— Общее внимание, господа и дама! — поворачиваю «Че» так, чтобы всем был виден дисплей. — Вуаля! — дотрагиваюсь до фиолетового кружка, возвращаю игровую конфигурацию клавиш и запускаю демку.
Демороликом игрушка снабжена знатным, сделанным и с фантазией, и с душой. Начинается демка мультяшкой а-ля Дисней. Веселенькие такие, разноцветные шарики-планетки бодренько так вращаются вокруг ласкового солнышка. Смешные автосторожа влегкую отстреливают на подлете к Солнечной злодеев-метеоритов, пинают почем зря астероиды, лихо рубят хвосты кометам.
Но вот землянам удается засечь чудо природы — блуждающую черную дыру, и мультипликацию сменяет изобразительный ряд с закосом под черно-белую кинохронику. И мрачные ученые выдают малоутешительный вердикт: кранты Земле-матушке.
Пока цивилизованное человечество спешно готовится к эвакуации с Планеты Предков, совершая в экстазе эпохальные открытия и судьбоносные технологические прорывы, в псевдокинохронике появляется цвет. Три века эвакуации ужаты талантливо до трех минут экранного времени. Грандиозные панорамы завораживают, одно жалко — создатели ролика не удосужились показать, хотя бы мельком, тех раздолбаев, которые умудрились опоздать на эвакопункт и были брошены, остались на обреченной Планете Предков.
Заселение пригодных для жизни homo sapiens планет, локальные, раз за разом победоносные, стычки с чужими, говоря короче — эпизоды завоевания Вселенной проносятся в течение пары сотен секунд уже в режиме суперстереовижен.
Квадроизображение возникает, когда черная дыра вдруг — ни с того ни с сего! — схлопывается в относительном далеке от звездочки с маркировкой «Солнце». Шикарно выглядят побочные эффекты схлопывания поганой дырки, сиречь мегатонны космического хлама, которые бомбардируют в том числе и Землю. Эффектно гибнут Лемурия, Атлантида, My и Арктида. Всемирный потоп смывает на фиг все следы протоцивилизаций. Но вот Земля-мама снова вполне пригодна для эксплуатации, и некоторые из народов-эмигрантов, ясное дело, выказывают желание вернуться под земные голубые небеса. Однако лемурийцам, атлантам, муийцам и уроженцам Арктиды, увы, негде селиться, кроме как на уцелевших материках, ушельцы с которых тоже, ясен пень, тосковали по родным осинам, секвойям да баобабам. И начинается ПВА — Первая Война Абсурда, она же — Глобальная Смута, она же — Дурная Война. Имея в своем распоряжении всю Вселенную, люди бьются за клочки суши на одной-единственной захолустной планетке. С начала Дурной Войны начинается собственно игра.
— На старте игрок имеет стандартно укомплектованный боевой космокатер тех времен и полную свободу действий. Воюй за кого захочешь, с кем пожелаешь, один, в составе эскадры, как угодно. Можно пиратствовать, можно откочевать в тихую галактику, высаживаться на неизвестные планеты и искать чего-нибудь полезное или мочить чужих на фиг. Можно даже приземлиться на Планету Предков и стать божком для одичавших потомков тех раздолбаев, которые опоздали эвакуироваться и сумели пережить Потоп. Виртуальный мир «Че», честное слово, если и меньше Вселенной, то самую малость. Главная задача в этом мире — зарабатывать бонусы и апгрейдить свое боевое корыто. Считаешь, что нарастил мощи достаточно, — имеешь право заявить о платной игре с фирмой «Кью». Однако лично я не советую злоупотреблять текущими платными побоищами. Лучше копить бонусы и накручиваться-накручиваться-накручиваться, чтоб сорвать по-настоящему фантастический куш в ежегодной Большой Игре. Чего такое «Поток», знаете?
— Что-то вроде земного Интернета, — блеснула эрудицией девушка.
— Ха!.. Вот именно: «что-то вроде». Большая Игра проистекает в Потоке, куда вливаются только живые участники. Игрок, хотя бы однажды победивший в «Большой Мочиловке», считается профессионалом и обязан выставить на кон все свои оперативные деньги за вычетом одного, чисто символического юксика. Любители имеют право не рисковать и заявить любую сумму, хоть тот же, ха, символический юкс, ради бога! Победитель в Большой Игре бывает только один, и, как говорится, победителю достается все. В смысле — все заявленные юксы всех участников. Последнее энное количество лет ваш покорный слуга регулярно побеждал, то есть регулярно богател. В этом году я опять заявил себя претендентом на победу, и завтра я снова собираюсь победить. Обязательно!
— Завтра у вас Большая Игра? — Девушка посмотрела на меня так, будто я вовсе не в виртуалке собрался рубить бабло, а, в натуре, улетаю воевать.
