Впрочем, тревожные перемены произошли не с одним только доктором Клаусом. Едва ступив на непредсказуемую землю Таинственного Острова, запойный лудоман Д. И. Блок вдруг ощутил! Как его жгучая страсть к «однорукому бандиту» и ко всем прочим разновидностям азартных игр испарилась во влажном тропическом воздухе совершенно с концами. Таким образом, Д. И. Блок оказался, один одинешенек, покинутым на произвол добропорядочной и благочестивой жизни. Он взвыл. И зашвырнул в сознательном порыве, подальше в океанские волны чудовищное изобретение дьявола — гейм-бой за сто восемьдесят долларов плюс 20 %НДС. Он стал честным человеком. И он прозрел. И увидел свет истины. Истина говорила ему голосом покойного отца-забулдыги: «Сын мой! Брось все и иди на север. А потом через север на северо-запад. Там ждет тебя народ, погрязший во грехе. Спаси его, ибо ты Избранный!».
На самом деле говорил с Д. И. Блоком вовсе не его откинувшийся пару лет назад папаша — Блока-старшего сбил панелевоз, когда он, пьяный вдрабадан, на карачках переползал правительственную трассу 666. Так что, сами понимаете, с Джином Икарусом говорил кто-то другой. И если бы он заранее выяснил, кто именно, прежде чем отправиться в долгий путь через север на северо-запад, то нипочем бы не пошел.
Но ничего такого Джин Икарус Блок не сделал, и даже не пытался, а наоборот. Свято уверовав в неизвестно чей голос, несший ерунду, он сломал ближайшую кокосовую пальму, наспех выстругал из нее посох и отправился в указанную сторону. Последние восемь центов он благочестиво приберег на случай приобретения в придорожном киоске банки с охлажденной «пепси-колой». Совершенно упустив из виду, что за восемь центов ему не продадут банку даже БЕЗ охлажденной «пепси-колы». Да и наперед сообщаем: никаких киосков с банками и без оных на пути у Д. И. Блока не было и не предвиделось.
Из сверхсекретного донесения О.К. (Оксфорда Кембриевича Пфуя, поселкового мясника), переданного барабанным кодом по пневматической почте:
«Конфиденциально, лично в руки, вручить без перевода на человеческий язык!*
(Для непосвященных даем сноску — сообщение было на нижнепольском диалекте с употреблением румынских образных сравнений и идиом. Конец сноски).
Дорогой Пан Диктатор! Заберите меня отсюда! Сил моих больше нет! А ведь я на задании всего три дня! Но уже насмотрелся такого, что на всю жизнь хватит! Притом, что много лет верой и правдой — если не считать случайного недоразумения с фуа-гра из свиных потрохов, — я служил вам на скотобойне. А до этого — ветеринаром на кроличьей ферме. А до этого — киномехаником в поселковом клубе. А еще до этого — самоходным транспортным средством в ваших, Пан Диктатор, инспекционных прогулках по острову. Так что, в прежней счастливой жизни, нагляделся я много чего, сами понимаете, не вру. И уж коли я, здоровенный славянский шкаф, говорю, что мне невмоготу, то так оно и есть. Прилагаю полный отчет, и прошу экстренной эвакуации:
День первый… Это же черт знает, что такое! Не успели наши незваные гости толком выбраться из обломков, наесться, напиться, а кое-кто и нажраться в усмерть, как тут же начался беспредел. Сперва, исключительно ради развлечения, они затеяли кулачные бои. Всех подзуживал долговязый детина с железной суковатой палкой, попеременно хромающий на разные ноги. Он же и принимал ставки. Имечко у него тоже подходящее — Самты, в смысле, сам знаешь кто, а еще доктор называется. В общем, выиграл этот Самты кучу денег, число же прибывших на остров в результате сразу сократилось на двадцать человек. Уж очень азартные вышли поединки: Кличко — Льюис отдыхают. Но это еще цветочки! Вы послушайте, Пан Диктатор, какие ягодки были дальше!
День второй… Лопни мои квадратные глаза! Парочка шпионов-близнецов из Северной Кореи, скрывающаяся от китайской налоговой полиции, с утра глушит рыбу на берегу. Зовут их Кен и Ким, или Ким и Кен. Один из них, кажется, мужчина, а другой женщина. Или наоборот. Пока толком не разобрал. Как они умудрились протащить в багаже такое количество пластида, неразрешимая загадка, почище убийства Кеннеди! Это же второй Панамский канал хватит проложить. Но если коротко, рыбы они наглушили порядочно. Народу из незваных гостей, среди которых ну ни одного татарина, тоже оглохло немало. После чего глухие тут же стали драться с нормально слышащими. Само собой, число прибывших на упавшем лайнере, неестественным способом сократилось еще на тридцать человек. Заметьте, что Ким и Кен нисколько в этой драке не пострадали. Вообще-то, они ребята что надо, если бы не были такими отмороженными. Это я так. К сведению на будущее.
