Зверь замер и удивленно уставился на парней.
— Вирх! Ты меня слышишь?
— Фас! — крикнула я с кровати.
Ну. Он и укусил — Хорта.
Птичка радостно смеялась, катаясь по простыне. Охотник, ругаясь, пытался развести сжавшиеся на его пятой точке челюсти пантеры. Я же с трудом сохраняла спокойствие, стараясь быть как можно менее заметной в этой комнате. И только Вирх просто стоял в сторонке и смотрел… на меня.
Вирха уговаривали месяц.
Он везде ходил со мной: таскал на руках, дарил цветы, подарки… даже спал со мной рядом. Правда, не раздеваясь. Все доказывал, что никто другой ему не нужен и что никому он меня не отдаст. А я все искала на непроницаемом лице Хорта хоть какие-то признаки глубокого страстного чувства. И не находила. Что буквально убивало.
А еще через три недели, когда я уже почти согласилась на помолвку с Вирхом, прибыла его сестра, заперлась с ним в комнате и три часа о чем-то говорила, наложив на дверь и стены чары тишины.
Не знаю, какие она там аргументы приводила, но в итоге Вирх вышел, привлек меня к себе, чмокнул в лоб и сказал, что будет скучать. После чего отвернулся и пошел по коридору, оставив меня стоять с широко открытыми глазами и смутным ощущением того, что меня снова бросили.
— Мурз, останешься с ней. И чтобы ни один волос… — не оборачиваясь.
— Я понял. — Пантера ощерилась клыкасто и зевнула.
Вампир кивнул и исчез за гранью открывшегося перед ним перехода.
— Я ему сказала, что ты беременна, — шепнула проходящая мимо «сестренка» и, улыбнувшись, также исчезла за гранью, растворяясь вместе с порталом.
Тяжело дышу, приходя в себя и чувствуя, как все тело бьет дрожь. Сволочи.
Поворачиваюсь к Хорту. Он, уже одетый и собранный, выходит из комнаты и, поведя плечами, идет по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.
Смотрю ему в спину и судорожно сжимаю кулаки, чтобы не броситься вслед. Сердце мечется в груди загнанным зверем, на глазах закипают слезы. И что-то внутри подсказывает мне — если бросят второй раз за сегодня… не выдержу.
Хочется окликнуть, побежать следом, забиться в угол…
Но стою и молчу.
Вот и все, конец сказки. Привет, реальность…
— И долго ты там еще стоять будешь? Жду тебя ровно пять минут. Потом догоняй как знаешь.
И парень моей мечты нагло протопал вниз по лестнице, так и не удосужившись оглянуться.
И что вы думаете? Я фыркнула, задрав нос? Послала его на все четыре и наградила проклятием? А может…
А не может. Я кинулась в комнату, подхватила куртку, по дороге натягивая сапог и чуть не падая на бегу. Фею сгребла в капюшон и, уже вылетая в коридор, вспомнила о втором сапоге. Блин!
…Но он ждал! Он стоял и действительно ждал меня у входа в таверну. Похлопывая по бедру перчатками, хмуро наблюдая, как я кубарем скатываюсь с лестницы, возведя глаза к серому с недосыпа небу.
— Я — все! — запыхавшись и пытаясь улыбнуться.
— Пошли, — кивает он и первым направляется вниз по улице.
Прекрасно зная, что я пойду следом.
Счастье кружит голову. Моя сказка стала былью! Хорт — рядом, на небе светит солнце, выглядывая из-за редких облаков; птицы прыгают по веткам, заливаясь трелями, а волосы треплют прохладные струи утреннего ветерка. Иду за охотником по тропинке, напевая что-то под нос и не переставая улыбаться. Вспомнились подворотни, канавы, затравленный взгляд на мир и людей, постоянный голод и резь в желудке… и отчаянная вера в чудо, загнивающая и загибающаяся в душе.
Я ведь все готова была отдать. И жизнь, и веру, и все-все. Лишь бы все закончилось. Неважно как. Неважно чем… лишь бы это прекратилось.
И ведь прекратилось.
Одно-единственное грязное колечко и полувменяемая фея подарили мне новое тело, новый мир, уверенность в будущем и любовь. Вот он — мой принц на белом коне. Идет впереди, не оглядывается, ибо хмур и думает о высоком и чистом. Я ему столько всего сделала… убила, обратила в нежить, сделала вампиром, перекроила судьбу… Любой другой возненавидел бы. А он смог простить и полюбить. Странно, но факт. И я счастлива.
— Марина.
— А?
Огромная черная кошка шагает рядом и задумчиво на меня смотрит. Красивый хищный зверь, отличная защита. Сердце странно защемило. Вспомнился Вирх, но… я ведь не люблю его. Так зачем обманывать, трепать нервы и притворяться? Не люблю притворство — ни в каком виде.
— Ты… не жалеешь?