— В ноль часов ноль минут все мои оперативные деньги перетекут в банк фирмы Кью. Я уже отдал соответствующие распоряжения. К вечеру завтрашнего дня я верну свое, заберу чужое, но, кто знает, быть может, на будущий год кто-то из вас, господа и дама, приберет к рукам нажитое мною состояние, оставив мне, бедолаге, тот самый чисто символический юксик на память. — Я щелкнул по фиолетовому кружочку дважды, и на панели управления возникла шершавая пумпочка «кассы» в окружении множества маленьких кнопочек. Мои гибкие пальцы быстренько пробежались по кнопкам. Я старался выглядеть спокойным, но пальчики все же дрогнули. Зато голос — ничуть. И голос, и интонации остались прежними. — Предлагаю всем желающим приобрести игровую систему модели «Че» по специальной цене. Оплатив покупку сейчас, вы ее получите в космопорте перед отлетом сданной транзитной планеты. Модель «Че» с наворотами в виде датчиков усталости, шлема присутствия, выносных рычагов управления катером и еще множества полезных мелочей обойдется вам всего в сорок девять целых девяносто девять сотых ю.
«То бишь при благоприятном исходе кидалова на мой счет капнет приятная разница между истинной ценой изделия и заявленной», — проговорил я про себя то, чего, естественно, не сказал вслух.
Я кидал их на смехотворную сумму по сравнению с тем баблом, которое рассчитывал честно срубить в завтрашней Игре. Я решал свои чисто психологические проблемы. Дело, видите ли, в том, что я по сию пору комплексую, когда вспоминается ненароком Крутой Татарин, который кинул меня много лет тому, впарив по «спеццене» тот чертов сканер мне — зеленому лоху. Клин клином вышибают — вот повторю сейчас трюк Татарина и избавлюсь от комплексов, понятно?
Ясен перец, никто из погранцов не догадался — как и я когда-то! — спросить, как следует трактовать мои слова о «специальной цене» и возникшую на дисплее надпись «спеццена». Приобрести же «Че» с наворотами по заявленной, ха, цене изъявили желания все, кроме белобрысого амбала, который умудрился серьезно потратиться, ублажая желудочную ностальгию. Первым шлепнул по выпуклости «кассы» рыжий, и на дисплее возникло: «Подтвердите перечисление». Игровая система — это вам не робот, каковой анализирует добровольность автоматически, изучая аж 108 параметров. «Че» требует подтверждения голосом, и ежели встроенный в игрушку декодер интонаций сочтет, что покупатель в здравом уме и пожелал расстаться с баблом по доброй воле, то — сделка состоялась. Увы, иногда декодеры глючат.
— Подтверждаю. — произнес рыжий твердо.
Ура! Подтверждение принято с первого раза, о чем свидетельствует возникшее на дисплее уведомление: «Вы совершили сделку с Железной Жабой».
Рыжий посмотрел на меня с некоторым удивлением и спросил, немного смущаясь:
— Вас зовут «Железной Жабой»?
— Ага, — я кивнул. — Слыхал, наверное, что у нас, у ветеранов, принято брать псевдонимы? Ну так мой ник — Железная Жаба.
— Гы-гы-гы!.. — гнусаво заржал белобрысый. — Жа-гы-гы… ба-гы-гы… Ты — гомик? Жаба — баба… гы-гы-гы! Ты — пассив?.. Гы-гы-гы…
И тут я на него обиделся не по-детски. Сотрясающийся от смеха обидчик сидел чуть правее напротив, очень удобно для удара моей правой ногой по его левой коленке. Хоть и не видно наших ног, хоть они скрыты под столешницей, а все равно, говоря образно: его коленная чашечка как на блюдечке, ха!
Бью!!! И, ясен пень, попадаю точнехонько в хрупкую чашечку.
— Бля!.. — Белобрысый округлил глаза, разинул пасть, инстинктивно потянулся к пострадавшей чашечке, нагнулся ближе к столешнице, а я подпрыгнул на стуле и — бац!!! — кулаком, как молотом, врезал ему по темени.
Хрясь!… — он дрыбалызнулся подбородком об стол, а я — ХУ!.. — хуком с левой ему в скулу и — бах!!! трах!.. Бздыньк!.. — Белобрысый вместе со стулом, смахнув со стола бутылку из-под пива и тарелку с остатками «Бородинского», звонко полетел на пол. Ну а я спокойненько так опустил задницу на насиженное место и миленько так улыбнулся товарищам поверженного обидчика, весь из себя такой мягкий и пушистый, сама невинность.
— Ка-а-ак вы его-о-о… — Девушка аж задохнулась. Я, идиот, подумал, что от восторга.
— Ха! — Я ей подмигнул. — У меня было суровое детство, дорогая. Обстоятельства, ха, сделали из меня отменного драчуна.
— … О-о-о… — вздохнула-таки девушка, — вы его отважились ударить?! Ой, мама! Что сейчас будет, ой! — Она поглядела на соседей. Четверо молодых мужчин воспринимали действительность с философской обреченностью страдающих водобоязнью буддийских монахов, ненароком попавших под дождь. Ее взгляд, проскользнув по товарищам-«монахам» и не найдя за что зацепиться, уперся мне в переносицу. — Он же боксер! Мастер спорта!
