— Да отпусти ты. Чего я там не видела?
— Ничего! — справедливо возмутился герой-любовник. — Вы ни разу не дали мне шанса продемонстрировать себя во всей красе. И я не горю желанием впервые предстать перед дамой таким… замерзшим. Вдруг решите, что он реально бывает только такого размера!
Я не выдержала и хихикнула, но от мужских трусов отцепилась. Зато принялась пихать Ара в сторону импровизированной парной, из которой с вытаращенными глазами выскочил Патрик и раз десять уточнил, за что я так зверски наказываю его и товарища в маске. Это же адский ад! Кто научил меня устраивать подобную пытку?
Это он на пробу плеснул на раскаленные камни отвар трав и помахал собранным из местных мягких хвойных лап веником. Выбрался из мыльни красный, перепуганный и запричитал.
— Я отвернусь, а ты снимай подштанники и вон в полотенчико завернись. Так уж и быть, не буду портить себе первое впечатление. И бегом в мыльню. Маги, не маги, а растрачивать свои силы и здоровье, когда можно просто хорошенько пропотеть, — верх глупости. Патрик, подкрути артефакт на максимум, камни должны быть все время раскаленные. И принесите еще веников! Только с листвой, а не с прутьями! — последнее я крикнула уже слугам.
Для этой цели явившимся вместе с ними из деревни горничным надлежало подняться в галерею на самом верху ледяного замка и общипать растущие там в оранжерее кусты, похожие на низкий березняк. Слуги, кстати — да что там, весь двор во главе с Патриком и доктором, — после нашего возвращения и моих распоряжений смотрели на меня опасливо, а на Ара — сочувствующе.
— Слушаюсь, леди, — вздохнул Ар, заходя в импровизированную парилку. Он, кажется, смирился со своей участью и просто плыл по течению. К тому же битва с ледяным великаном, который заплевал полдеревни, едва не добил струей до дома, где мы устроили свой наблюдательный пункт, и очень неохотно свалил в море, здорово его вымотала.
— Патрик, иди сюда. Значит, смотри: раздеваешься догола, заходишь, берешь вот этот веник, велишь волку лечь на лавку…
— Леди, ни за что! — перепуганно икнул паж. — Я не по этому делу! И вообще, я только женщин!.. — Тут он снова запнулся. — Ну то есть женщин я тоже не бью! Вообще никого не бью… вот так вот.
— О господи, как дети малые. — Я решительно выпихнула пажа вон из «предбанника», быстро разделась, завернулась в простыню и нырнула в парную вслед за уже скрывшимся там волком.
— Слушай, мелкий, — голос Ара из полутьмы внезапно стал каким-то другим. Менее манерным, что ли? И более серьезным и глубоким, — она хоть сказала, в чем смысл этого… мероприятия? И что мы должны предъявить ей в результате, дабы закончить данную церемонию? Мой поротый зад? Или в этом аду просто надо посидеть до того, как начнешь задыхаться?
— Полежать, — хмыкнула я, наливая в кадушку отвар и замачивая в нем хвойный веник. — Вон, на лавку ложись, на живот.
Здешняя мыльня была тесноватой и темноватой на мой вкус, но натопили ее отлично, без пара градусов до восьмидесяти. Лавки были не лавками собственно, а каменными ступеньками, как в хамаме. На полу — что-то вроде плетеного джутового ковра, под который уходила и исчезала без следа пролитая вода.
— Леди?! А вы что тут делаете?!
— Греюсь, заодно и тебя собираюсь отогреть. Нос до сих пор синий.
— Какой нос?! — Рука его дернулась, словно он собирался потрогать названную часть тела, но рука ткнулась в белый шелк. — У маски?!
— У маски, у маски. Ложись давай.
— Но что вы собираетесь делать? Еще и в таком виде. Подождите, вы что, нагая?!
— Сам ты нагой, я в простыне. И не буду я тебя пороть, успокойся. Я за классический… э-э-э… без извращений, короче. Это действительно лечебная процедура для тех, кто замерз и может заболеть. Ложись уже!
И чтобы он перестал наконец спорить, плеснула на камни целый ковш отвара. Облако горячего пара заполнило помещение, снизив и без того невеликую видимость. А заодно и прогрев все вокруг, словно жерло вулкана.
