Глод схватился за ручку двери и обнаружил, к своему удивлению, что дверь не заперта.
— Сейчас где-то два часа пополуночи! Ну какая музыкальная лавка может быть открыта в это время? — он чиркнул спичкой.
Вокруг них распростиралось кладбище старых инструментов. Выглядело это как стадо доисторических животных, неожиданно накрытых наводнением, а затем окаменевших.
— Что это за штука вон там, похожая на змею? — прошептал Клиф.
— Это называется Змея.
Глоду приходилось нелегко. Большую часть жизни он был музыкантом, вид мертвых инструментов был для него невыносим, а все здешние инструменты были мертвы. Они никому не принадлежали. Никто на них не играл. Они были как безжизненные тела, люди без души. То, что наполняло их когда-то, ушло. Каждый из них являлся символом музыканта, которого оставила удача.
За рощицей фаготов мерцал свет. Пожилая леди крепко спала в кресле с вязанием на коленях и шалью на плечах.
— Глод.
Глод подпрыгнул.
— А? Чего?
— Что мы тут делаем? Мы убедились, что это место на самом деле существует.
— Потрогайте-ка потолок, хулиганы!
Глод поморгал на арбалетный болт, упершийся ему в кончик носа, и поднял руки. Старушка перешла от сна в позицию для стрельбы, миновав каким-то образом все промежуточные стадии.
— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал он. — Эээ— Дверь была открыта, вы понимаете, и…
— И вы решили ограбить бедную беззащитную старую женщину?
— Не совсем, не совсем, на самом деле мы…
— Я вхожу в состав Проекта Соседской Взаимопомощи Ведьм, вот так-то! Одно мое слово, и вы будете сидеть, хлопая глазами и надеясь на появление какой-нибудь зацикленной на амфибиях принцессы.
— Это зашло слишком далеко, — сказал Клиф. Он наклонился вперед и его огромная рука сомкнулась на арбалете. Пальцы сжались. Брызнули щепки.
— Мы совершенно безобидны, — сказал он. Мы пришли по поводу инструмента, который вы продали нашему другу на той неделе.
— Вы Стражники?
Глод поклонился.
— Нет, ма'ам. Мы музыканты.
— Думаете, мне легче от этого? О каком инструменте вы говорите?
— Что-то типа гитары.
Старая леди склонила голову к плечу. Ее глаза сузились.
— Я не собираюсь принимать ее назад, — заявила она. — Продано и оплачено. И в хорошем рабочем состоянии, кстати.
— Мы просто хотели узнать, откуда она к вам попала.
— Ниоткуда она ко мне не попадала, — сказала старушка. — Она всегда тут была. И не дуй в это!
Глод едва не уронил флейту, которую он машинально извлек из завала.
— …или мы окажемся по колено в крысах! — старушка повернулась к Клифу. — Всегда она тут была, — повторила она.
— На ней была какая-то пометка, — сказал Клиф.
— Всегда тут была, — еще раз повторила старая леди. — Даже когда я только-только завела эту лавку.
— Кто ее принес?
— Откуда мне знать? Я никогда имен не спрашиваю. Людям это не нравится. Проставляю на них номера, и все.
Глод посмотрел на флейту. На ней болталась желтая бирка с нацарапанным на ней числом 431. Он оглядел стеллаж за самодельным прилавком. На нем лежала розовая морская раковина, тоже пронумерованная. Он облизнулся и потянулся за ней.
— Прежде чем ты подуешь в нее, — предупредила старушка, — тебе бы лучше запастись девственницей для принесения в жертву, котлом плодов хлебного дерева и котлом черепашьего мяса.
Следом за раковиной стояла труба, которая выглядела поразительно новой.
— Ну, а это? — спросил Глод. — Она вызовет конец света и обрушит на меня небеса, если я немного подудю, так?
— Интересно, как ты догадался? — спросила старая леди.
Глод опустил руку и тут же что-то другое привлекло его внимание.
— Какое несчастье, — сказал он, — она все еще здесь? А я и забыл про нее.
— Ты о чем, — спросил Клиф и посмотрел туда, куда указал Глод. — А, это.
— У нас есть немного денег. Так почему бы нам?..
— Угу. Это может помочь. Только ты ведь знаешь, что скажет Бадди: Нам никогда не найти…
— Это большой город. Если ты не можешь найти чего-то в Анк-Морпорке, то не сможешь найти нигде.
Клиф подобрал половинку барабанной палочки и задумчиво уставился на гонг, наполовину погребенный под грудой пюпитров.
— Я бы не советовала, — заметила старушка. — Если ты не хочешь, чтобы семьсот семьдесят семь воинов-скелетов выскочили из-под земли.
Глод ткнул пальцем.
— Мы берем вот это.
— Два доллара.
— Эй, почему мы должны платить? Как выясняется, это все вообще не ваше.
