Арбитр хлопнул в ладоши, и красный от злости игрок очутился напротив склада.
— Игрок номер пятьдесят три, — сказал арбитр, — у вас один штрафной балл, продолжайте игру!
И растаял в воздухе. Доспехи на мне распрямились, словно по ним и не били.
— Давно бы так! — снова вякнула Юлька.
— Уймись, кукла, не до тебя! — прошептал я.
— Время идет! — раздался голос арбитра у моего левого уха. — Опаздываете: второй тур не за горами!
Я вскочил и бросился к вспомогательному ковру-самолету, словно ошпаренный.
В полусотне метров на моем уровне парил Змей Горыныч, посматривая на игроков пронзительным изучающим взглядом, словно сыщик. Рядом с ним летали воины, но не приближались, сохраняя почтительную дистанцию. Однако сидевший на ковре-самолете маг был готов в любую секунду наколдовать и обрушить на Горыныча сотни кубометров воды, если он вздумает выпустить струю пламени по игрокам: после инцидента с нехорошим словом на крепостной стене за драконом следили с повышенным вниманием.
Юлька, высказав все, что думала о турнире, игроках и моих оборонительных способностях, замолчала и уже не старалась выглянуть лишний раз: в пылу битвы вылетит, где я потом ее искать буду? К тому же она хоть и мягкая игрушка, но вдруг кукольные мозги при падении с такой высоты тоже сотрясаются? Обидно будет.
Я помахал трибунам — они радостно откликнулись — и вернулся в бой.
— Встречайте, господа! — воскликнул я, поднявшись к состоявшему из прозрачных ковров полю битвы. Они встретили, и на меня тут же посыпался град ударов. — Да не так встречайте, идиоты! Кто вас учил гостеприимству?
Успев отразить часть выпадов, я избавился от троих противников, и теперь удирал еще от двоих, делая вид, что собираюсь вклиниться в небольшую заварушку по соседству. И внезапно увидел, что единственный ковер, до которого я мог допрыгнуть, находится слишком далеко.
Я прыгнул, не раздумывая, и понял, что оказался в крайне затруднительном положении: не долетаю до ковра. То есть долетаю, но придется отбросить шест, чтобы ухватиться за его края и получить за потерю оружия десять штрафных баллов. Или упасть на сеть и все равно получить аналогичного размера штрафные баллы.
Пока разум решал, что лучше, подсознание вышло из тени и включилось в бой. Руки сами собой отбросили шест и ухватились за край ковра. А он, утянутый моим весом, взял и перевернулся. Я не отпускал рук и, пролетев по замысловатой траектории, упал на его обратную сторону.
— Ты котина!!! – Слетевшие с ковра игроки падали в последний раз за игру, и в честь этого дружно грозили мне огромными кулачишами.
— После драки кулаками не машут! — пробормотал я, поражаясь собственным акробатическим успехам. — А что такое «котина»? Здоровенный кот, или я слово толком не расслышал?
Подоспели преследователи. Они проделали тот же трюк с ковром, и он перевернулся вторично, а я снова повис, держась за край. Преследователи шумно впечатались в лицевую сторону ковра и подняли облачко пыли. Я зажмурился и отвернулся, чтобы пыль не попала в глаза. Потом подтянулся и закинул ногу, взбираясь на летающий коврик, но мне не позволили довершить начатое.
— Прости, приятель, третий лишний! — синхронно сказали игроки, подходя к краю и старательно меня сталкивая.
— Кто так дерется? — сопротивлялся я, хватаясь за ковер мертвой хваткой. — Вы воины или кто? Бейтесь, а не толкайтесь!
— Предпочитаешь получить в глаз боевой фингал перед падением? — по-хозяйски уточнил один из толкателей. — Это я мигом! Сам напросился!
— Детский сад. — Я шустро пригнул голову и увидел, как четвертый, только что запрыгнувший на ковер участник взмахнул ногой и смачно пнул присевшего около меня драчуна пониже спины. Парень вытаращил глаза и, перелетев через меня, отправился в объятия сети. Второй «толкатель» моментально переключился на новоприбывшего. Удары посыпались один за другим с умопомрачительной скоростью, противники шагали от края к краю в безостановочном нападении и отступлении.
Я упорно взбирался на ковер. В двух шагах от края лежал шест, оставшийся от внезапно покинувшего нас игрока, и я протянул к нему руку, но схватить не успел. Шест пнули, и он, вращаясь, полетел прочь.
— Не тобой положено, не тобой должно быть взято! — сурово рявкнул игрок, оставшийся на ковре. Им оказался новоприбывший. — Я не давал разрешения взбираться на ковер!
