— В чем дело, дорогой? — спросила графиня Крэк.
— Представления не имею, — ответил Хеллер, — но еще чуть-чуть, и я бы его пристрелил. — И он собрался выбросить бумагу.
Но графиня Крэк остановила его и, отобрав у него бумагу, прочла несколько строк.
Внезапно лицо ее стало мертвенно бледным.
Неожиданно она бросилась в зал, оттуда в свою комнату и хлопнула дверью.
Я добился своего!
Хеллер застыл от изумления.
Потом он подошел к двери ее комнаты. Она была заперта.
— Дорогая, — произнес он в закрытую дверь. — Что случилось?
Он стучался к ней больше получаса, и все это время Крэк рыдала. Наконец она успокоилась.
— Уходи!
Какое-то время Хеллер бессмысленно бродил по саду и близлежащим комнатам. Несколько раз он пытался убедить ее выйти и поговорить, но напрасно.
Прошло много времени, прежде чем графиня Крэк ответила ему из-за закрытой двери:
— Уходи! Ты лгал мне. У тебя все-таки была другая! — Она застонала. — И она беременна!
Больше Крэк не произнесла ни слова.
О! Я просто светился от счастья. Какая победа! Все проблемы решены.
Ко мне вернулась былая уверенность в себе. Я выиграл! Теперь Роксентер может загрязнять окружающую среду сколько душе угодно. А Земля может спокойненько отправляться в тартарары. Я чувствовал себя именинником.
В порыве неудержимого оптимизма я решил, что раз мне так повезло здесь, то повезет и в других делах.
У меня не осталось больше денег. Следующим утром меня вышвырнут из гостиницы, потому что мне нечем платить за жилье.
Я решил, что незачем упускать удачу. Если мне так везет, то я лучше вернусь к мисс Щипли и Кэнди и не буду забивать голову лишними проблемами. Сказано — сделано. Я собрался и, воодушевленный, спустился вниз. За столом портье никого не было. Я швырнул на стол ключ и вышел на улицу.
От гостиницы до дома мисс Щипли было не очень далеко.
Я подошел к двери и позвонил. Зажегся свет. На пороге появилась мисс Щипли.
Она молча стояла и смотрела на меня; ее лицо совершенно ничего не выражало.
Тут же появилась любопытная Кэнди и тоже уставилась на меня.
— Принеси аэрозоль от насекомых, — бросила через плечо мисс Щипли. — Будь так любезна.
Я вздрогнул. Мне показалось, что она собирается убить меня. Она молча смотрела, смотрела и смотрела на меня.
Кэнди принесла аэрозоль.
— Стой там, где стоишь, — сказала мне мисс Щипли, — и снимай одежду.
Я взглянул вниз. По моей груди ползла парочка тараканов.
Я разделся. Они сунули мою одежду в мусорный ящик, не переставая поливать все вокруг аэрозолем.
Затем заставили меня вытащить мои приборы и бумаги, а все остальное тоже выкинули в мусорник.
Они облили меня средством от тараканов с ног до головы.
Они обрызгали все бумаги и приборы.
Вокруг валялись дохлые тараканы.
Пара тараканов хотела скрыться в доме, но мисс Щипли и Кэнди бросились за ними вдогонку.
Потом они собрали все, что я притащил с собой, взяли мусорник, мой чемодан и оттащили в сад. Там вывалили все в мусоросжигатель, обсыпали дустом, облили бензином и подожгли.
Затем заставили меня принять душ с дезинфицирующим мылом.
Из душа я вышел со слезящимися глазами, но с головы до пят продезинфицированный.
Открыв гардероб, я облачился в халат.
И тут до меня дошло, что ни одна из женщин не сказала мне ни слова.
Похоже, мои мытарства еще не закончились.
Дверь в их комнату была закрыта. Я услышал, как они там шепчутся. Неужели задумали новое коварство?
В расстройстве я забился в заднюю комнату.
Вошли мисс Щипли и Кэнди в ночных рубашках и халатах. Я вздрогнул и пробормотал:
— Мне что-то сейчас не хочется.
— Вот и хорошо, — заговорила мисс Щипли. — Мы бы тебе и не дали.
Боже мой, наверное, они думают, что я подцепил какую-нибудь болезнь.
Лучше не говорить им, что я совершенно здоров. Но я должен был узнать, откуда ветер дует.
— Почему? — спросил я.
— У нас может быть выкидыш, — ответила мисс Щипли.
— Выкидыш? — Я почувствовал, что у меня по спине побежали мурашки.
— Да, мы обе беременны, — добавила мисс Щипли.
Холодная рука ужаса сжала мне горло!
Комната поплыла у меня перед глазами, и я чуть не потерял сознание. Мне хотелось кричать: «Нет-нет, вы что-то путаете! Это у Хеллера девушки беременеют».