— О чем? — стараясь, чтобы ни единый мускул на лице не дрогнул.
— О Вирхе, — хмуро.
— Нет.
Дальше Мурз упорно молчал всю дорогу, задумчиво на меня поглядывая.
Мне разрешили нести все вещи и «не мешать ему думать». Мурз не дал переложить сумки на него. Он, видите ли, не носильщик, а защитник. Так что теперь все несу сама, покачиваясь от тяжести.
Какая все-таки сложная штука эта любовь.
Больше не могу. Сажусь на землю и зову Хорта. Охотник останавливается и недовольно возвращается.
— Что случилось? — И этот холодно-безразличный взгляд. А здорово он чувства маскирует. Еще немного, и я поверю, что меня совсем не любят.
— Я устала, — угрюмо. — И мне тяжело. Возьми хоть что-то.
— Сама же отобрала.
Нахмуриваюсь, сдвинув брови. Он вздыхает, подходит и берет часть сумок.
— А…
— Эти неси сама. Или брось здесь. Но не рассчитывай, что я буду кормить тебя своими запасами.
Кое-как встаю и, стиснув зубы, иду дальше.
Два часа спустя.
Да пошел он!
Лежу у дерева, задыхаясь и стараясь не смотреть на мелькающий среди корней кончик хвоста. Мурз бдит, но не помогает. Хорт куда-то ушел, последний километр он почти не оглядывался, рассчитывая, что я все так же иду следом.
Почему-то хочется разреветься и кому-то пожаловаться. Но кого-то нет, есть Мурз. И именно ему жаловаться совсем не хочется.
— За что он со мной так? Проверяет?
Черный кот сел и задумчиво на меня уставился.
— В чем?
— В любви! Он же… он же меня любит.
— Да?
Кое-как сажусь.
— Да! — с вызовом. Сумки упали на землю. Потираю плечо и пытаюсь вспомнить магию лечения.
— И кто же тебе это сказал?
— Фея, — пожала я плечами. — Да и заклинание приворота на него не подействовало.
— Ну-ну.
— Мурз!
Кот отдернулся, но я успела поймать его за ухо.
— Кончай нукать и говори прямо. Надоело! Я уже ничего не понимаю.
— Видимо… ты ожидала, что отныне тебя будут таскать на руках и целовать в уста сахарные? — И столько яда в тоне, я почти захлебнулась.
Склоняю голову набок и вопросительно поднимаю бровь, бдительно не отпуская ухо.
— В смысле?
— Он тебя не любит. Терпит. Рад, что его враг готов лизать ему ноги и делать все, что он скажет. Горд, что утер нос вампиру…
Я даже не поняла, когда ударила. Но кота подняло и швырнуло назад. Чуть не размазало о ствол дерева. Послышался хруст, запах паленой шерсти и шипение.
Я растерянно встала, глядя на него и делая шаг вперед.
— Мурз?
Но кот уже кое-как встал, покачнулся… и снова рухнул на землю. В глазах — презрение и бешенство.
— Мурз… — тихо. Растерянно. Ну чего он? Почему так себя ведет?
Осторожно подхожу, опускаюсь на колени и провожу дрожащей рукой по голове. Голова отдернулась, а в руку впились так, что хотелось орать от боли.
Глотаю крик и рывками выплескиваю магию лечения в него. Бли-ин, как же больно.
Так. Нормально, нормально. Все хорошо. А трясет меня не от холода, и в глазах мутится — оттого, что внутри очень больно. Мурз же переживает за своего хозяина. Просто… все всегда так просто!
По щекам катятся слезы, а ощущение ошибки в груди становится все больше и больше. Мне почти невыносимо дышать. Да что ж такое? Я получила свою сказку! Любимый человек согласен быть моим! Именно согласен. Но фея сказала!..
— Ты ей так доверяешь?
Я говорила вслух? Острые зубы осторожно разомкнулись, и удалось вынуть руку из его пасти.
— Я…
— Какая ты все-таки дурочка… В твоем мире все такие?
Сижу тихо. Спорить не хочется — я просто знаю, что права, и все тут.
— Ты явилась сюда, убила человека, сделала из него чудовище — одно из тех, которых он ненавидит всей душой. А потом заставила «жить». И теперь ожидаешь, что тебя не только простят, но и полюбят внезапной, неожиданной и чистой любовью!
Угрюмо молчу, стиснув зубы.
— А еще веришь не мне, а фее, которая изначально использовала тебя, которая потеряла все из-за тебя и стала тем, что недостойно даже дышать без приказа хозяина. Жалкой рабыней человеческого ребенка из сточных канав в форме слабого животного, зависимого от его крови. И ты веришь ей! Веришь так, словно она прожила с тобой всю жизнь и не раз вытаскивала тебя из дерьма, а не пыталась макнуть в него по самые уши и убить напоследок!