— Тоже столкнешь меня, обиженный малолетка? — огрызнулся я.
— Нет. Вставай, я сброшу тебя по турнирным правилам!
— Не тобой заброшено, не тебе и сталкивать! — отпарировал я, поднимаясь, вставая в боевую стойку и сжимая кулаки. — Кому-то сейчас сильно не поздоровится!
Противник взмахнул шестом. Ой, как бы мне самому сейчас сильно не поздоровилось… вон как сверкают его глаза и насколько стремительно приближается войлочная подушечка, надетая на смертоносный шест!
Скажу честно: мне надоело приседать. Но деваться некуда, придется еще разок.
— Что за отвратительная манера уклоняться? — недовольно бросил противник, когда шест вхолостую пролетел над моей головой.
— Так, я не первый?!
— Прилично вас, слабаков, собралось на турнире! Встань и дерись со мной, как…
— Запросто! — радостно согласился я, сжав кулаки, подскочил и нанес противнику прямой удар в челюсть. Он покачнулся и выронил шест из рук.
Надеюсь, удар кулаком отнесут к разряду «использование смекалки» и штрафных баллов не начислят.
Парень помотал головой и увидел, как я поднял его шест. Пришла его очередь уклоняться от ударов, и он бросился бежать так, что пятки засверкали.
— Стоять! — кричал я, тщетно силясь его догнать: он оказался слишком проворным. Понятное дело, многократному участнику турнира привычно бежать по невидимым коврам. Это у меня с непривычки адреналина в сосудах стало больше, чем самой крови.
— В другой раз! — коротко отвечал противник, не оборачиваясь. — Сражайся на равных, уродина! Я безоружен.
— Ты уклонист почище меня! — возмущался я. — Повернись ко мне лицом, иначе ударю по тому, что вижу, и тебе не сидеть на стульях, пока синячище не пройдет. Кто тут кричал про слабаков?
— Я, — не стал отпираться он, — но там была другая ситуация!
— Как знаешь! — отозвался я. — Тебе все равно не сидеть до конца месяца.
Я перехватил шест за войлочную подушку и ударил другим концом по вышеназванному месту. Противник подпрыгнул на добрых полметра и пронзительно вскрикнул.
Бомм!!! – прозвучал гонг. Шесты участников намертво застыли на месте, и никакие попытки изменить их положение не увенчались бы успехом.
Трибуны радостно закричали, приветствуя оставшихся на поле битвы игроков.
— Второй тур подкрался незаметно… — тихо произнес я. Мой лихой противник умчался на противоположный край коврового поля и теперь искал оброненный кем-нибудь из упавших воинов шест, чтобы страшно мне отомстить.
Король не зря сказал, что в сегодняшних играх не будет знаменитых бойцов, и я ему поверил: происходившее в первом туре больше напоминало детские драчки, чем серьезные сражения. Нет, были и вполне приличные поединки, но большая часть просто-напросто дурачилась, откровенно занимаясь «боевой клоунадой».
Участники с большой неохотой расходились по сторонам. Многим пришлось остановиться в самом разгаре сражения, и они были крайне недовольны тем, что им не позволили добить противника. Недобитые противники радовались передышке, собирались с силами для ответного удара и вызывающе показывали друг на друга пальцами: мол, не будь гонга, я бы тебе показал!
Судя по высказываниям игроков, второй тур обещал превратиться в кровавое побоище почище мифического Армагеддона.
— Напоминаю правила! — прозвучал знакомый голос арбитра. — Стоять на одном ковре больше десяти секунд запрещено. Когда ковер покраснеет, вы обязаны перепрыгнуть, иначе упадете на сеть и получите десять штрафных баллов. Получивший тридцать штрафных баллов выбывает из турнира. Второй тур пройдет на коврах, выстроенных в виде ступенчатой пирамиды. В ней десять уровней, каждый уровень выше предыдущего ровно на пятьдесят сантиметров. На вершине пирамиды находится единственный ковер-самолет, в центре которого стоит мраморная подставка с призом сегодняшних соревнований. Приз — хрустальный шар с магически выточенным внутри Пегасом. Победителем станет тот из вас, кто продержит шар ровно двадцать секунд. Продержавший шар менее положенного времени победителем не становится, претензии не принимаются. После двадцати секунд пребывания в одних руках выточенный Пегас взмахнет крыльями и помчится вскачь. Шар засияет пурпурным цветом, и на этом турнир будет считаться завершенным. Примечание: шар весит шестнадцать килограммов.
По рядам игроков пронесся изумленный стон.
