— Что же… — под благоговейные вздохи «дровосек» извлек роскошный клинок. — Так или иначе, твое преступное неуважение не останется безнаказанным!
Да чтоб тебя! Мне за такое не платили! А впрочем… Пофигу. И не таких обламывали!
Не успел рыцарь договорить, как тут же получил ножнами в забрало и ботинком под колено. Как говорил главнокомандующий — бить надо первым!
Но толку-то…
Сверкнувший молнией удар оказался отражен лишь чудом и натренированной реакцией. Прижавшись спиной к ограде и уйдя из под нового взмаха, я понял, что чувствовали все эти сопляки при встрече со мной. Разница в навыках колоссальная. Впредь буду мягче, — если выживу, конечно…
«Сир Ланцеврот», или как его там, с небрежной легкостью отводил все мои выпады, то и дело переходя в атаку. Лишь спустя полминуты прыжков по арене и двум новым порезам на гамбезоне до меня дошло, — «дровосек» просто играется! Забавляется, развлекая толпу и демонстрируя всем разницу между настоящим рыцарем и…
Серьезная ошибка, банка консервная!
Каждый ветеран знает: гнев лучше паники. Когда-то давно, в горах далекой страны упрямая ярость уже спасла мне жизнь. Взвод, попавший в засаду прямо в поле, выжил лишь благодаря приказу штурмовать позиции врага. И, несмотря на ошарашенные взгляды солдат, решивших, что командир сбрендил, потерь удалось избежать. Не ожидая такого поворота, противник просто сдриснул оставляя позиции.
Короче, коли рыцарь решил, что дохрена крутой, то самое время познакомить его губы с моей задницей!
Сделав ложный выпад, я зачерпнул песка и бросил его в шлем. Заминка недомерка позволила провести нехитрую комбинацию, вынуждая говнюка уйти в оборону.
Сейчас!
Короткий клинок вознесся над головой, метя в наплечный зазор крепкого доспеха. Едва уловимое движение корпуса и при встрече с латами дешевая сталь разлетелась в дребезги.
Ну, е-мое… Долбанный ходячий танк! И чем мне его теперь гасить? Хреном по лбу постучать?
— Г-господин! В-возьмите! — брошенная «прыщом» дубинка легла в ладонь, как влитая.
И очень вовремя! Противник, явно недовольный моими выходками, отбросил игры и, взявшись за рукоять обеими руками, рубанул что есть силы. Рефлексы опередили сознание, и вместо моей шеи лезвие вошло в крепкую северную древесину.
— Что встрял, банка консервная?!
Покряхтев от натуги, рыцарь бросил попытки вытащить меч из дубины и ткнул меня кулаком в лицо. Перехватив латную перчатку свободной рукой, я не сдержал триумфального оскала:
— Пришло время огребля-я-ять! — заключенная в сталь нога впечаталась прямо в мой висок.
Блин, а и правда, ловкий…
* * *
Безжизненные глаза, серая каша на грязных половицах, деревянная балка переливается красным пятном. Где-то в глубине чужой крови опять стрекочут очереди, брызжут искрами разорванные траки, а рация вновь захлебывается от хрипа.
Нарастающий вопль сменился гробовой тишиной. Из серого мрака явился ангел. Бледная кожа, изящное лицо, пронзительный взгляд янтарных глаз, начищенная шпага, устремленная в шлем…
Шпага? Какая шпага? Не положено шпаги!
— Я еще молода и жажду знаний… — молвила стройная девушка. — Разве округ снова принадлежит Западному пределу?!
— Н-нет…
— Тогда, быть может, Грисби вновь под контролем лорда Мюрата? — рыцарь осторожно покачал головой.
Шпага, засунутая в его забрало, пресекала любые возражения.
— В таком случае, раз этому человеку не предъявлено обвинений, я вынуждена просить вас выбрать иное время для визита. Двор гильдии закрыт для посторонних. — дождавшись кивка, незнакомка опустила оружие.
Наградив меня холодным взглядом, миниатюрная блондинка растворилась во вспышке ослепительного света.
Способность нормально соображать, вернулась сильно после. Вместе с болью в виске и ощущением жесткой лавки под задницей.
— Ну? И чему я тебя учил? — сидевший рядом инструктор поглаживал деревянную ногу. — Есть храбрые наемники, есть старые. Чтобы и то, и другое — никогда. Бежать надо было, балбес!