— Леди?! Кха…
— Стоять! То есть лежать! Молодец… Лежа легче дышится, верно? Вот и не рыпайся. Да отдай ты это несчастное полотенце, тут все равно ничего толком не видно, а смысла греть тряпку вместо кожи я не вижу. Расслабься и получай удовольствие.
— Удово…льствие?! От такого можно получать удовольствие?
— Именно.
Самый главный секрет легкого пара — это правильный режим сеанса. Собственно, все просто. Когда вы вошли в парную и закрыли за собой дверь, до того момента, пока вы не закончите париться, ее открывать нельзя. Потому что поднявшийся от камней раскаленный водяной пар остается мелкодисперсным и легче переносимым ровно до того момента, как в парную проникнет холодный воздух.
Поэтому, кстати, после каждого сеанса парную следует несколько минут проветривать.
Все это я и поведала тихо, но очень культурно ругающемуся под нос волку, пока превращала его тело в кисель веником, а потом, выгнав в предбанник, опрокинула ему на голову ведро холодной воды, отчего он в голос заорал.
Мне даже показалось, что он хотел меня ударить, и от мгновенного возмездия меня спасло лишь то, что Ар обеими руками держал свое отвоеванное полотенце. А потом он, естественно, вспомнил, что перед ним леди, но зверские и полные мести взгляды кидать не перестал.
А я, воспользовавшись коротким замешательством, усадила парня на мягкий диванчик, накинула ему простыню на плечи и поставила на столик перед ним большую кружку местного клюквенного сидра. Холодненького, остро-горьковато-кислого, с пенкой. Дождалась, пока он пригубит, зажмурится от неожиданного удовольствия, и подхватила свой бокал.
— Ну, как ты себя чувствуешь?
— Как будто надо мной полдня измывались в застенках палачей, а потом резко напоили высшим исцеляющим и по спинке погладили, — после длинной паузы честно и несколько обескураженно признался парень.
— Отличненько. — Я с удовольствием потянулась и едва успела подхватить собственную простыню. — А поменяться местами сможешь? Вон, пока мы парились, нам еще веников принесли.
Ар сначала посмотрел на меня как на врага народа. А потом что-то сообразил, прищурился и уточнил, косясь на веники у двери:
— Боюсь, я не выдержу и перейду от шлепков… к более интенсивным занятиям.
Глава 47
— В парной не перейдешь, — хмыкнула я. — Там слишком жарко для таких активных телодвижений. А вот потом я не против.
— Точно не против? — как-то хищно подался он ко мне.
— Дверь только запри, чтобы нам опять кто-нибудь не помешал.
— Хорошо. Кстати, моя прекрасная леди, я вам говорил когда-нибудь, какой стихией владею?
— Не говорил. — Я потянулась, снова поймала простыню, потом подумала и отпустила ее совсем. Какой смысл?
— Ну, значит, сейчас узнаете… — Волк так предвкушающе облизнулся, что я почувствовала себя натуральной Красной Шапочкой. — Заходите, моя дорогая, — он распахнул передо мной дверь в парную, — я вас не разочарую.
Ох… знала бы я, насколько не разочарует!
Мы забыли про все. Про горячий пар, про то, что заложенная какой-то шваброй дверь периодически дрожит от тревожного стука.
Камни на печи остыли, пар улетел в трубу. Вместе с моим выкипевшим мозгом. Вот теперь я поняла, какого черта в доме масок оставляют такие суммы! Уж не знаю, сам по себе Ар гений и специалист. Или обученный. Но… я чуть с ума не сошла от страсти, желания, ожидания и нестерпимого удовольствия.
Потом мы лежали на теплом камне и тихонько дышали. Кажется, не только герой-любовник показал себя с лучшей стороны. Я тоже не оплошала, раз он даже сквозь маску так блаженно улыбается и так расслабленно обнимает.
— Значит, твоя стихия — вода? — определила я, когда поняла: жидкость вокруг нас как-то странно себя ведет. Допустим, вот эта, ползущая куда-то лужа. — И все эти трюки с мгновенно исчезнувшим паром тоже ты провернул?
— Я решил, что мы и так не замерзнем… — Голос его звучал несколько невнятно.