День третий, и спаси меня Боже, чтоб не последний… Сегодня как раз и случилось самое страшное. Они научились гнать самогон из банановой кожуры. Идейку им подкинул толстый краснокожий и краснорожий парень в гавайской рубахе, с негритянскими дредами на голове и татуировкой «Я люблю Арканзас». (Быстро у них с выпивкой получилось. Я на острове уже десять лет, а вы, дорогой Пан Диктатор, и того больше, коли не врете. Но ни у вас, ни у меня на такое соображения не хватило).
До обеда гнали. После обеда, разумеется, пили. Когда выпили, решили повеселиться. Не все, конечно, но многие, кому кондиция позволяла. Столкнули в океанские лазурные воды остатки от самолета, и с песнями поплыли в открытое море. Потонули, знамо дело. А вы как думали? Так что все это пустая болтовня, будто пьяному наше море по колено.
Оставшиеся в живых, ровно сорок три человека, по сию минуту пляшут у костров. Плыть им больше не на чем, да и не зачем. А самогону у них много. Угощают и меня. Да только силы у бедного Пфуя уже не те. И глаз подбит. Это не за то, что я пить с ними не хотел, а за то, что случайно опрокинул в огонь лохань с приготовленной на завтра брагой.
Так что, драгоценный мой Пан Диктатор, если хотите увидеть своего верного О.К. Пфуя в здравом уме и трезвой памяти, принимайте меры. А добра от пришельцев не будет, наперед говорю. Уж лучше бы второй раз прилетели гомноиды из созвездия Собачьих Псов. Те хоть не пьющие, хотя и колющиеся.
P.S. Кстати, забыл вам сообщить пренеприятное известие. На самолете, вместе с иными прочими, к нам на остров свалилась беременная женщина. Та еще штучка! Скорее всего, дорогой Пан Диктатор, опять влетит вам в копеечку.
Остаюсь, надеюсь не надолго, всегда ваш, преданный
Оксфорд Кембриевич Пфуй, несчастный мясник и соглядатай!»
О том, почему сверхсекретное донесение расстроило ПД, о беременных женщинах, о копеечках, и кое еще о чем другом.
Пожизненный Диктатор Лэм Бенсон тяжко вздохнул над полученным письмом. Не подумайте, вовсе не оттого, что новости были очень плохие — к очень плохим новостям он давным-давно привык. А вздыхал ПД оттого, что забодался третий час кряду переводить нижнепольский диалект на нормальный англо-американский язык.
Над очень плохими новостями, как и над новостями средней криминальной тяжести, Лэм обычно не вздыхал, а думал. Как бы поскорее из плохих новостей сделать хорошие? И нельзя ли эту пыльную работку переложить на чью-нибудь другую голову? На первый вопрос Лэм обычно скоро находил ответ, он вообще был человек находчивый. А вот на второй вопрос ПД ответа не смог найти за неполные двадцать лет своего диктаторства. Потому как, на острове полные дураки были в дефиците.
За время своего пребывания в должности Лэм Бенсон уже дважды удостаивался чести принимать на острове непрошенных гостей. И поэтому довольно хорошо представлял себе, насколько нынче скверно обстоят дела, и что ожидать в будущем. Сначала, как водится, пришельцы изгадят все вокруг себя. Потом заберутся в джунгли и загадят их тоже. Потом добредут до поселка, увидят, как все счастливо здесь живут, и начнут ныть, что хотят остаться и вообще пришли поселиться навеки. Потом, после получения решительного отказа, от самозванцев последуют противоправные действия. Потом справедливое возмездие со стороны ПД. Потом самые умные уберутся восвояси, а те, что поглупее таки достанут Лэма своим нытьем, получат в поселке домишки и нехилое пособие по добровольной безработице.
Первой заблудшей компанией на его памяти были гигиенисты-стоматологи, следовавшие в отпуск на Суматру ловить бабочек и потерявшиеся в тумане. Этих спровадить вышло довольно легко, когда спустя год и четыре месяца до них дошло, что бабочек на острове нет, и не предвидится, и вообще это не Суматра, и даже не Индийский океан. Осталась только одна пара геев-молодоженов, которой, в общем, выходило все равно, куда плыть, да они и стоматологами не были. Просто сели не на тот корабль.
Затем явилась первая половина конгресса по охране австралийских аборигенов от больших серых кенгуру, потому как аборигены были занесены в Красную Книгу, а серые кенгуру к несчастью нет. Вторая половина конгресса отказалась от банкета на прогулочном катере, так как включала в себя ревностных почитателей секты Адвентистов Седьмого Дня. Это их и спасло от свидания с весьма агрессивно настроенным Пожизненным Диктатором Лэмом Бенсоном.