— Заплати, — сказал Клиф с испугом. — Не торгуйся.
Глод безо всякой учтивости отдал деньги, схватил пакет, которую протянула ему старушка, и с надутым видом покинул лавку.
— Очаровательный у вас магазин, — сказал Клиф, разглядывая гонг.
Старушка пожала плечами.
— Мой друг немного расстроен, потому что считал вашу лавку одной из тех таинственных лавок, слышали, наверное, про такие в сказках? — Клиф попятился. — Ну, вы понимаете: сегодня здесь, а назавтра исчезла. Он искал вашу лавку на той стороне улицы, ха-ха!
Старушка пожала плечами.
— По-моему, звучит совершенно по-идиотски, — заявила она голосом, исключающим возможные глупые предположения.
Клиф еще раз взглянул на гонг, пожал плечами и последовал за Глодом.
Старая женщина подождала, пока их шаги затихнут в тумане. Затем она открыла дверь и окинула взглядом улицу. Удовлетворившись, по всей видимости, избытком пустоты, она вернулась к прилавку и нашарила под ним весьма странный рычаг. Ее глаза сверкнули зеленым.
— Этак я скоро голову свою позабуду, — сказала она и нажала на рычаг. Загремел невидимый механизм.
Лавка исчезла. Мгновением позже она возникла на другой стороне улицы.
Бадди валялся на кровати и глядел в потолок.
Какова пища на вкус? Он с трудом мог это припомнить. В последние несколько дней он что-то ел, должен был есть, но вкуса не помнил. Он почти ничего не помнил, за исключением игры. Голоса Глода и остальных доносились как сквозь вату.
Асфальт где-то шлялся
Он заставил себя подняться и подошел к окну. Оттенки Анк-Морпорка сменялись серым в скупом предзакатном свете. Легкий ветерок веял в окно. Повернувшись наконец, он обнаружил, что посреди комнаты стоит молодая женщина.
Она приложила палец к губам.
— Не пытайся звать своего маленького тролля, сказала она. — Он ужинает в подвале. В любом случае, он меня не увидит.
— Ты моя муза?
Сьюзан нахмурилась.
— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Я видела их на картинках. Их, кажется, восемь, и командует ими — хм — Канталупа. Предполагается, что они защищают людей. В Эфебе верят, что они вдохновляют музыкантов и художников, но на самом деле они не сущ… — она оборвала себя и внесла поправку. — По крайней мере, я никогда их не встречала. Меня зовут Сьюзан. Я здесь, потому что… — ее голос постепенно стих.
— Канталупа? — переспросил Бадди. — Я совершенно уверен, что это была не Канталупа.
— Ну, неважно.
— Как ты сюда попала?
— Я. Послушай, присядь. Вот так. Ну, как ты знаешь, есть некоторые понятия, как Музы, которых ты упоминал. Как люди верят, что некоторые понятия воплощаются в людях?
Понимающий взгляд, который Бадди бросил на нее, говорил о его поразительных способностях.
— Как Бык-Отец воплощает дух Праздника середины зимы? — спросил он.
— Верно. Так вот я как раз из тех, кто занимается этими делами, — сказала Сьюзан. — На самом деле не имеет значения, кто я такая.
— Ты хочешь сказать, что ты не человек?
— Нет, человек. Просто, я выполняю определенную работу. Я хочу сказать, что если ты будешь думать обо мне как о Музе, то это будет не хуже любого другого определения. Я здесь, чтобы предупредить тебя.
— Муза Музыки Рока?
— Не совсем, но послушай… Эй, с тобой все в порядке?
— Не знаю.
— Вид у тебя, как будто тебя постирали. Слушай. Музыка опасна…
Бадди пожал плечами:
— А, так ты говоришь про Гильдию Музыкантов? Мистер Достабль сказал, что на этот счет можно не волноваться. Мы уезжаем из города на…
Сьюзан шагнула вперед и схватила гитару.
— Я имею в виду вот это!
Струны забились и заскулили под ее пальцами.
— Не трогай ее!
— Она завладела тобой, — сказала Сьюзан, швырнув гитару на кровать.
Бадди подхватил ее и взял аккорд.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — сказал он. — Все так говорят. Те двое считают, что она — зло. Но это не так!
— Может быть, она и не зло, но она неправильная! Она не для здесь и не для сейчас!
— Да. Но я могу управлять ею.
— Ты не можешь ею управлять. Это она управляет тобой.
— Так или иначе, ты-то кто такая, чтобы говорить мне все это? Мне не требуются поучения зубной феи!
— Послушай, она убьет тебя! Я в этом уверена!
— Предполагается, что я должен бросить играть из-за этого?
Сьюзан смешалась.
— Ну, не совсем, потому что в этом случае…
— В общем, я не намерен слушать какую-то таинственную потустороннюю женщину! Тебя, может быть, вовсе нет! Так что можешь убираться в свой магический замок, ладно?
