— Полагаю, тебе слово, Шарлотта. — Он сверкнул холодной улыбкой.
— О, прости. — Я пялилась. — Просто хотела сказать…
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спросила рыжеволосая официантка с круглыми глазами, которая практически появилась из ниоткуда.
— О, э-э-э. Ничего, — сказала я.
— Я выпью скотч. Чистый. Двойной.
— Что же, в таком случае, — ответила я, — мне то же самое. Но лучше текилу. И тройную. С долькой лайма.
Томмазо посмотрел на меня.
Ну, да, это не то же самое. И я только что заказала тройную порцию текилы. Ну и что? Мне нужно немного успокоиться после того, как закончу говорить то, что должна сказать.
— Сейчас подойду, милая, — сказала официантка, причмокивая жвачкой. — Но придётся подождать. Наш бармен пропал без вести, и у нас за стойкой Пчёлка.
— Прости, ты сказала, что пчёлка? — спросила я.
— Да. — Она надула пузырь и позволила ему лопнуть. — Но не переживай. — Она с важным видом удалилась, а я осталась почёсывать затылок.
Томмазо, видимо, заметил.
— Она имела в виду Богиню Пчёл. А её священный улей повсюду, куда бы она ни пошла.
Хорошо.
— Спасибо, что объяснил; никогда бы не поняла.
— Но у тебя случился бы сильный шок, пойди в бар. Она носит улей на голове.
— Интересно. — Я кивнула.
— Довольно. Итак, что ты хотела сказать?
Уф. Так неудобно. Мне очень хочется, чтобы официантка поторопилась с моим напитком.
— Я, эм, хотела сказать, что… что… Дерьмо.
Я хотела сказать, что он причинил мне боль. Что хотела, чтобы он с самого начала сказал мне правду о том, кто он и чего хотел от меня, даже если я, возможно, не готова была принять. Хотела сказать, что была чертовски зла из-за обмана и того, как заставил меня сильно полюбить его, когда у нас не было шанса. Хотела сказать, что скучала по нему. Так сильно, что было больно дышать. Вместо этого изобразила улыбку и посмотрела ему в глаза. Матерь божья. Они бирюзовые. Да, теперь, когда я могла видеть его при небольшом освещении, заметила его красивые светлые глаза. Здорово. Теперь он стал ещё сексуальнее. Придурок!
— Да? — надавил он.
— Рада, что у тебя всё получилось. Ну, не стать злым и не попасть в тюрьму. И что вы с Эммой смогли, наконец, — я с трудом сглотнула, — соединиться.
Томмазо рассмеялся.
— Соединиться?
— Ну, да. Или вы снова вместе, или признались в своих чувствах, называй, как хочешь.
Он скрестил руки на груди.
— Значит, думаешь, мы с Эммой вместе.
— Я видела, как вы смотрели друг на друга. Она хотела тебя, и у тебя явно есть к ней чувства.
— Ты действительно думаешь, что её муж позволил бы мне жить, имей я романтические чувства к ней? Он Бог Смерти и Войны. Вроде, в таком порядке. Или нет. Не помню точно. Ладно, проехали. Дело в том, что он, не задумываясь, оторвёт мне голову, если я прикоснусь к его паре.
Я так и думала. Летев обратно вместе с тем мужчиной, я наблюдала, как он несколько раз ударял себя кулаком по ладони, повторяя имя Томмазо. И долго продолжал сжимать кулак, что было очень тревожно.
— Не моё дело, как вы двое — или трое — решаете свои дела, — сказала я ровным тоном.
Он покачал головой.
— Здесь нет двух. И уж точно, чёрт возьми, нет троих. — Я выгнула брови, и он протянул руку через стол, чтобы взять мою. — Да, у меня были сильные чувства к Эмме, когда мы встретились, и, как ты слышала, у неё когда-то тоже были чувства ко мне.
— Она сказала, что любит тебя, а не любила.
— Да, но не так, как думаешь. У нас есть история, и мы всегда будем рядом друг с другом. Но она выбрала не меня. Она не за меня вышла замуж. У нас с ней нет детей. Она с Гаем, потому что так и должно быть. Не я ей нужен. И никогда не был нужен. Теперь я знаю, что и она не для меня. Я люблю её, но как сестру или лучшую подругу.
— Но я слышала, как она сказала…
— Значит, ты не слушала. Мы не хотим быть вместе. Но это не отменяет того, что мы дороги друг другу. И думаю, что где-то в глубине души она чувствовала себя виноватой за то, что не сказала, как я важен для неё, просто потому, что муж — ревнивый идиот.
— Понимаю, — сказала я. — Верю, но…
— Не думаю, что понимаешь.
Его снисходительный тон вывел меня из себя… и сильно. Что ж, теперь мне захотелось вмазать ему.