Солнце клонилось к закату, и во дворе мы остались одни. Пошевелив засохшим языком, я осторожно притронулся к виску. По-моему, еще чуть-чуть, и этот трюкач мне бы башку проломил. Будто поезд трахнул…
Чтобы отвлечься от ощущения едва не настигшей меня смерти, я переключился на более приятные воспоминания:
— Мне какая-то девка мерещилась. Будто ангел какой. Длинноногая, стройная такая, с длинной косой светлых волос. А задница… Ух.
— Фальшивка-то? Ты ее первый раз увидал, что ли? Баран… Нанимателя в лицо знать надо! А что до нее самой — ну, на ангела походит вяло, но вертихвостка хороша, спору нет. — он ткнул морщинистым пальцем на третий этаж гильдии. — Твоя удача, что с небосклона спустилась, не то быть тебе удобрением.
Поглядев на мою кислую рожу, он смягчился и протянул флягу. Я недоверчиво принял подарок. Неужто этот день настал, и старый хрен поделился своей особой наливкой?!
— На вот… Всеж-таки не каждому дано пережить схватку с рыцарем. По мне, так это уже победа. — вздохнул он, нехотя взялся за ремешки, дабы пристегнуть протез обратно.
Сорвав пробку зубами, я жадно присосался. Желанный вкус победы отозвался дерьмом. Огненным дерьмом.
— Тьфу! Что за херня?!
— Уксус, болван! Раны смазать! А ты что подумал?!
Вот же хрыч! Ладно, хоть мозги прочистило.
Отплевавшись, помассировав пылающий висок и дождавшись пока дед пристегнет ногу, я нехотя поднялся, прикидывая как бы добраться до родной койки и, желательно, не помереть в процессе.
* * *
Низкие цены на свежее пиво вкупе с отсутствием налогов сделали свое дело. Несмотря на пору жатвы, площадь уже ломилась от обилия надравшихся туловищ. Лоточники бойко зазывали оценить товар, обыватели неумело торговались, а визги снующих детей заставляли мой синяк гореть огнем.
Посреди этой вакханалии, на помосте у фонтана высился грузный мужчина:
— Невзирая на проблемы с водостоками, празднество листопада пройдет на площади первого дня новой недели: Блудницы, содомиты и нечистые дельцы… — в драматичном жесте, он воздел жирные ручонки к небу и тут же резко опустил их. — Не допускаются! Пиво и другие напитки представлены Хмельным домом. Хмельной дом — настоящее пиво от настоящих пивоваров!
Заметив у фонтана красный плащ, я юркнул в группу, выстроившуюся у переносной сцены, на которой давали кукольное представление. Чумазые детишки и их родители с интересом глядели, как крошечная «мантикора» разрушает крепостную стену, и в пролом устремляется орда игрушечных северян.
В то же время плащ подошел к глашатаю. Выслушав незнакомца и приняв внушительный мешочек на шнурке, тучный человек-газета прокашлялся:
— Третьего дня из Молочного Холма пропали фамильные реликвии. Барон Робусте проявит милость в пять люрий за сведения о воровке, и пятьдесят за нее саму! Приметы молодой девицы: светлые волосы, голубые глаза, ровный шрам на правой брови, медовый акцент…
А еще полированные доспехи, длинный меч, и свежая дырка на шее…
Заслышав объявление, к помосту у фонтана начали подтягиваться обыватели. И количество заинтересованных столь щедрой наградой удручало. Кто бы мог подумать, что в моей спальне спрятано такое сокровище?
На сцене тем временем билась пара игрушечных феодалов. И если синем угадывалось брюхо местного лорда, то юный северянин в белом меховом плаще остался неизвестным. Но даже моих познаний местной истории хватало, чтобы понять: спектакль повествует о штурме Грисби. Дождавшись, пока представление окончится, и из-за простыни выйдут кукольники, я кинул пару медных «лепестков» да двинулся дальше.
Глашатай уселся на помосте, наслаждаясь огромной кружкой молодого зеленоватого пива, пока толпа рядом осаждала вопросами одного из плащей.
Полтинник золотых… Сдается мне, предложили бы и побольше, да побоялись лишних вопросов.
Но даже полтинник красивая сказка! Жаль лишь, что про светловолосую малявку не упомянул. Без нее сладкие речи о награде приобретали вкус лживого дерьма. Прямо как реклама Хмельного дома. Дряннее пива не найти…