— Я никогда не был в Канзасе! — взвыл я.
Но они уже ушли. И я всю ночь пролежал в темноте без сна.
Всю ночь я смотрел в стену и повторял:
— Я — офицер Грис. Я не военный инженер. Меня зовут не Хеллер. Я — офицер Грис. Мисс Щипли — не Кукурузелла Трахнер. Это Нью-Йорк. Меня зовут не Хеллер…
Это была ужасная, полная кошмаров ночь.
ГЛАВА 10
Конечно, если газеты и ТВ запустили зубы в скандал, в котором замешан секс, Мэдисон мог спокойно сидеть сложа руки и отдыхать.
Я стянул из кошелька Щипли какую-то мелочь и купил утренние газеты.
«ВУНДЕРКИНДА ВЫШВЫРНУЛИ ИЗ ЛИГИ ЧИСТОТЫ НРАВОВ. ОФИЦИАЛЬНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
Сегодня Агата Первая из обитой войлоком палаты в офисе своего психиатра заявила, что Вундеркинд-Уистер смещен с должности вице-президента и выведен из членов Лиги чистоты нравов.
"Неконтролируемую похоть можно терпеть только в кабинете профессионального психиатра", — сказала она».
Там было еще продолжение. Об этом же писали другие газеты. В телевизионных новостях показывали церемонию назначения Вундеркинда на ответственный пост; демонстрации, которые послужили поводом к его помилованию, и так далее, кончая Агатой Первой в тот момент, когда ее везли на очередной сеанс электрошока.
Каждый час передавались новости по радио, в которых общественность призывали прибыть в штаб Лиги для формирования отрядов линчевания.
Кроме того, выступал известный проповедник, приглашавший всех на свою проповедь «Как низко падает грешник».
Правительство заявило, что проводит расследование по поводу несвоевременной уплаты Вундеркиндом налогов.
Великобритания произвела совершенный фурор в дневной прессе тем, что запретила Вундеркинду въезд в Англию по моральным соображениям. Такое же заявление сделала и Канада. То, что он никогда там не был, как они сказали, не имеет никакого значения.
Я включил видеоприборы, чтобы увидеть, как графиня Крэк и Хеллер восприняли все эти новости.
О Крэк мне не удалось много узнать. На экране виднелась водянистая завеса. Очевидно, она все еще сидела в своей комнате и глаза ее были полны слез.
Хеллера там не было.
Он как раз входил в офис корпорации «Транснациональная». Изя поднялся из-за стола, выгнал всех из комнаты и закрыл дверь. Хеллер сел, расправил помятую судебную повестку и положил ее Изе на стол: судя по виду бумаги, Хеллер вытащил ее из мусорного ведра.
— Что все это значит, черт возьми? — спросил Хеллер.
Изя прочел бумагу.
— Это гражданский иск, — ответил он. — Похоже, на вас завели дело.
— Что значит «гражданский иск»? — снова осведомился Хеллер. — По-моему, все это звучит совершенно не по-граждански.
— Это значит, что вам придется предстать перед судом, — ответил Изя.
— Но это наглая ложь! — выкрикнул Хеллер. — Я никогда в жизни не слышал ни о какой Кукурузелле Трахнер. Я даже не знаю, где это — Корнуолл, Канзас.
Изя развернул одну из газет, которые лежали у него на столе. В ней была помещена огромная фотография Кукурузеллы Трахнер, лежащей в стоге сена с раздвинутыми ногами. Изя развернул газетную страницу так, чтобы было видно Хеллеру. Кукурузелла оказалась толстой и невзрачной блондинкой.
— Вы никогда ее раньше не видели? — спросил Изя.
— Конечно, нет, — произнес Хеллер.
— Ну, — сказал Изя, — значит, наши законники-адвокаты принялись за свои старые трюки. В этой стране любой может подать иск на кого угодно и за что угодно, и чаще всего так и происходит. Существует значительная прослойка населения, которая зарабатывает себе на жизнь тем, что подает иски на кого угодно и по любому поводу, который только можно выдумать. Это достаточно жестокая система. Один миллионер по имени Говард Хьюз — известный летчик — окончил свои дни, скрываясь от всех, потому что его преследовали исками. Тысячи людей не решаются показываться на людях, потому что на них подают иски люди, о которых они даже и не слышали никогда. Все это делается для того, чтобы заставить вас провести большую часть жизни в зале суда и потратить, все свое состояние. И, конечно, пресса всегда раздувает подобные дела, потому что в них все неправда и потому что она неплохо зарабатывает на этом.
— Послушайте, — сказал Хеллер. — Я хочу, чтобы с этим было поскорее покончено.