— Не говори, что я думаю, Томмазо. — Я одёрнула руку.
— Шарлотта, я пришёл не ссориться. Я пришёл, потому что хотел спросить…
— Ты даже не знаешь меня, — прорычала я.
Он склонил голову набок.
— О, я знаю. Я знаю о тебе всё, Шарлотта Мари Мейер. Знаю, что ты любишь спасать очень неприятных существ, о которых, как кажется, мир забыл. Знаю, что ты добрая и храбрая, потому что заставляешь хмурых взрослых мужчин улыбаться и снова чувствовать себя молодыми. Знаю, что когда-то ты боялась спать и закрыть глаза, потому что монстры реальны. И, — он наклонился, — я знаю, что у тебя розовые соски и что тебе не нравится брить ноги каждый день.
— Что! О Боже. Я пропустила день. Или пять. И что с того? Я настоящая женщина, а не какая-то фантастическая кукла Барби.
— Я не жалуюсь. — Он выгнул бровь. — Кроме того факта, что нас прервали, и я не мог перестать думать о том, чтобы закончить то, что начали. Что подводит меня к тому, что я хотел…
— Не могу поверить. — Я встала, желая плюнуть в его великолепное лицо. — Я для тебя лишь какая-то женщина, которую можно трахнуть? Для этого ты позвал Эшли? Хотел залезть ко мне в трусы? Я рисковала жизнью, чтобы спасти его. Столкнулась лицом к лицу со своими худшими страхами. Я заслуживаю большего, чем просто сексуальная победа.
Он посмотрел на меня с самым ужасно раздражённым выражением, которое мне доводилось видеть у мужчины. Инстинктивно я хотела отстраниться, но не сделала этого. Те дни страха прошли.
Он медленно поднялся из-за стола, кипя от злости.
— Не стану лгать, Шарлотта. Когда мы впервые встретились, я лишь хотел, чтобы ты приняла меня, как свою пару, чтобы я не обратился. И за это прошу прощения. Но можешь ли ты винить меня? Что бы ты сделала, чтобы не стать Мааскаб, существом, которое жестоко убило твою семью?
— Я бы сделала практически всё. Но не стала разрушать жизнь другого человека только для того, чтобы разрушить свою.
— Думаешь, я разрушил твою жизнь? — прорычал он.
— Ты едва меня не убил! И определённо всё испортил.
Он выглядел чертовски сексуально, когда делал это. За исключением вида Мааскаб.
— Ты думаешь, что я использовал тебя и никогда не испытывал никаких чувств. — Это не вопрос, а обвинение.
— Да. И не в первый раз, придурок.
Он долго смотрел на меня.
— Понимаю.
Он повернулся и пошёл прочь. Просто так.
— Куда ты уходишь? — закричала я.
— Чар? Что, чёрт возьми, происходит? — спросила женщина.
Повернув голову, я увидела, что Сэди и Андрус пристально смотрят на меня.
— Он гигантский дурак, вот что! — ответила я.
— Шарлотта, как твоя когда-то предполагаемая пара, я чувствую себя обязанным указать, что это ты, на самом деле, гигантская дурочка.
— Пошёл ты! — огрызнулась я. — И перестань упоминать то, что глупая Вселенная посчитала, что нам будет потрясающе вместе.
— Чу-чу, сестрёнка! — Сэди протянула кулак для сестринского удара. Я дала ей кулачок, но Сэди тут же переключилась. — Но он прав, Чар. Ты дурочка.
— Что? — Я обвиняюще ткнула пальцем в ту сторону, где исчез Томмазо. — Это он солгал и попытался использовать меня. Он притворялся, что хочет меня, когда у нас никогда не было шанса.
Андрус шагнул вперёд и схватил меня за плечи.
— Твоя голова, женщина, торчит у тебя в заднице. Предлагаю немедленно вытащить её, потому что Томмазо мне как брат, и я не позволю тебе причинить ему боль.
Сэди вмешалась и оттащила Андруса. Слава богу, потому что я почти готова пойти к машине и взять клюшки.
— Дорогая, — сказала Сэди, — мой муж-варвар пытается сказать, что Томмазо не перестаёт зацикливаться на тебе с момента, как впервые увидел. И он боролся изо всех сил, чтобы найти тебя после видения, что он причинил тебе боль, сделал всё в попытках убедиться, что с тобой всё в порядке. А позже, когда узнал, что сделал Мааскаб, отправился туда, чтобы убить их всех раз и навсегда. В одиночку. Да, глупая идея, потому что Таяс был слишком силён, но Томмазо было всё равно. Он просто хотел, чтобы ты снова почувствовала себя в безопасности. Он хотел иметь сказать тебе, что он убил твоего дракона и что тебе больше никогда не придётся бояться.
