что даже остатки ее крылышек затрепетали от возбуждения. – С моим именем?
– Именно это я и сказало, дуреха.
– Ты терпишь оскорбления от неодушевленных предметов? – спросила у принца сирена.
– Только глупец ответит грубостью на грубость, – ответил Дор.
– Это точно, кретин, – согласилась скала. И призадумалась. – Эй... Сирена рассмеялась: – Теперь я понимаю. Нужно принимать во внимание источник.
Принц Дор улыбнулся:
– Ты напоминаешь мне свою сестру. Разумеется, не лицом – его я никогда не видел.
– Сойдет и остальное, – ответила польщенная сирена. – Наверное, только умные люди умеют делать комплименты.
– Возможно, – согласился Дор. – Или наблюдательные. Но я действительно получаю много ценной информации от неодушевленных. А теперь нам надо переговорить с жителями деревни и вернуться в замок Ругна.
Приятно было познакомиться со всеми вами. Надеюсь, каждый найдет то, что ищет.
Раздался хор благодарностей. Принц Дор и принцесса Айрин снова забрались на дырявую корову. Чет поцеловал на прощание Чем, и голем Гранда взобрался ему на спину.
– Вперед, конский хвост! – выкрикнул Гранди, после чего впал в задумчивость. Всадники направились в сторону деревни.
– Из Дора когда-нибудь получится прекрасный король, – заметила сирена.
– Но заправлять всем будет Айрин, – добавила Чем. – Я хорошо знаю их обоих.
– Ничего плохого в этом не будет, – ответила сирена; ее поддержали одобрительным смехом остальные девицы.
– Нам лучше отправиться на север, – сказала Танди. – Дереву больше ничто не угрожает.
– Как я могу вас отблагодарить? – воскликнула Огняна. – Вы спасли мою жизнь, жизнь моего дерева... что одно и то же!
– Есть вещи, которые просто нужно делать, дорогая, – сказала сирена. – Я это поняла, когда Честер, отец Чем, разбил мои цимбалы, так что я больше не могла завораживать мужчин. – Ее солнечно-золотые волосы на мгновение потускнели.
– Это мой отец сделал? – удивленно переспросила Чем. – А я и не знала!
– Я перестала представлять угрозу для судоходства, – сказала сирена. – Я по недомыслию стала причиной серьезных разрушений. Это было необходимо сделать. Так же, как необходимо было спасти огнедуб.
– Да, – согласилась Чем. Но выглядела она потрясенной.
Они попрощались с гамадриадой, пообещав навестить ее, как только окажутся поблизости, и направились на север.
Поначалу они шли по обычным для Ксанфа местам. Ничего из ряда вон выходящего – плотоядные травы, чайные змеи, шипение которых едва ли не хуже их огня, отравленные ручьи, древопутаны, всяческие чары и совсем уж обычные овраги, горы, водопады, болота с прибрежными зыбкими и прочными песками, миражи и несколько по своему обыкновению сквернословящих вонючих гарпий. Ничего серьезного не случилось. По дороге путники разыскивали пропитание и по очереди прислушивались к уху провального дракона, хотя оно и не подергивалось. По мере того как они учились расшифровывать услышанное, это занятие становилось все более полезным. Сирена услышала плеск – будто кто-то плыл. Она сделала вывод, что это тот никс, которого она ищет. Голди услышала шум гоблинского поселения, того, куда она направлялась. Загремел различил ритмичный рифморев огров. Бантик, когда ее уговорили послушать, подпрыгнула, едва ухо задергалось в ее руках, и успела разобрать, как поминают ее имя. Медяки тосковали по ней и боялись, что огр не оправдает их доверия.
– Мне надо вернуться! – со слезами воскликнула она. – Как только наберусь мужества. У меня, знаете ли, нервы не железные.
Но когда Чем решила послушать ухо, ее лицо вдруг посерьезнело.
– Оно, похоже, сломалось. Я слышу только слабое жужжание.
Сирена забрала у нее ухо:
– Забавно. Теперь и я тоже слышу только жужжание.
Они пустили ухо по кругу. Все слышали одно и то же, и ни для кого ухо не задергалось.
